На лезвии ножа - Сара Адам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моя, — шепчет он. Киваю и прижимаюсь затылком к твёрдой груди блаженно закрывая глаза, а Адам целует мою макушку.
«Моя» в голове эхом повторяется его низкий голос.
Момент волшебства заканчивается, когда Адам отстраняется и освобождает меня, ведь всё это время он был во мне. Я впадаю в ступор, почувствовав, как по внутренней стороне бедра течёт тёплая жидкость. Только сейчас до меня доходит, что мы не предохранялись. Впервые. Растерянно смотрю на Адама, который уже настраивает тропический душ.
— Пойдём, — он без эмоционально протягивает свою ладонь и тянет меня за стеклянную перегородку под струи воды, когда замечает последствия нашей страсти.
Еле держусь на ватных ногах, невидящим взглядом смотря на стоящего передо мной мужчину. Как я могла забыть о контрацепции?
Разве у тебя было время подумать об этом? Шепчет разум.
Несмотря на то, что с душа льётся тёплая вода, меня пробивает озноб, до самых костей. Вспенив гель, Адам заботливо намыливает моё тело, без какого-либо сексуального подтекста, даже в самых интимных местах. Аккуратно, словно фарфоровую куклу, которую боится разбить, мужчина тщательно проходится по каждому сантиметру кожи. Такой контраст по сравнению с тем, как он сжимал меня нетерпеливо, в порыве страсти меньше пяти минут назад.
Пелена застилает взор, что будет если я забеременею? Вода смывает неконтролируемые, хаотично капающие слёзы из глаз, и я рада, что Адам их не увидит. Но в который раз меня удивляет его внимательность, мужская рука поднимает моё лицо за подбородок, заставляя посмотреть в чёрные, как тьма глаза.
— Я сделал тебе больно? — обеспокоенно спрашивает Адам. Отрицательно качаю головой потому, что боюсь если заговорю, голос будет предательски дрожать. — Тогда говори в чём дело? — он мгновенно становится серьёзным.
— Всё в порядке, — я не хочу раскрывать перед ним свой самый большой страх – принести в подоле. Бабушка меня не простит и в жизни не примет.
— Никогда мне не ври, поняла? — густые брови сведены на переносице, моя ложь явно не подействовала. Не поверил. Закончив с банными процедурами, Адам выходит первым, но затем возвращается с замотанным полотенцем на талии, неся огромных размеров мужской, махровый халат и заботливо помогает надеть. Легко, словно пушинку он подхватывает меня своими мускулистыми руками и несёт в спальню, усаживаясь на кровать в таком же положении, моя голова покоится на его голом плече. — Теперь рассказывай, — командует тоном, не терпящим возражений.
— Ты решил свои проблемы? — спрашиваю первое, что приходит в голову, рассматривая комод, стоящий в дальнем углу. — В смысле, как долго ещё мне нужно будет жить здесь? — и самый актуальный на данный момент вопрос.
Ведь если он со всем разобрался, мне придётся вернуться домой. А я не знаю готова ли к этому сейчас? И если быть честной самой с собой не уверена, что хочу этого. Моё сердце навсегда останется в этом доме, с Адамом если я буду вынуждена покинуть это место… даже сама не знаю, когда я осознала это сама для себя?
— Ты хочешь уйти? — поднимаю голову, смотря в его нахмуренное лицо. — Тебе плохо со мной? — моё сердце пропускает удар от того, каким в мгновение ока он становится отстранённым.
— Что? Нет, я совсем не это имела в виду! — Боже он подумал, что я плакала, из-за того, что мне здесь с ним плохо. — Я наоборот…спрашиваю, потому что запуталась, кто я для тебя? Кто мы друг для друга, Адам?
Да, не скажу, что жизнь с ним малина, но и не так, как он подумал.
Я практически не дышу затаившись, в ожидании ответа.
— Ты сводишь меня сума, Белла, — без капли намёка на шутку отвечает он. — Думаешь я так просто тебя отпущу?
— Мы не предохранялись… что если я могу забеременеть?
— Подумаем об этом позже, — он отводит свой взгляд, намеренно избегая зрительного контакта, что не ускользает от меня.
— Я не смогу вернуться домой к бабушке с животом, понимаешь? — вырывается у меня. Я не знаю, какого ответа жду от Адама. Потому что у самой его нет. Даже представить не могу, что делать в такой ситуации. Да мне не восемнадцать лет, чтобы переживать о подобном, но и в нашей с Мередит семье есть определённые правила, которые нельзя нарушать.
— Не вернёшься, — сухо заключает он, поднимаясь и укладывая меня в постель. — Спи, — после чего спешно выходит из спальни.
Не знаю, как описать эмоции, что творятся внутри меня. Тотальное опустошение и страх перед неизвестностью. А ещё полное отсутствие эмоций у Адама. Его ноль реакции. Засыпаю с мыслью, что так и не получила ответ на то, что я значу для него?
Сквозь дремоту чувствую, обвивающуюся руку вокруг моей талии. Прижимаюсь поближе к источнику тепла, устраиваясь поудобнее.
— Я люблю тебя, — звучит еле уловимый мужской шёпот сравнимый с дуновением ветра.
Наверное, это иллюзия, часть моего сна...
