Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

Вопросов не было. Пирон поводил руками, словно над невидимой картой.

— Завтра мы перевалим через кряж. За ним, насколько я понимаю, гораздо более открытая местность, во всяком случае, там нет сплошного леса. В этих условиях преследование будет сложным. Они будут видеть нас и смогут выбирать, что делать. Мы будем от них зависимы, во всяком случае до того момента, как сами установим их местонахождение и вцепимся в них.

Думаю, что надо постараться решить проблему в первые два дня. Если колдун после перехода через кряж решит отдохнуть и завтра окажется в пределах досягаемости — попытаемся атаковать сразу. Откладывать это смысла не имеет, а у нас будут развязаны руки для дальнейших действий.

Если этого не удастся сделать — преследуем. Постараемся определить планы и направление движения колдуна. Будем искать возможности для нападения на него. И не забывать про карты, в том числе — и в свете предложения господина Раина. Хотя оно мне не очень нравится.

Кто еще что имеет сказать?

— Есть еще один вариант, — сказал Феликс. — Так, в порядке обдумывания. Если мы, не обращая внимания на колдуна пойдем к Мглистому и Мории?

— Как это — не обращая внимания?

— Если мы твердо уверены, что он придет именно туда, тогда может быть имеет смысл прийти туда первым. Мы сможем, например, сами устроить на него засаду, поискать его лагерь и так далее. Это в том случае, если он, увидев нас, начнет петлять и путать следы.

Пирон задумался.

— Нет, этот вариант, пожалуй, рассматривать будем в последнюю очередь. Скажем, если мы окончательно его потеряем. Тогда можно будет подумать.

Больше высказываться никто не стал и Пирон объявил о завершении совета.

Раин помогал Калею — тот раскатал на ровном участке земли большой свиток, разделенный на небольшие квадраты и в свете костра стал аккуратно переносить на него ориентиры с дневной карты.

— А как ты узнаешь, каково общее расстояние? Сколько места займут эти квадратики? Может, в два раза больше.

— У меня еще есть такой свиток, Рик обеспечил, — рассеянно ответил Калей. — Думаю, его-то должно хватить. И Пирон, и Стальф считают, что если отсюда прямо идти к горам — это займет около двадцати дневных переходов. Мне хватит, даже если они ошиблись вдвое.

— А если петлять начнем?

— Выкрутимся как-нибудь. Придержи-ка тот край.

Линию реки Калей нанес пунктиром, прорисовывая ее только в местах, где они подходили непосредственно к берегу. Подъем уровня — как волнистую линию.

— А горы как рисовать будешь?

— Найду как, — сказал Калей. Он аккуратно подсушил рисунок, потом сложил карты в свою торбу. — Ну что, пошли спать, телохранитель?

Против обыкновения, в их части лагеря было тихо. Савон уже спал, ему вставать было раньше всех, Феликс о чем-то допрашивал гномов.

— Ничего они не помнят, — мрачно сказал он. — Все пытаюсь у них добиться хотя бы описания — что там, в окрестностях Мории, какие дороги, куда идут.

— Мы никогда не подходили к Мории с этой стороны Мглистого, — извиняющимся тоном сказал Гонд. — Я не думаю, что сейчас на свете есть гном, который это когда-то это делал. Западные врата были закрыты еще до времен Дарина Пятого.

— Почему они были закрыты?

— По легенде, за Западными вратами лежало эльфийское королевство.

— Эрегион?

— Мы называли его Офталия. Гномы и эльфы жили в дружбе, которую скрепили в далекой древности первый король Дарин и эльфийский король Келебор. Но у эльфов начался страшный мор, гномы чем могли — помогали, но ничего не смогли сделать. Королевство Офталия исчезло, земли стали опасны и Западные врата захлопнулись. Их открывали очень редко и никогда и никого не пускали через них в Морию.

— А затопленные пещеры, о которых у вас говорится… они не на западе, случайно?

— Не знаю, — Гонд пожал плечами. — Я в Мории никогда не был.

— Как назывался главный город Офталии?

— У эльфов нет, и никогда не было городов, — сразу ответил Гонд. — Они же лесные жители. О том во всех сказках говорится.

Ребята переглянулись. Главный город Эрегиона-Офталии в игре назывался Эфа. Он был огромен, давно заброшен и содержал в себе несметные сокровища — вот только найти его было чрезвычайно трудно.

— Все, на этом закончим, — обрубил все разговоры Феликс. — Сказки, легенды. Сны!

Павол безжалостно разбудил их еще до света — едва лишь очертилась кромка кряжа, который м предстояло преодолеть. Горел костер — Савон раздавал всем кашу и горячий чай.

— Вы пойдете чуть позже, — объявил Пирон Калею и Раину. — Особо можете не торопиться, но и не отставайте. Рисуйте свои карты.

Феликс с гномами шел в числе первых. Раин едва успел перекинуться с ним парой слов.

— Переход-то на другую сторону нашли?

— Не знаю, — зевнул Феликс. — Разведчики ушли еще ночью. Наверное, найдут. Да и кряжик этот… явно не Гималаи. Перелезть можно, у нас ведь телег нет.

— Полезем, а нас сверху этот чувак файрболлом, — буркнул Калей.

— Ты, я вижу, оптимист, — ответил Феликс. — Выше нос. Вы-то в конце самом, вам всяко сладкого не достается.

От холма, на котором они остановились, расходилось три тропинки. Разведчики исследовали их — две, похоже, вились вдоль кряжа на север и на юг. Третья шла непосредственно к нему, по ней все и отправились.

До рассвета оптимистом быть трудно. Только когда солнце осветило дорогу под ногами, стало возможным не цепляться за корни и биться о камни. И заодно насладиться пейзажем.

После наступления света лес окончательно проредился. Деревья тут стояли далеко друг от друга, между ними громоздились кусты. Калей пару рас отходил в сторону, что-то набрасывал, потом застрял.

— Эй, ты где? — крикнул ему Раин.

— Тут ежевика, — невнятно ответил ему Калей. — Обожаю ее.

Раин присоединился к нему — действительно, кусты были усыпаны спелыми ягодами.

— Может, нашим наберем? — через пару минут спросил он.

— А куда? — через минуту ответил Калей. — Был бы тут Савон — в котел бы накидали.

Минут десять они продолжали уничтожать ягоды. Губы Калея стали фиолетовыми, у Раина распух язык — на том они решили, что хватит и бросились догонять своих.

Отряд за это время ушел вперед, так что пришлось поднажать. Заметив впереди знакомые спины, они притормозили.

— Давай вон на тот холм влезем, — едва переводя дух сказал Калей. — Он высокий и верхушка у него лысая. Я зарисую окрестности.

— Может, сначала догоним?

— Не, больше таких удобных, боюсь, не будет. Давай вверх!

Подъем был тяжелым — по склонам вились какие-то ползучие кусты, они цеплялись за ноги и всячески портили жизнь, а в одном крутом месте пришлось даже встать