Эратийские хроники. Темный гном - Денис Лукашевич

- Погоди-погоди! - осадил его Тараил, подняв здоровую руку. - Кажется. Хорас, помнишь, Крепость Ущербной Луны? Ну, та с покосившейся башней. И от стен остались одно название да горы щебня. Мы ж туда оруженосцами ходили отмечать твое помазание. Помнишь? И в колодец пересохший плевали...

Командор кивнул со сосредоточенным видом. Судя по его лицу, в голове у старого паладина разом заработали все шестеренки.

- Ты думаешь, в Ущербной Луне может быть вход? - спросил он. И Джалад кивнул. - А если туннель обрушился?

- Делать нечего. У нас всегда остается второй вариант: проникнуть через главный вход.

- Хорошо, - согласился Хорас. - Попытка — не пытка. Можно попробывать. - Он повернулся к Шмиттельварденгроу. - Ты нам поможешь?

Цверг помедлил, разминая затекающую руку. Потом с усилием выдохнул и хлопнул себя по колену. Поднялся со старого пня, подхватил рунную секиру.

- Клянусь Бездной, вы люди — как малые дети. Ни шагу без старших рас ступить не можете. Так и быть — вспомогу, иди оно все к дхару. Только, ежели завал где, мне понадобиться с десяток стоунов дварфского огнедара. Конечно, лучше была эссенция Чора, но где ее будешь искать... Да и вообще, кто, клянусь именами перводемонов, кто отправляется в подземелья без доброй взрывчатки?

Все переглянулись. Гномий огненный порошок был вещью дорогой и редкой. Ее можно было приобрести любо у самих дварфов, либо у перекупов с огромной наценкой.

Кто-то сдержанно кашлянул. Хорас, Шмиттельварденгроу и Героним оглянулся: Тессий поднял ослабевшую руку.

- Я найду, но мне надо связаться со своими людьми.

- Тогда — добро, - кивнул командор. - Значит, не будем терять время и выдвигаемся: нам предстоит еще немало сделать.

- Слушай, - раздался голос Тараила, он заворочался, приподнялся, тщательно сберегая руку, - а ведь мы, возможно, станем величайшими злодеями Эратии! Сомнительная слава...

- Что поделать, - пожал плечами Шмиттельварденгроу. Он искренне верил, что знает о чем говорит. - Кому ходить дорогами героев, а кому-то — путями негодяев.

Часть 9. Во имя Света и Тьмы.1-4

1.

Его Величество король Эратии, Восточных Пределов и Арры Дараван Одинадцатый медленно потер руки, протянув их к огню. Несмотря на жарко пылающее пламя ему казалось, что его тело сковал холод. Холод страха.

Король бывало и раньше боялся, но недолго. Нынче страх уходить не желал. Почему? Раньше главными его противниками были мятежные бароны юга и перламцы-мародеры, удиравшие при первом же виде королевской армии. Теперь против него стояла армия, обратившая в бегство королевское ополчение во главе со сводным отрядом рыцарей восточных пределов и его двоюродным братом, Линсельмом Ниддарским. Ну, как стояла: непрерывно двигаясь, подминая под собой города и веси Эратии. И он, Дараван Одиннадцатый, сын великого отца и внук знаменитого деда, ничего не мог поделать. Потому что даже в своем собственном штабе его никто не желал слушать. Со своими жалкими двумя тысячами личной гвардии он мог лишь время от времени вставлять ничего не значащие слова в выступления герцога Мариуса, торгмарского хозяина, и Железного Дровосека. Потому что у первого под началом было десять тысяч наемных войск и в два раза большее ополчение вассальных баронов, у второго — весь Орден Света со своими закованными в сталь паладинами. Грозой всех врагов Королевства и Света.

«Хотя нет, - подумал король, - Свет надо было поставить впереди».

Странная ситуация: в своем собственном королевстве он не был самой значащей фигурой. Вассальная присяга, данная еще первому королю, была бессрочной, но и столь же формальной. Возможно, в прошлом многое было иначе, но прошлое стало прошлым, и его не вернуть. Нынче королю приходится приспосабливаться, подстраиваться под своих подданных.

- Ваше Величество! - Голос у Робура был резкий, сильный и неприятный. Голос старого сержанта.

Королевский слуга и в самом деле отслужил в торгмарской дружине, но вот в его верности Дараван не сомневался: Мариус приговорил старину Робура к четвертованию за убийство мелкого графа. Засранец решил воспользоваться правом первой ночи по отношению к его дочери. Само собой ветерану Темных войн это совсем не понравилось, а молодчик-граф, только-только оторвавшийся от материнской сиськи, еще не успел заслужить его уважение.

Слуга замер у входа в шатер, вытянув руки по швам. На нем был простой кожаный колет, одетый поверх кольчуги, меч и кинжал у пояса, на плечи наброшен синий шерстяной плащ с золотым королевским ястребом.

- Пора, - он склонил голову. - Совет ждет вас.

Наверное, стоило настоять и провести совет в королевском шатре, но тогда пришлось бы проститься с редкими минутами уединения, а король дхаровски любил свое одиночество — ценнейшую часть жизни, в остальном состоявшей из бесконечных приемов, балов, советов и аудиенций. Но хорошего понемногу. Он повернулся и с улыбкой кивнул своему слуге, приняв с протянутых рук тяжелый плащ, отороченный мехом снежного леопарда. Неудобная и колючая штука, но жутко статусная. А королю полагаются статусные вещи.

Король застегнул золотую фибулу в виде миниатюрного дракона с большим рубином взглядом. Посмотрел в зеркало из полированного серебра, поправил, взбил мех по отворотам плаща, развернулся резко. Так, что взлетели тяжелые полы, подняв облачко пыли. Дараван Одиннадцатый хмыкнул: сойдет.

- Меч! - Он протянул руку, и Робур с поклоном подал бастард с полированной стальной рукоятью. Клинок покоился в узорных деревянных ножнах, обтянутых тонкой выделанной кожей.

Ножны от лучших мастеров Торгмара, а клинок — подарок полномочного посольства Стангарона. Единственно стоящего подарка за многие годы после золотых и серебряных безделушек от вассалов, сановников и джаффцев. Король выдвинул клинок из ножен, словил лезвием отблеск огня, залюбовался полированной сталью. Взгляд его скользнул по волнистому закалочному узора, сплетавшемуся замысловатой вязью, таинственными письменами железа и огня, которые, вот-вот, и успеешь расшифровать. Интересно, что они скрывают?

Нет, ничего. Дараван с силой вогнал клинок обратно и пристроил меч на поясе. Оправился в последний раз и, кивнув слуге, вышел наружу, скрипнув тяжелой дверью. Стража в тяжелых потускневших от дождя и грязи доспехах отдала честь: два рыцаря, чьи лица скрывались под тяжелыми забралами с узкими параллельными прорезями. Они синхронно подняли мечи, молча вознесли их вверх и разом же опустили, склонив стальные котелки голов. Король лениво махнул им рукой и зашагал по проторенной тропе, которую кто-то догадался выложить деревянными чушками. Помогло по первости — со временем чушки расползлись в грязи, оставив большие разрывы из грязи, луж и несвежего навоза.

Армия встала на постой в довольно-таки крупной деревне, почти городке — Нижних Сойках. Пять десятков крепких бревенчатых срубов и небольшое, но хорошо укрепленное поместье местного барона из рода Старксов, древнего, ведущего происхождения из северных пределов. Сам барон не слишком-то обрадовался королевскому войску, которое следовало кормить, поить и ставить на постой. Но выбора у него не было: тридцать тысяч солдат умеет навязывать правильное мнение. Однако, старик Лиддел Старкс вспомнил о древней присяге, в особенности о некоторых привилегиях, даруемых верным вассалов, благодаря чему он стал счастливым обладателем пяти тысяч золотых монет из королевской казны. Война, между прочим, разорительное дело.

Конечно, даже Соек не хватило на размещение всей армии. В самом селении разместилось командование, старшие офицеры и знатные рыцари. Поначалу король остановил свой выбор на поместье Старксов, но сырое, темное и угрюмое строение показалось ему чересчур уж смахивающим на крепость. На старинную крепость с привидениями в подвалах. Дараван мог бы поклясться, что по ночам ему бы спать не давал звон призрачных цепей. Одним словом, сплошная мрачность, потому король распорядился поставить свой обширный шатер из бело-голубого сукна с золотыми ястребами по окружности, а в поместье обосновался штаб королевской армии и остальные члены Закрытого Совета.

У входа в дом Старксов королю отсалютовали два рыцаря из королевской стражи и составлявшая им компанию парочка гвардейцев Мариуса в цветах герцогского дома Торгмара: красный с серебром. Грохот столкнувшихся мечей и щитов и опущенные головы в тяжелых шлемах с разноцветными плюмажами. Но Дараван даже не обратил на них внимания: глядя прямо перед собой, он прошел внутрь через предусмотрительно раскрытую герцогским капитаном дверь. Следом проскользнул в закрывавшуюся дверь Робур. Капитан мазнул по нему недовольным взглядом, но ничего поделать не мог. Казалось, король ничего и не заметил — сам-то он виду не подал. Но, пройдя под низкие своды гостиной, позволил себе коротко ухмыльнуться. Ему нравилось наступать на любимые мозоли.