Сезон гроз - Анджей Сапковский

На соседней лавке, под оленьими рогами, располагались трое местных жителей за бутылкой ржаной водки, явно не первой. Более или менее удовлетворив основную потребность, они начали искать развлечений. И, разумеется, быстро их нашли. Жрицам не повезло. Хотя, наверное, они уже к подобному привыкли.

Стол в углу комнаты занимал только один гость. К тому же этот стол был скрыт в тени. Гость, как подметил Геральт, не ел и не пил. Он сидел неподвижно, прислонившись спиной к стене.

Трое местных не унимались, их направленные в адрес жриц насмешки и шутки становились все более грубыми и непристойными. Жрицы вели себя стоически, просто не обращая на это внимания. Местных, по-видимому, это начинало раззадоривать, особенно по мере убывания водки в бутылке. Геральт начал быстрее работать ложкой. Он решил набить пьяницам морды, но не хотел, чтобы остыла каша.

— Ведьмак Геральт из Ривии.

В углу, в тени, вдруг вспыхнул огонь.

Сидящий за столом в одиночестве мужчина поднял руку над столешницей. С его пальцев выстрелили волнующиеся язычки пламени. Мужчина поднес руку к стоящему на столе подсвечнику, зажег по очереди все три свечи. Дал им хорошо себя осветить.

У него были серые, как пепел, волосы, на висках перемешанные с белоснежными прядями. Мертвенно-бледное лицо. Крючковатый нос. И ярко-желтые глаза с вертикальными зрачками.

На шее, вытащенный из-под рубашки, блестел в свете свечей серебряный медальон.

Голова оскалившего зубы кота.

— Ведьмак Геральт из Ривии, — повторил мужчина в тишине, которая настала в комнате. — На пути в Вызиму, как я полагаю? За наградой, обещанной королем Фольтестом? За двумя тысячами оренов? Я верно угадал?

Геральт не ответил. Даже не шелохнулся.

— Не спрашиваю, знаешь ли ты, кто я. Потому что наверняка знаешь.

— Немного вас осталось, — спокойно ответил Геральт. — Так что вычислить нетрудно. Ты Брэен. Также известный как Кот из Йелло.

— Очень приятно, — фыркнул мужчина с кошачьим медальоном. — Знаменитый Белый Волк соизволил знать мое имя. Большая честь. То, что ты собираешься украсть мою награду, я, вероятно, тоже должен почитать за честь? Я должен уступить первенство, поклониться и извиниться? Как в волчьей стае, отойти от добычи и ждать, виляя хвостом, пока вожак стаи не насытится? И любезно соизволит оставить объедки?

Геральт молчал.

— Я не уступлю тебе первенства, — продолжил Брэен по прозвищу Кот из Йелло. — И не поделюсь. Ты не поедешь в Вызиму, Белый Волк. Ты не украдешь мою награду. Говорят, Весемир вынес мне приговор. У тебя есть возможность его исполнить. Выйдем из трактира. На площадь.

— Я не буду с тобой драться.

Мужчина с кошачьим медальоном выскочил из-за стола так стремительно, что расплылся в глазах. Блеснул схваченный со стола меч. Мужчина ухватил одну из жриц за капюшон, стянул ее с лавки, бросил на колени и приставил клинок к ее горлу.

— Ты будешь драться со мной, — холодно сказал он, глядя на Геральта. — Выйдешь на площадь прежде, чем я досчитаю до трех. В противном случае, кровь жрицы забрызгает эти стены, потолок и мебель. А потом я зарежу остальных. По очереди. Никому не двигаться! Никому даже не шевелиться!

В трактире наступила тишина, тишина глухая и полная. Все замерли. И смотрели с открытыми ртами.

— Я не буду драться с тобой, — тихо сказал Геральт. — Но если ты обидишь эту женщину — умрешь.

— Один из нас умрет, это точно. Там, на площади. Но скорее всего это буду не я. Говорят, у тебя украли твои знаменитые мечи. А новых, как я вижу, ты не обеспокоился приобрести. Вот уж поистине огромную нужно иметь спесь, чтобы собраться украсть чью-то награду, перед этим не вооружившись. Или, может быть знаменитый Белый Волк настолько хорош, что ему не нужна сталь?

Скрипнул отодвигаемый стул. Светловолосая девушка встала. Она взяла со стола продолговатый сверток. Положила его перед Геральтом и отступила на свое места, сев рядом с чиновником.

Он знал, что это. Еще до того, как развязал ремешки и развернул войлок.

Меч из сидеритовой стали, общая длина сорок с половиной дюймов, длина клинка — двадцать семь с четвертью. Вес тридцать семь унций. Рукоять и гарда выполнены просто, но элегантно.

Второй меч — такой же длины и веса — серебряный. Частично, конечно. Чистое серебро слишком мягкое, чтобы его можно было хорошо заточить. На гарде и по всей длине клинка рунические знаки и символы.

Языковеды Пирала Пратта не смогли их прочесть, тем самым показав низкий уровень своих знаний. Древние руны образовывали надпись:

Dubhenn haern am glandeal, morch am fhean aiesin.

Мой блеск разрежет тьму, мой свет развеет мрак.

Геральт встал. Выхватил из ножен стальной меч. Свободным и непрерывным движением. Он не смотрел на Брэена. Смотрел на клинок.

— Отпусти женщину, — тихо сказал он. — Сейчас же. Иначе умрешь.

Рука Брэена дернулась, по шее жрицы побежала струйка крови. Жрица даже не застонала.

— Мне нужны деньги, — прошипел Кот из Йелло. — Эта награда должна быть моей!

— Отпусти женщину, я сказал. Иначе я тебя убью. Не на площади, а здесь, на месте.

Брэен сгорбился. Он тяжело дышал. Его глаза злобно блестели, губы отвратительно кривились. Костяшки пальцев, сжатых на рукояти, побелели. Вдруг он отпустил жрицу, оттолкнул ее. Люди в трактире задрожали, будто пробудились от кошмарного сна. Поплыли вздохи и глубокие вдохи.

— Придет зима, — с надрывом сказал Брэен. — А мне, в отличие от некоторых, негде зимовать. Уютный и теплый Каэр Морхен не для меня!

— Нет, — ответил Геральт. — Не для тебя. И ты прекрасно знаешь, по какой причине.

— Каэр Морхен только для вас, добрых, праведных и справедливых, да? Сраные лицемеры. Вы точно такие же убийцы, как и мы, ничем от нас не отличаетесь!

— Уходи, — сказал Геральт. — Оставь это место и ступай своей дорогой.

Брэен спрятал меч. Выпрямился. Когда он шел через зал, его глаза изменились. Зрачки заполнили собой всю радужку.

— Это ложь, — сказал Геральт, когда Брэен проходил мимо, — что Весемир якобы вынес тебе приговор. Ведьмаки не воюют с ведьмаками, не скрещивают мечи друг с другом. Но если когда-нибудь повторится то, что произошло в Йелло, если я узнаю о чем-то подобном… Тогда я сделаю исключение. Я найду тебя и убью. Отнесись к этому предупреждению всерьез.

Глухая тишина в зале трактира длилась еще несколько минут после того, как за Брэеном захлопнулась дверь. Полный облегчения вздох Лютика в этой тишине показался довольно громким. Вскоре после этого началось движение. Местные пьяницы потихоньку смылись, даже не допив свою водку до конца. Купцы сдержались, хотя притихли и побледнели, однако приказали слугам покинуть стол, очевидно, дав указание тщательно охранять телеги и лошадей, подвергающихся опасности, когда поблизости находятся такие темные личности. Жрицы перевязали раненую шею своей коллеге, поблагодарили Геральта молчаливыми поклонами и удалились на отдых, вероятно, на сеновал — было сомнительно, чтобы хозяин предоставил им кровати в спальной комнате.