Подземный огонь - Олаф Бьорн Локнит

Что до моего занятия… Я считаю, что оно ничем не хуже других, и выполняю свою работу так, что никто не сумеет придраться. Работа мне нравится и менять ее в угоду чьим-то представлениям я не собираюсь.

Хотя в последнее время я обнаружила, что эти необычные для женщины занятия наносят значительный ущерб моей личной жизни. С мужем мы обмениваемся письмами, носящими чаще всего сугубо деловой характер, а детей я вижу раз в полгода. Мать, называется… Еще немного – и они забудут, как я выгляжу.

Впрочем, я и сама порой это забываю. Опять же – требования ремесла. Разве можно допустить, чтобы лучшую из ищеек Нимеда знали в лицо и могли назвать по имени? Конечно, нет. Потому у меня по меньшей мере сотня имен и такое же множество обликов.

Сейчас меня зовут госпожа Хилена. Вот она и есть на редкость капризная, вздорная и сумасбродная девица. В данный миг эта особа валяется на огромной кровати (хотя уже давно за полдень), поглощает третью кисть винограда (зачем-то плюя косточками на обошедшийся в целое состояние иранистанский ковер), и с интересом разглядывает весьма любопытные картинки в толстенном вендийском трактате. Вообще-то подразумевается, что молодые девицы моего положения и воспитания даже догадываться не должны о существовании подобных книг, а уж тем более – иметь представление о вещах, описываемых в оных. Однако, как уже говорилось, госпожа Хилена – женщина со своими собственными представлениями о правилах и приличиях.

А книга и на самом деле интересная. И большая, так что мне надолго хватит чтения. Все равно сейчас делать мне совершенно нечего. Человек, в доме которого я обитаю вот уже полгода, утром дисциплинированно отбыл на службу (на всякий случай я разыграла сцену трогательного прощания), а ехать куда-либо с визитами или по делам не хочется.

Опять же для внесения ясности – с начала этого, 1288 года по основанию Аквилонии или, как считают в странах Восхода – 106 года Огненного Дракона, я обитаю в городе Ианте, столице Офира. В качестве «подруги жизни и сердца» (название-то какое придумали! Ох, сил моих нет – выслушивать по нескольку раз за вечер эти изысканные перлы придворной куртуазности!) некоего почтеннейшего месьора Аксалаута, графа Тэлиер. Сей добродетельный муж, между прочим, заведует личной королевской почтой и отвечает за получение секретных депеш. В своем служебном рвении он предпочитает хранить эти запечатанные несколькими грозными печатями послания в самом недоступном (как он считает) месте – у себя дома.

Бедняга, если бы он знал, насколько облегчает мои труды… Но прекрасная госпожа Хилена, как известно всем, не интересуется политикой. Она еще с превеликим трудом может вспомнить, кто правит Офиром, но дальше этого ее скромные познания не идут. Зато она всегда может вам рассказать, чем шелк кхитайской выделки отличается от камбуджийского или какую прическу модно носить этой осенью.

От подобных бесед я скоро с ума сойду. И от безделья. Подозреваю, что в Ианту меня отправили именно за этим – чтобы я немного поскучала. Дело в том, что в конце прошлого года я сумела провернуть несколько дел с далеко идущими последствиями, и мое начальство здраво рассудило, что мне лучше временно исчезнуть. Следуя вечной истине – «Светлее всего под свечой» – мне предложили в качестве убежища Ианту, где я теперь и пребываю, маясь от тоски. Скука же на меня действует, как хлыст на лошадь – я хватаюсь за любую возможность что-нибудь натворить. А что, спрашивается, можно натворить в благословенной всеми богами Ианте?

Действительно, благословенной… Сверх всякого приличия. Ианта мне напоминает разряженную в пух и прах фаворитку старого, но до отвращения богатого и не слишком умного правителя. И все потому, что Офир – страна золота. Здешние копи – крупнейшие во всем мире. Богатство здесь – удел не только благородного сословия, но и простолюдинов всех мастей, от купцов до последних крестьян. Иштар Великая, по-моему, тут даже ночные горшки делают из золота!..

А я тихо зверею от скуки посреди всей этой вульгарной пышности. Единственное, что всполошило двор короля Амальрика в последние дни – градом посыпавшиеся известия о странных происшествиях, охвативших полуночные страны, Немедию и Аквилонию. Говорили о каких-то чудовищах и зеленом огне, вырывавшемся из-под земли, но дальше разговоров и досужих сплетен дело не пошло. Видимо, и Трон Дракона, и Трон Льва сумели предотвратить с опасность, на чем все и затихло. Вернусь в Бельверус – обязательно поподробнее разузнаю, что же там творилось.

Я перевернула очередной лист моего познавательного чтения, полюбовалась на яркие краски и необычность стиля представшей перед глазами картинки, и горестно призадумалась: «Чем бы мне заняться?» Перспектива безвылазно проторчать целый день в почти пустом и безвкусно-роскошном доме вовсе не привлекала. Вот он, главнейший недостаток моей работы – иногда приходится просто ничего не делать и ждать: вокруг начнет что-то происходить? По-моему, нет ничего хуже, чем вот так маяться в ожидании. Всю сноровку с опытом потерять недолго… А, придумала!..

Переплетенный в лиловый бархат том с треском захлопнулся и отправился под подушки – до лучших времен. Я прислушалась – в доме тихо. Служанки либо прибираются в комнатах нижнего этажа, либо на кухне перемывают косточки приятельницам. Пойду-ка я прогуляюсь в кабинет моего дражайшего покровителя. Вроде бы сегодняшним утром гонцы доставили господину графу какие-то очень привлекательно выглядевшие послания. Доставили как раз в тот момент, когда он отправлялся в королевский дворец, провожаемый моими откровенно сожалеющими о сем прискорбном событии взглядами. Уезжать ему явно не хотелось, но верность долгу все же взяла вверх. Мне было велено «не грустить» и «сходить куда-нибудь развеяться». Чем я сейчас и займусь.

Наверное, в Шадизаре – городе воров – я бы очень скоро прославилась. Сделанный по особому заказу секретный замок на двери кабинета не сопротивлялся даже для виду. Впрочем, я давно подобрала к нему и к находящимся в комнате разнообразным шкатулкам для бумаг и сундукам неплохой набор отмычек.

Войдя, я огляделась и уже в который раз с сожалением пожала плечами. Странные в Офире представления о том, как должна выглядеть рабочая комната придворного, занимающегося тайными делами своего правителя. Повсюду какие-то безделушки, частью серебряные, частью из резной кости, на полу не одна, а целых три тигровых шкуры, положенных одна на другую, а от обилия позолоты у меня в глазах желтеет. Стол, за которым месьору Аксалауту полагалось бы проводить дни и ночи, представлял собой выдающийся образец безвкусицы, украшенный пластинками цветного камня и бронзовыми накладками. А венчалось это безобразие маленькой скульптурной группой, изображавшей нечто символическо-патриотическое. Меня при взгляде на сие монументальное сооружение бросало в дрожь, но работа есть работа.