Владычица магии - Дэвид Эддингс

– Я передам ваши слова Ктачику, – обещал мерг, холодно, сдержанно кланяясь.

– Тогда можешь удалиться, – велела королева, небрежно взмахнув рукой.

– ВОТ ОНО ЧТО! – вновь услышал Гарион знакомый голос. – Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПРЕДВИДЕТЬ ЭТО.

Внезапно змей Маас поднял голову; шея раздувалась, глаза горели.

– Берегись! – прошипел он.

– Мне? Бояться гролима? – расхохоталась Солмиссра. – Никогда!

– Не гролима. Этого.

Раздвоенный язык почти коснулся лица Гариона.

– Его разум пробудился.

– Это невозможно!

– Тем не менее он больше не одурманен. По-моему, это как-то связано с металлической вещью у него на шее.

– Тогда сними украшение, – приказала королева змее. Маас соскользнул на пол и стал приближаться к Гариону.

– СИДИ НЕПОДВИЖНО, – велел внутренний голос. – НЕ ПЫТАЙСЯ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ.

Гарион, оцепенев, наблюдал, как подвигается всё ближе плоская голова.

Маас раздул капюшон; чёрный язык нервно мелькал в открытой пасти. Медленно наклонясь вперёд, он коснулся носом серебряного амулета, висевшего на шее юноши.

Сверкнула яркая голубая молния. Гарион ощутил знакомый толчок, но теперь уже более напряжённый, сосредоточенный в одной точке. Маас отпрянул, но в амулете вновь сверкнула молния и, шипя, ударила в нос гада. Глаза змеи провалились, из ноздрей и пасти повалил пар.

Потом искры исчезли, а тело мёртвой рептилии, извиваясь в конвульсиях, сползло на полированные камни зала.

– Маас! – взвизгнула королева. Евнухи разбегались по сторонам, опасаясь попасть под бешено бьющийся хвост.

– Моя королева, – прошептал бритоголовый придворный, появившийся у входа, – наступил конец света!

– Что? – ахнула Солмиссра, с трудом оторвав взгляд от издыхающего змея.

– Солнце исчезло! Сейчас полдень, а на улице непроглядная тьма. Город обезумел от ужаса.

Глава 29

Не обращая внимания на суматоху, поднявшуюся после слов придворного, Гарион спокойно восседал на подушках у трона Солмиссры, напряжённо прислушиваясь к наставлениям внутреннего голоса.

– СПОКОЙНО! НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ.

– Немедленно зовите моих астрологов! Я желаю знать, почему меня не предупредили об этом затмении! – приказала Солмиссра.

– Это не затмение, моя королева! – завопил лысый придворный, пресмыкаясь на полированном полу рядом со всё ещё извивающимся Маасом. – Тьма накрыла город словно огромным занавесом. Надвинулась чёрная стена – ни дождя, ни ветра, ни грома. Поглотила солнце без единого звука Он начал отчаянно рыдать.

– Мы никогда, никогда больше не увидим солнца.

– Немедленно прекрати, идиот! – крикнула Солмиссра. – Вставай! Сэйди, убери этого сумасшедшего дурака и посмотри на небо. Возвращайся быстрее. Мне нужно знать, что происходит!

Сэйди отряхнулся, как собака, выходящая из воды, и с трудом оторвал зачарованный взгляд от мёртвой застывшей ухмылки на морде Мааса. Потом поволок что-то бессмысленно лепечущего придворного к двери.

Солмиссра наконец вспомнила о Гарионе.

– Как ты сделал это? – требовательно спросила она, показывая на подёргивающееся тело змея.

– Не знаю, – пробормотал он, по-прежнему не в силах думать отчётливо.

– Сними амулет, – велела она. Гарион послушно потянулся к медальону, но рука внезапно замерла в воздухе, отказываясь двигаться.

– Не могу… – беспомощно сказал он.

– Забери у него это! – приказала королева одному из евнухов.

Тот, бросив перепуганный взгляд на мёртвого змея, покачал головой и весь сжался от ужаса.

– Делай что велено! – резко вскрикнула королева.

Откуда-то из глубины дворца донёсся раскатистый треск, потом скрежет гвоздей, выдираемых из толстого дерева, и гул надвигающейся лавины – оглушительный, зловещий грохот рушащихся стен. Издалека из какого-то полуосвещённого коридора раздался вопль смертельной муки.

Бесстрастный голос в мозгу Гариона снова ожил:

– НАКОНЕЦ-ТО, – прошептал он с явным облегчением.

– Что здесь происходит?! – вспылила Солмиссра.

– ПОЙДЁМ СО МНОЙ, – велел голос. – МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ.

Гарион, подложив под себя руки, попытался встать.

– НЕТ. НЕ ТАК.

Перед глазами Гариона неожиданно промелькнуло собственное, только раздвоенное изображение. Ни о чём не успев подумать, он напряг волю, чтобы сделать так, как приказывал голос, и внезапно перестал ощущать руки, ноги, тело, однако продолжал двигаться, а вскоре увидел себя со стороны – мальчишку, сидящего с бессмысленным видом на подушках у ног Солмиссры.

– ПОСПЕШИ, – велел голос, только теперь он звучал словно говоривший находился рядом. И в самом деле, Гарион, напрягая глаза, заметил смутную тень, бесформенную, но почему-то очень знакомую.

Туман, окутывавший разум Гариона, исчез, и он тут же насторожился:

– Ты кто? – спросил он у еле видного силуэта.

– На объяснения нет времени. Быстрее, нужно показать им дорогу, прежде чем Солмиссра опомнится.

– Кому показать?

– Полгаре и Бэйреку.

– Тёте Пол? Где она?

– ПОЙДЁМ, – настойчиво повторил голос.

Гарион и странное видение вместе прошли сквозь закрытую дверь так легко, словно вход в тронный зал прикрывала всего-навсего прозрачная занавеска; оказались в коридоре и, взмыв в воздух, полетели по тёмным переходам, бесшумно, незаметно, не вызывая даже лёгкого ветерка.

Через секунду оба оказались в большом зале с высокими потолками, куда Иссас привёл Гариона сначала, и тут, не спускаясь на землю, остановились.

Тётя Пол, сверкая огромными прекрасными глазами, излучавшими гнев и ярость, окружённая слепящим пламенем, широкими шагами пересекала зал. Рядом мчался огромный лохматый медведь, уже виденный Гарионом раньше. В злобной морде ужасного зверя лишь чуть виднелись черты лица Бэйрека. Маленькие глазки горели красным огнём безумия, в оскаленной пасти щерились острые жёлтые зубы.

Перепуганные стражники пытались отогнать медведя длинными пиками, но зверь переломил их, как тростинки, и накинулся на людей, сжимая их в железных объятиях и разрывая тела когтями.

Каменный пол на пути женщины и зверя был усеян изуродованными трупами и вздрагивающими лохмотьями окровавленной плоти.

Змеи, отдыхавшие по углам, извиваясь, скользили навстречу, но, встреченные яростным огнём, окружавшим тётю Пол, мгновенно издыхали, как Маас.

Тётя Пол словом и жестом продолжала уничтожать двери одну за одной. На пути встала толстая стена, и чародейка превратила её в груду щебня, словно стена была не из камня, а из паутины.