На лезвии ножа - Сара Адам

Глава 19.2

С грустью улавливаю, что в возрасте примерно десяти лет, со всех фото исчезает молодой парень и женщина похожая на них обоих. А в глазах самого Адама пропадает огонёк, и на лице больше нет той чистой, лучезарной улыбки. Чем старше он на фото, тем больше становится похожим на себя нынешнего, только черты лица более мягкие. Каким же сладким ребёнком он был! Невольно ловлю себя на мысли, что у нас мог бы появится такой же славный малыш… Только вчера его поведение дало понять, что детям он будет не особо рад…

По школьным фотографиям можно понять, что Адам являлся капитаном футбольной команды. Ничего себе, ведь я никогда не задумывалась каким человеком он был в прошлом. Не родился же парень бандитом, глупая девчонка! Укол ревности больно отзывается во мне, когда я дохожу до серии фото в обнимку с некой брюнеткой. Всё понятно, школьная любовь.

Глупо ревновать к детским отношениям, но я ничего не могу с собой поделать. Листаю альбом до конца, фото заканчиваются в подростковом возрасте. Дальше только вырезки из газет со статьями, на которых запечатлён Адам, максимально похожий на себя нынешнего. На каждой из них рассказывается о том, какой Адам Коулман бизнесмен и успешный ресторатор, а также один из самых завидных холостяков в штатах. Фыркаю, ну надо же! Только посмотрите на него. Ревность растёт во мне с геометрической прогрессией, и я нервно возвращаюсь на фото с той страшнючей брюнеткой.

Над моим ухом звучит весёлый голос Адама:

— Зачем ты сохранил эти фото? — обращается он к Стиву. — Как её звали?

— Мелисса, — отвечает отец, взглянув на фото в лежащем альбоме передо мной. Мне прямо таки нравится, что они разговаривают так, будто меня тут вообще нет.

— Точно, Мелисса! — подтверждает бандит кивком головы. Я смотрю на него с полным презрением во взгляде, что его по всей видимости безумно веселит судя по ухмыляющемуся выражению лица. — Ну, если ты закончила просмотр можем ехать, — заключает он.

— О да, я закончила, — захлопываю несчастный фотоальбом и поднимаюсь, испепеляя взглядом Адама. — Спасибо, было очень познавательно, — обращаюсь к Стиву.

Я бы сказала, что хозяин дома вёл себя, как обычно, но морщинки вокруг улыбающихся глаз выдают его. Кажется, эта ситуация повеселила всех, кроме меня.

Мы прощаемся и выходим, и я включаю полный игнор в сторону Адама, приняв обет молчания, но самое бесящее, что он и не делает попыток заговорить, видя моё гнусное настроение.

Гелендваген с рёвом несётся по дороге, обгоняя и подрезая другие машины.

— Теперь ты понимаешь, что чувствовал я, когда ты с восхищением говорила о своём блондине?

— Нет, не понимаю, — демонстративно пристёгиваюсь, боясь вылететь, через лобовое стекло от бешеной скорости на которой мы мчим и складываю руки на груди.

— Разве я не предупреждал тебя, о лжи, Белла? — строго произносит он.

— И что ты мне сделаешь? — выгибаю бровь с вызовом смотря на Адама.

С огнём играешь, в истерике вопит здравый смысл.

— О, тебе это не понравится девочка! — предостерегает он, хищно смотря на меня. Вжимаюсь в сидение мечтая отрезать свой развязавшийся язык. — Вечером узнаешь, что я тебе сделаю!

— Нет у меня никакого блондина, только брюнет! — пытаюсь реабилитироваться, подлизываясь к Адаму, но мои слова не возымели должного эффекта. Он просто качает головой, мол не пройдёт твой фокус, девочка.

— Понравились фотографии? — специально подстрекает меня, гад.

— Да, особенно то с Хэллоуина, в костюме ковбоя, — не остаюсь в долгу и подтруниваю над его детским позором. Думаю, у каждого из нас было то самое стрёмное фото из детства. Лично у меня, где я на школьном утреннике в костюме пришельца.

Сначала он задумывается о чём идёт речь, а потом начинает смеяться:

— Отвали! — точёное лицо озаряет улыбка во все тридцать два зуба.

— Стив, как и ты…? — я не решаюсь произнести слово бандит в слух, хоть интерес и гложет.

— Нет, — Адам понимает меня с полуслова, — бывший коп. На пенсии.

— Коп? Серьёзно? — я смеюсь, не веря своим ушам. — А как получилось, что он вырастил бандита? Система дала сбой? — уже не сдерживаясь складываюсь напополам от собственного истеричного смеха. Просто не вероятно, в голове не укладывается. Неужели Стив был таким строгим отчимом, что Адам наперекор ему занялся тёмной деятельностью?

Адам не выдерживает и присоединяется ко мне.

— Люблю твой заразительный смех, — неожиданно признаётся он, — но история по идее грустная, — добавляет улыбаясь, когда мы более ли менее успокаиваемся от неожиданного приступа. Я понимающе киваю.

— А я твой. Хоть ты и редко смеёшься, — честно признаюсь я.

Мы останавливаемся на красный сигнал светофора. Я летаю в своих мыслях теперь понимая такое сдержанное поведение Стива, обусловленное его профессией. Адам барабанит пальцами по рулю, обдумывая что-то.

— Выйдешь за меня? — Адам разворачивается ко мне, нарушая гробовое молчание в салоне, с серьёзным выражением лица.

— Что? — не понимающе смотрю на него. Не может быть, наверное, мне показалось. Он явно спросил, что-то другое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍