Талисман всадника - Олаф Бьорн Локнит

Олаф Бьорн Локнит

Талисман всадника

СОПРОВОДИТЕЛЬНОЕ СЛОВО К РУКОПИСЯМ

Предлагая благосклонному исследователю событий дней давно минувших вторую часть книги воспоминаний непосредственных участников и очевидцев мы, составители этих мемуарий – Хальк, барон Юсдаль из Гандерланда, и Хэлкарс, барон Целлиг из Бельверуса, хотели бы напомнить почтенному читателю, что, с сожалению, мы не включаем в общий трактат все имеющихся у нас на руках рукописи и дневники, ибо в противном случае наш труд разросся бы до пределов необозримых.

Во второй части книги, условно обозначенной нами общим титлом «О Троне Дракона и пришествии Пламени Вечности», мы решили использовать лишь воспоминания наиглавнейших действующих лиц истории, связанной с таинственным государственным переворотом в Немедийском королевстве, а именно – юной баронессы Долианы Эрде, графа Монброна Танасульского, волшебника Тотланта из Пограничья и непосредственно одного из составителей сего труда – Халька Юсдаля.

Однако мы сочли необходимым обратиться за разъяснениями некоторые не совсем ясных моментов этой длинной повести к брату госпожи Ринги Эрде, Рейениру Морадо да Кадена из Рабиров – сам он предпочел не записывать свои воспоминания, а лишь поведал авторам об эпизодах, которым был свидетелем, и некоторых личностях, сыгравших изрядную роль в битве за немедийскую корону. Поскольку месьор Рейенир – суть пристрастный свидетель, он сам заявил, чтобы к его доле повествования относились с некоторой осторожностью, ибо Рейенир, как натура увлекающаяся, склонен к преувеличениям, недомолвкам и даже приукрашиванию действительности.

Можно бесконечно долго рассуждать о причинах и истоках той запутанной цепи событий, битв, несдержанных обещаний и исполненных клятв, которые в летописях именуются «Часом Дракона», но большинство ученых мужей Материка сходятся в одном: старение мира, близость нашего универсума к неминуемому закату и влечет столь тяжкие, влияющие на судьбы человеческого рода бедствия. Почти две тысячи лет человеческой цивилизации привели людей к пику развития разума, однако мы с величайшим сожалением можем отметить, что цивилизация наша постарела, застыла на одном из витков спирали и, возможно, идет к неминуемой гибели, когда нас сменят другие, более молодые и активные народы, способные продвинуться гораздо дальше хайборийцев во всех сферах бытия, начиная от вечных ценностей культуры до магии.

Сим грустным пассажем мы и завершим вступительное слово ко второй части книги мемуаров и надеемся на то, что всякий читатель благосклонно примет изложенные нами сведения и запомнит: нет беды, которую нельзя обороть, но время необоримо.

Аквилония, Тарантия. Подписано на Праздник Середины лета 1296 года собственной рукой Халька Юсдаля из Гандерланда, а с ним и удостоверяется росчерком Хэлкарса, барона Целлига из Бельверуса.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Записки Долианы, баронессы Эрде – I

«Ночь без конца»

Немедия, Бельверус.

Ночь с 16 на 17 день

Первой весенней луны.

Унылое, должно быть, зрелище – трое молодых людей и юная девица, мающиеся дурными предчувствиями и лишенные возможности что-либо изменить. Наверное, точно также ощущает себя экипаж корабля, гибнущего на просторах Закатного океана. Все понимают, что судно вот-вот переполнится водой и канет ко дну, что добраться до берега невозможно и все кончено, однако в душе всегда тлеет надежда на помощь Великого Случая.

Вот и мы, сиречь мой брат Вестри Эрде, двое преданных конфидентов моего отца – Кеаран Майль и Дорнод Авилек – и я, Долиана Эрде, сидим в медленно погружающейся в темноту гостиной особняка рода Эрде. Ждем: вдруг что-то произойдет? Прислушиваемся: что происходит за крепкими каменными стенами? Искоса переглядываемся: не решится ли кто заговорить и нарушить тишину?

Впрочем, наши разговоры ни к чему не приведут. Время праздных обсуждений миновало, приходит пора действий. Только вот никто из нас не знает, что делать и куда кидаться. Явных врагов вроде бы нигде не замечается, а ожидание опасности выматывает куда сильнее самой опасности.

Полагаю, Вестри и мне ничего не угрожает. В крайнем случае – высочайшая немилость и высылка из столицы. Большая часть королевской опалы будет предназначаться нашему отцу, Мораддину Эрде, главе Пятого департамента Немедии, сиречь второму или третьему лицу после правителя страны. Наш отец и сейчас уже пребывает в немилости – его подчиненные допустили гибель верховного канцлера Тимона Айнбекка. Грозный Мораддин был подвергнут домашнему аресту, в замке Вертрауэн, где находятся архивы Пятого департамента, уже второй день распоряжаются люди из Королевского Кабинета, заклятого врага месьора Эрде, у всех входов в наш дом торчат королевские гвардейцы, посещения запрещены… Однако не далее, как вчера вечером, отец беспрепятственно покинул оцепленный дом и отправился не куда-нибудь, но в самое сердце шторма – в замок короны.

Вернулся он слегка обнадеженным, из чего я и Вестри сделали вывод: дела семейства Эрде не так плохи, как кажется. Король Нимед, конечно, гневается на отца за допущенный промах, но понимает, что Вертрауэн и его хозяина нельзя запросто сбрасывать со счетов. Эрде слишком многое известно, и добрый десяток лет именно он незаметно определял направление, в котором предстояло двигаться стране. Двое Эрде, светлейший герцог Мораддин и его жена Ринга – две неприметные тени за Троном Дракона, все знающие, все слышащие и предугадывающие возможные действия противников на три шага вперед.

Но сейчас начало твориться нечто ужасное. Наша мать по неведомым причинам потеряла рассудок. Отец вызвал неудовольствие сильных мира сего. Внезапно умер король Нимед, и теперь над его остывающим трупом идет схватка за корону. Наследник, принц Нимед, трое его братьев, из коих наиболее предприимчив младший, Ольтен, их союзники и противники, Королевский Кабинет во главе с загадочным месьором Хостином Клеосом, да еще племянник покойного короля, Тараск Эльсдорф Кофийский с компанией верных прихлебателей. Не забудем также бурлящую с сегодняшнего утра немедийскую столицу. В исторических летописях описано немало случаев, когда толпа возносила на трон своего избранника, нимало не считаясь с желаниями обитателей коронного замка и не интересуясь происхождением своего кумира. Иногда из таких получались хорошие правители, но чаще их заботило только одно – как бы прожить лишний день и чем бы наполнить сундуки.

Звякнуло о каменный столик донышко серебряного графина. Майль, наливавший себе вина, вздрогнул и виновато посмотрел на нас.