Социальная философия - Олег Романов

Теоретико-мировоззренческой причиной глубокой деструктивности социальных преобразований, осуществляемых западническими элитами, является то, что они отказывают восточно-славянским народам в цивилизационной идентичности. Нашу специфику пытаются подать в сугубо отрицательных характеристиках – архаичный коллективизм, агрессивный традиционализм, цивилизационная отсталость и т. д. И это несмотря на то что наука уже давно отвергла европоцентризм и однозначно доказала, что цивилизованность совершенно неправомерно отождествлялась с одним только Западом. Наряду с западноевропейской цивилизацией существуют и другие вполне самодостаточные цивилизации. Сегодня никто не решится утверждать, что, поскольку Китай и Индия отличаются от Запада, они варварские страны. Отказывая восточнославянским народам в специфической цивилизационной идентичности, свои западники применяют западный эталон и, находя несоответствие этому эталону, обвиняют свои народы в отсталости и культурной несостоятельности. При таком подходе они обречены ненавидеть свои народы. Им и в голову не приходит, что народы имеют право быть не похожими на народы Западной Европы, иметь собственную традицию, свою судьбу и призвание в истории. Вот почему в условиях современности вопрос о цивилизационной идентичности (самоидентичности), о нашем праве быть самими собой превратился в вопрос о нашем праве на существование вообще, о нашем культурно-национальном бытии как таковом.

Перенимая, ввиду отсутствия внутренних смыслов, лишь внешнюю форму, мы можем потерять свое, получив взамен экзистенциальную пустоту, ощущение изгойства, комплекс неполноценности и уязвленное историческое самосознание. Потеряв себя, мы будем обречены поклоняться чужим идолам, бесконечно следовать чужим модам, подменяя тем самым свою собственную, подлинную жизнь.

Проблемы, с которыми столкнулись восточнославянские страны, настолько уникальны, настолько своеобразны и оригинальны, что никакой внешний опыт не может нам помочь их решить. Никогда и нигде, ни на Западе, ни на Востоке, никто не сталкивался с подобного рода проблемами. Вот почему у наших народов есть только один путь, одна задача: найти свой ответ на вызов среды, свое цивилизационное измерение, выдвинуть и воплотить в жизнь свой социальный проект. И только те лидеры, которые окажутся способными, опираясь на менталитет, исторический опыт и традиции своих народов, предложить какой-то новый, отвечающий требованиям сегодняшнего дня комплекс идей и моральных, нравственных императивов, будут соответствовать высоте своего положения и заслужат память потомков. Ибо только на собственной культурной матрице возможна всякая успешная модернизация, как это было, например, в Японии в XIX–XX вв., в Китае в XX в.

Обустраивая нашу жизнь, необходимо отталкиваться от нашей действительности, выявляя и развивая в ней все то, что жизнеспособно и перспективно, что возвышает и облагораживает нас, и вместе с тем искореняя все в ней негативное и уродливое. На этом пути самосовершенствования мы можем и должны заимствовать у других народов (сохраняя при этом глубинные основы и смыслы своего бытия) все то, что способно помочь нам, восточным славянам, реализовать свое предназначение в мире, дать человечеству то, что кроме нас никто не может. Здесь важно иметь в виду то обстоятельство, что только тот народ способен преодолеть все преграды, найти свое место, самоопределиться и утвердиться в мире, который не потерял веру в себя, который ощущает и осознает свое призвание и свою миссию в истории, имеет перед собой высокую цель. Народ, утративший свои жизненные ориентиры, оторвавшийся от своих духовных корней и лишившийся своего духовного содержания, даже при условии материального богатства и экономического процветания становится легко уязвимым, неспособным отстоять себя в этом сложном и конкурентном мире.

Совершенно неверно при этом ориентироваться только на западноевропейский опыт, рассматривать его как общечеловеческий, отождествлять общечеловеческое с европейским. Целая плеяда выдающихся русских и зарубежных исследователей с абсолютной доказательностью обосновала данный тезис. На эти темы с поразительной убедительностью и глубиной высказывались такие мыслители, как Н.Я. Данилевский, И.А. Ильин, К.Д. Кавелин, Н.С. Трубецкой, А. Тойнби, Р. Инглегард и др. П.Я. Чаадаев писал об ошибочности механического перенесения на русскую почву исторического опыта и культуры Запада.

Он прямо говорил, что у России «другое начало цивилизации», что она не Запад. России, согласно ему, надо не бежать за другими, а откровенно оценить и понять себя, чтобы идти вперед. Кстати, то же самое говорил и А.С. Пушкин. С точки зрения последнего, история России «требует другой мысли, другой формулы». Эту же мысль особенно определенно и последовательно выражал Шпенглер. Он в весьма категоричной форме утверждал, что русскому мышлению совершенно чужды категории западного мышления, что типы русской и западной души резко отличаются друг от друга.

Восточнославянские народы, несмотря на все риски и сложности своего серединного положения между Востоком и Западом с их крайне противоположными формами социально-культурных традиций, смогли не только пережить столкновение данных традиций, но и синтезировать их. Это был сложный и болезненный процесс, в результате которого, тем не менее, возникло живое, органическое образование. Плодотворность и жизненность сформировавшегося таким путем социально-политического организма была подтверждена как материально (успешные войны, расширение империи, постоянно убыстряющееся экономическое развитие), так и духовно (становление и упрочение собственной духовной культуры). По мнению И.Р. Шафаревича, в развитии восточнославянских народов совместилось глубоко концептуальное мировоззрение Средневековья, включающее повышенный интерес к основным вопросам о смысле жизни и истории, и постренессансная культура Запада, обладающая необычайной яркостью и индивидуальностью. Россия стала наследницей этих взаимодополняюще-взаимоисключающих традиций, она пережила их столкновение, она дала их синтез. Отсюда «универсализм» Пушкина и Гоголя, Достоевского и Толстого. «Можно сказать, – пишет И.Р. Шафаревич, – что в русской цивилизации слились три линии развития человечества: открытая космосу древнеземледельческая религия, христианство (в его православном аспекте) и западная постренессансная культура…»[190].

Только путем творческого синтеза импульсов Запада и Востока, Юга и Севера, а не механического заимствования ценностей лишь одного западноевропейского цивилизационного типа восточнославянским странам как контактной зоне Восток – Запад можно будет органично и в полной мере самоопределиться в мире. Возможно, именно судьба «цивилизационного контактера», каким в силу своего географического положения и специфики истории выступает восточнославянский регион, позволит ему на новом витке социокультурного развития человечества осуществить синтез противоположных начал, сыграть ведущую роль посредника между различными цивилизационными типами, преодолеть их односторонность и, тем самым, проторить дорогу в посттехногенное (экологобезопасное) общество.

Раздел VII

Горизонты будущего. предвидение как проблема современности

Глава 27

Проблема будущего в духовном опыте человечества

В ряду вечных проблем человеческой культуры особое место занимает проблема будущего. Будущее властно притягивает к себе взоры человека, манит перспективами и пугает опасностями. Люди всегда хотели проникнуть в тайны будущего с тем, чтобы сделать свою жизнь в настоящем более предсказуемой и защищенной. Но в наше время актуальность исследования будущего многократно возросла. Дело в том, что в современном мире как никогда раскрутилось колесо истории, убыстрились темпы общественного развития. Чтобы понять это, давайте представим себе развитие человечества в виде бега на дистанцию 60 км, условно приравняв каждые 10 тыс. лет его истории к 1 км. Большая часть этой дистанции окажется за пределами цивилизации. Лишь на 58-м км появятся первые орудия труда и пещерные рисунки – зачатки культуры. Лишь на 60-м км обнаружим признаки земледелия, а за 200 м до финиша – римскую дорогу, покрытую каменными плитами. Последние 10 м начинаются при скудном освещении керосиновых ламп, а на финишном броске, на самых последних метрах произойдет ошеломляющее чудо: электрический свет заливает города, мчатся автомобили, в небо взмывают реактивные лайнеры, и пораженного бегуна ослепляют вспышки блицев и юпитеров фото– и телекорреспондентов. Такую впечатляющую картину возрастания темпов поступательного хода истории, или, как сейчас часто говорят, ускорения ритмов истории, нарисовал швейцарский инженер и философ Г. Эйхельберг в книге «Человек и техника».