Не так страшен черт - Алексей Калугин

- Благодарю вас, - сказал я, занимая предложенное мне место.

- Чем обязан вашему новому визиту? - чуть приподняв левую бровь, вопросительно посмотрел на меня Алябьев.

- Вначале я хотел бы поставить вас в известность о том, что я не являюсь представителем Комитета по внегосударственным субсидиям, - я Достал из кармана и протянул Алябьеву свою служебную карточку.

Александр Алексеевич внимательно изучил предложенный ему документ, после чего вернул его мне.

- Частный детектив! - По взгляду, каким он окинул меня при этом, можно было догадаться, что Алябьев несколько иначе представлял себе представителей этой профессии. - И чем же, позвольте узнать, заинтересовала вас моя скромная

личность?

- Меня интересуете не вы, а Ник Соколовский, - ответил я на вопрос Алябьева. - Мне поручили отыскать его, и мне удалось это сделать...

Я сделал паузу, чтобы посмотреть, как отреагирует на это мой собеседник.

На лице Алябьева по-прежнему сохранялось выражение отрешенной бесстрастности, похожее на маску, которую человек когда-то нацепил на себя, да так и не снял. И с тех пор все, включая и его самого, принимали эту маску за подлинное лицо. Внимательно наблюдая за Алябьевым, я заметил только то, как чуть приподнялся указательный палец его правой руки, лежавшей на столе, а затем так же медленно он вновь опустился на прежнее место.

- Но в ходе расследования у меня возникли новые вопросы.

- И вы думаете, что я смогу на них ответить? - безучастно поинтересовался Алябьев.

- Давайте не будем ходить вокруг да около, Александр Алексеевич. Я расскажу вам то, что мне известно, а вы, если сочтете нужным, поправите или дополните меня. Договорились?

Легкую усмешку, которой ответил на мое предложение Алябьев, можно было истолковать двояко: и как вынужденное согласие, - мол, а что мне еще остается? - и как презрительное отрицание ] всего того, что я говорил, - знать не знаю, и знать не хочу, что ты там нарыл в ходе своего расследования. Решив не вдаваться в долгие физиогномические исследования, я продолжил свою речь так, словно Алябьев выразил готовность поговорить со мной откровенно.

- Ник Соколовский занимался изучением инсулинового гена - совершенно бесперспективной работой, на которую никто не желал давать ему денег. Он посылал заявки на исследования куда только мог и при этом, естественно, старался оттенить именно те моменты, которые, по его мнению, могли вызвать интерес у той организации, к которой он обращался. И в конце концов ему удалось составить очередную заявку таким образом, что она заинтересовала представителей Рая. Но при этом то, на что они обратили особое внимание, лежало в стороне от основных интересов самого Соколовского. Получив деньги от святош, Соколовский тут же забыл о данном им обещании и с головой погрузился в исследования по своему собственному плану. И только когда пришла пора представить отчет о проделанной работе, Соколовский задумался, как же это сделать. Возможно, вначале он пытался тянуть время, ссылаясь на то, что исследования пока еще не доведены до конца, но святоши, как мне самому недавно довелось убедиться, умеют быть не только добрыми и ласковыми, но также жестокими и мстительными. Когда Соколовский понял, что уйти от ответа, просто разведя руками, - мол, ничего у меня не Получилось, ребята! - не удастся, он начал действовать...

Я умолк, потому что Алябьев, приподняв руку, тихонько кашлянул в кулак.

- Откуда вам известно о том, чем занимался Соколовский? - Глаза Алябьева были блеклыми и неподвижными, как у куклы. - Я имею в виду не изучение инсулинового гена, а ту работу, которую он должен был выполнить по договоренности с представителями Рая, - счел нужным уточнить он.

- Я разговаривал с человеком, составившим для Соколовского дэд-программу, - ответил я. - Мне только непонятно, кто свел его с Соколовским.

- Это я посоветовал Николаю сходить в Интернет-кафе и поговорить с местными дэд-программистами, - спокойно произнес Алябьев. - Сам я узнал о дэд-программах от сына - он в свое время тоже занимался компьютерным программированием. По его словам, с помощью дэд-программы возможно найти подходы к решению задачи, которая даже при самом тщательном изучении иными способами кажется совершенно неразрешимой.

- В таком случае вы должны были знать и о том, сколько стоят услуги дэд-программиста?

- Да, - едва заметно кивнул Алябьев. - Но Николай сказал, что деньги для него не проблема.

- Он сказал, откуда у него деньги?

-Нет.

- Но он поделился с вами проблемами, которые возникли у него в отношениях со святошами?

- Подобные проблемы возникали не только у него одного. Большинство московских ученых, которым удавалось в последнее время каким-то образом добиться внебюджетного финансирования или получить грант под ту или иную заявленную работу, вынуждены отчитываться липовыми данными. Все дело в том, что та работа, которую мы пока еще в состоянии выполнить на имеющемся у нас оборудовании, устаревшем уже на пару десятилетий, никого не интересует. Те же исследования, заявки на которые порою еще вызывают у кого-то интерес, требуют куда более щедрого финансирования, чем предлагается. Нам приходится действовать по принципу "бери, что дают", рассчитывая на то, что полученные деньги помогут хотя бы в какой-то степени выправить то гибельное положение, в котором оказались лаборатории, некогда занимавшиеся исследованиями на мировом уровне. Обычно все это заканчивается тем, что после двух-трех отчетов, содержащих по большей части не конкретные результаты, а то, чего можно добиться, если углубить направление поисков и расширить спектр исследований, организация отказывается от дальнейшего финансирования работ. По-видимому, на такой же итог своих взаимоотношений с представителями Рая рассчитывал и Николай.

Алябьев умолк. Повернувшись ко мне вполоборота, он провел ладонью по столу, как будто пытался что-то на ощупь отыскать на нем.

- Но святоши, по-видимому, решили, что Соколовский пытается скрыть от них полученные результаты, - продолжил я. - Или хочет поднять цену. Ему угрожали?

- Я не знаю, - покачал головой Алябьев. - Николай сказал, что у него большие проблемы и что святоши не отстанут от него, пока он не предоставит им конкретные результаты исследования "молчащего" участка инсулинового гена по заявленной программе. А он даже и не брался серьезно за эту работу, поскольку считал ее совершенно бесперспективной. Тогда я и предложил ему попытаться обработать все имеющиеся у него материалы с помощью дэд-программы.

Алябьев слегка развел руками, словно извиняясь за то, что все так обернулось.

- Вы видели полученные результаты? - спросил я у него.