Разделенные океаном - Маурин Ли

— Возьми пару. А спички у тебя есть, приятель?

— Есть, только дома. Спасибо, Гарри, ты славный малый. — И старик удалился шаркающей походкой.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом! — взмолилась Молли, когда его медленные шаги затихли на лестнице.

— Хорошо, — согласился Гарри и тоже закурил. — Давай поговорим о том, почему ты побледнела как смерть, когда я упомянул о том, что «Королева Мэри» отплывает в Америку. Ты спросила, направляется ли корабль в Нью-Йорк; может, ты бывала там?

— Почти, но не совсем. — Молли рассказала ему, что случилось когда-то, умолчав, по обыкновению, о том, что касалось Доктора, и закончив свой рассказ словами: — С тех пор я не видела Аннемари. Мой брат, Финн, ездил в Нью-Йорк, пытаясь найти ее, но безуспешно. Там живет наша тетя, которая продолжает поиски. Я и сама очень хотела бы побывать когда-нибудь в Нью-Йорке, но мне придется подождать, пока дети не подрастут.

— Быть может, мы поедем туда вместе?

Это представлялось Молли настолько невероятным, что она решила — не будет большого вреда, если она согласится и скажет, что да, это вполне возможно. Молли обвела взглядом убогую комнатку с разнокалиберной мебелью и грязными запотевшими окнами. Интересно, где сейчас Аннемари? В какой комнате она находится? Молли понадеялась, что та комната лучше этой, но, по крайней мере, ей было грех жаловаться на компанию.

— Чем занимается твой брат?

— Он работает бухгалтером в Ирландии, в деревне под названием Дунеатли, в которой мы все родились, Он женат на Хейзел, и у них восьмеро детей: четыре мальчика и четыре девочки. — Молли улыбнулась. Хейзел рожала очередного ребенка каждые пятнадцать месяцев. — С ними живут и мои младшие братья, Тедди и Айдан, так что у них там полный дом детей. — У нее были фотографии всех детишек. Она с удовольствием повидала бы их — и Хейзел заодно. В последний раз Молли видела свою невестку, когда была в Ирландии с Томом, девочками и Джо. С тех пор Финн дважды наведывался в Ливерпуль. — Мне действительно пора идти, Гарри.

— Я попрошу у Риты газету, чтобы твоя шляпка не промокла. — По его симпатичному лицу скользнула улыбка. — Видишь, я тоже могу быть галантным, когда захочу.

Трое братьев Райан, их жены и дети заявились к ним в воскресенье. Ирен вновь оказалась в своей стихии, подавая на стол консервированные сардины, холодный яблочный компот и сливки на десерт. Молли настояла на том, чтобы на хлеб она намазала масло, а не маргарин.

Они, конечно, не разбогатели за одну ночь, когда она начала работать в «Ротонде», но спустя некоторое время у них появились деньги, которых раньше катастрофически не хватало. Молли перестала шить перчатки, но продолжала читать газеты мистеру Петтигру. Спустя некоторое время до нее дошло, что оставлять за собой и эту работу нечестно, ведь вокруг полно мужчин и женщин, которым эти десять шиллингов в неделю гораздо нужнее, чем ей. К ее удивлению, старик расстроился, узнав о ее уходе.

— Вы читаете очень хорошо, — заявил он Молли, — с выражением. Это все равно что слушать пьесу.

Молли не стала напоминать ему, что однажды он сказал ей, будто не любит пьес, считая их пустой тратой времени. Она пообещала старику заходить к нему в гости, когда будет в городе, но, заглянув к нему вскоре после Рождества, узнала, что мистер Петтигру слишком нездоров, чтобы принять ее.

— Большую часть времени он просто спит, — сообщила ей женщина, бывшая медсестра, которая заняла ее место. — Обычно я заканчиваю читать газету уже сама себе.

Три месяца спустя, вполуха слушая колкости, которыми обменивались Паулина и Лили, Молли вдруг поняла, что очень соскучилась по последним известиям. Решено, с завтрашнего дня она начнет покупать «Дэйли геральд», хотя бы для того, чтобы знать, что еще задумал Гитлер. Все эти новости, которые вчера обрушил на нее Гарри, стали для Молли громом среди ясного неба.

Братья Тома обсуждали нового короля, Эдуарда Восьмого, которого должны были короновать. Ходили слухи, что у него роман с замужней женщиной, которая уже развелась с первым супругом.

— Народ Британии держат в неведении, — с возмущением заявил Энох. — Вчера я разговаривал с одним парнем, знакомый которого только что вернулся из Франции. Так он говорит, тамошние газеты только и пишут об этом. Она американка с ужасно смешной фамилией.

— Что означает «развелась», мамочка? — шепотом поинтересовалась Меган.

— Потом расскажу. Почему бы тебе не поиграть на улице со своими двоюродными братьями и сестрами, родная? — прошептала в ответ Молли.

— Лучше я побуду здесь. Тут интереснее. — Меган была самым надоедливым и любопытным ребенком на свете.

Ирен тоже кипела негодованием, как Энох, но совсем по другой причине.

— Ни за что не поверю, — сказала свекровь, которая была убежденной роялисткой. — Король никогда не позволил бы себе интрижку на стороне, не говоря уже о романе с замужней женщиной.

Сыновья дружно вздохнули.

— Наша мама считает, что особы королевской крови не могут поступать дурно, — презрительно фыркнул Брайан. — Тогда как они всего лишь люди, мама, и так же ходят в туалет и подтирают задницу, как простые смертные. И крутят романы с замужними женщинами.

Теперь пришел черед Паулины разразиться негодующим спичем. Она заявила, что у нее складывается впечатление, будто Брайан судит всех по себе, как будто и у него был роман с замужней женщиной.

— Закрутил бы с его превеликим удовольствием, — пробормотал Брайан себе под нос.

— Я все слышала! — вспылила Паулина.

— Черт возьми, Паулина, он же просто пошутил, — злорадно оскалилась Лили.

В разговор вмешалась Ирен:

— Если ты намереваешься браниться, Лил, то я предпочла бы, чтобы ты делала это в собственном доме.

— Пойду приготовлю еще чая.

Молли вышла из комнаты, чувствуя, что еще немного, и она взорвется. Она наливала в чайник воду, когда к ней присоединилась Глэдис.

— Плакать нам или смеяться? — со скорбным видом осведомилась она.

— Нет уж, давай смеяться. Смех полезнее слез.

— Я бы с удовольствием развелась с Энохом хотя бы только ради того, чтобы больше не видеть это сборище. У меня в голове не укладывается, как ты ухитряешься жить в одном доме с Ирен и не сойти при этом с ума. Но если ты скажешь, что сердце у нее доброе, я убью тебя.

— Хорошо, не стану, хотя это правда. — Молли проворно отскочила в сторону, когда Глэдис двинулась на нее, выставив руки перед собой, словно собиралась задушить. — Они никому не желают зла, просто выражают это весьма смешно и своеобразно.

— Мне это почему-то не кажется смешным, — тяжело вздохнула Глэдис. — Как бы нам увильнуть от празднования двадцатой годовщины свадьбы Лили и Майка, которая будет через две недели?