Альбаррасин (СИ) - Кармон Карин "Merely Melpomene / Carmonka"

В начале Кэйсси вряд ли могла объяснить, что именно произошло. Полностью потеряла ощущение времени. Не чувствовала — час, день, больше. Только потом словно прозрела. И вспомнила. Внезапно, сразу, всё. Как будто тоже получила доступ к капсуле памяти предков. Осознала, что внутренний голос на поляне принадлежал только ей, знала, что же так настойчиво пыталась добиться от Парса, угрожая уничтожить Альбаррасин, что хотела узнать, проникая в его память.

Самый древний альба сопротивлялся до конца, возводил блоки, снова и снова. Она беспощадно их ломала. А Гончие терпеливо ждали её сигнала. И эта борьба убивала не только Парса, но и её саму. Тот, кому в определённом смысле должна быть благодарна за своё рождение, оказался слишком сильным. Почувствовал в ней противоречие, нащупал сущность расина, сумел надавить, вынуждая бороться с самой собой, тратить оставшуюся энергию на самоуничтожение. Каким-то чудом, будучи уже на грани, Кэйсси всё-таки смогла выпустить тех, кто Парсу не по зубам. Гончие послушно привели в исполнение смертный приговор, завершили начатое и погибли. Она — тоже почти умерла. И всё же сумела проникнуть в часть тайн создателя Альбаррасина, которые он так тщательно прятал от всех.

Ничего из этого не было её осознанным выбором. Ожившие инстинкты заткнули голос разума, навязали чуждые желания и стремления. И чем больше она разбиралась в себе, в том, что случилось и почему, тем больше крепла уверенность — Парс мог остановить закрутившуюся смертельную воронку. Мог изменить, мог договориться. Мог, но не стал. Предпочёл умереть, прекрасно зная, что тем самым погубит всех, кого так долго создавал и оберегал. И как бы парадоксально это не выглядело, именно она изо всех сил старалась спасти обречённых альба, готовая поставить на кон собственную жизнь ради них. Только это был уже её осознанный выбор, потому что тлай и бывшие альбаррасины не должны ненавидеть друг друга. Может быть иначе. И будет.

Потом, придя в себя, Кэйсси снова вернулась в Лериду, уже с определённой целью. И появившиеся вокруг Тени, сотни, если не тысячи мрачных бестелесных силуэтов, больше не пугали. Они теперь были частью плана. Необходимой частью, чтобы разрушить защиту, придуманную могущественными когда-то тлай. Кэйсси активировала их всех, кого смогла обнаружить. Невидимыми щупальцами притягивала к себе, вынуждая подчиняться. Меняла цель, корректируя программу. Гончие созданы уничтожать, но кто сказал, что это нельзя использовать во благо? Принести их знание и умение в жертву, чтобы пробить брешь в клетку?

Кэйсси прогнала воспоминания. Встретилась с Ренной взглядом. Улыбнулась, не выпуская из правой руки её ладонь, левой ласково провела по взъерошенным волосам. Ренна только-только приходила в себя. Ослабленный болезненными метаморфозами организм продолжал бороться, сил не хватало, даже находясь под питательными лучами луны. Должно пройти много времени, прежде чем она по-настоящему окрепнет, станет расином. Но Кэйсси не хотела ждать. Не умела и не собиралась учиться, потому что знала, как помочь, как ускорить процесс перерождения.

— Я, конечно, не моя мать, — хитро прищурилась она, крепче сжимая руку Ренны. — Но тоже умею воскрешать. По-своему. Правда, есть только один способ поделиться энергией тлай. — Кэйсси стянула ночнушку через голову, отбросила в сторону. — Подходит не для всех, — села ближе, нежно пробежалась пальцами по обнажённой спине Ренны к пояснице и обратно к лопаткам. Слегка надавила на плечи, вынуждая Ренну улечься обратно на песок. — Но тебе повезло, потому что с тобой я могу себе это позволить. И позволю, — осторожно, как будто своим весом могла раздавить, уселась сверху. Встретилась взглядом. — Доверишься мне?

Ренна вскинула одну бровь, ухмыльнулась, ответный взгляд был красноречивее любых слов. Она лишь глазами, не спеша, скользнула по телу Кэйсси, но всё остальное предоставила ей.

Это была не просто физическая близость, не просто секс. Или не секс вовсе. Что-то иное, некий глубокий, значительный обмен энергией. Кэйсси ничего ни брала, только отдавала. Делилась силой, изучала каждую клеточку на теле Ренны, наполняла собой. Неторопливо, бесконечно долго, пока у самой не осталось сил.

А потом они привычно лежали рядом, прижимаясь друг к другу. Молчали, купаясь в отголосках наслаждения.

— Помогло? — не вытерпела Кэйсси. Приподнялась на локте, заглядывая в глаза Ренны. — Учти, это мой первый раз, но я старалась. Очень.

— Надо подумать, — Ренна покусала губу, — проверить… — нарочито шумно вздохнула, уставилась в небо и вдруг повалила Кэйсси обратно на песок. Выдохнула в самое ухо. — Может, закрепить?..

— Справишься?

— Сомневаешься?

— Провоцирую, — шепнула Кэйсси, прикусывая мочку уха Ренны и прекрасно зная, какая последует реакция.

Они сидели на песке, у самой воды — безграничный, спокойный океан мира тлай иногда начинал волноваться, и тогда мягкие волны подбирались к их ступням, мягко, словно чего-то боясь, касались, и снова откатывались прочь.

— У расинов совсем другая чувствительность кожи, — задумчиво проговорила Ренна, глядя на свою раскрытую ладонь, потом на тыльную сторону, сжимая в кулак и снова раскрывая. Кожа ещё не светилась так, как у Кэйсси, но уже были заметны изменения. — Альба могут… могли, — хмыкнула, — могли не ощущать ни холода, ни жары. Если хотели.

— Разочарована?

— Ни в коем случае, — она усмехнулась. — Просто надо заново учиться, привыкать к обычным вещам. Будешь следить за тем, чтобы я тепло одевалась?

— Угу, и лечить твой насморк, — Кэйсси рассмеялась. И удивилась, как беззаботно это вышло. Как будто и не было всех пережитых волнений, как будто все страхи отступили разом, как будто плохое осталось позади. А впереди — совсем другая жизнь. Абсолютно незнакомая, новая, в которой они могут быть просто счастливыми, в которой обязательно найдется возможность осчастливить тех, кто рядом, кто дорог и важен. — Уже думала, чем собираешься заниматься?

— Неа. И вот знаешь, мне, наверное, впервые за долгие годы не хочется об этом думать. Может, сознание до сих пор не перестроилось… А ты? Чем хотела бы?..

— Собираюсь заключить выгодную сделку с матерью, — Кэйсси загадочно улыбнулась. Теперь, когда она многое вспомнила, а главное, столько узнала от Парса, ей будет чем заинтересовать Вейл, заставив согласиться на все условия. — Раз уж я так или иначе необходима для экспериментов, то хотя бы должна разбираться, что именно там происходит в этом её Институте крови. А ещё, — она встретилась взглядом с Ренной, — хочу, чтобы у нас с тобой был уютный дом. Только наш. Не замок. Подальше от всех. И чтобы мир… — снова рассмеялась. — Не важно, какой это будет мир. Но только наш.

Она ответила не сразу. Некоторое время смотрела ей в глаза, улыбнулась краешками губ, потом опустила голову.

— У меня есть на примете одно место. Дома там, правда, нет, но его всегда можно построить, — Ренна задумчиво провела ладонью по песку, сгребая и снова выпуская его. — Хочешь, чтобы было поменьше солнца?

— Хочу, чтобы там была ты, — она перестала улыбаться. Внимательно посмотрела на Ренну. — Расскажешь?

— О месте?

Кэйсси повозилась, устраиваясь поудобнее. Сначала откинулась назад, уперевшись руками в песок. Тут же передумала, улеглась на спину, положив голову Ренне на колени, перехватила взгляд. Нежно коснулась щеки:

— Можешь начать с места, если так проще.

Некоторое время Ренна просто смотрела на неё, ласково гладя по волосам. Потом тихо проговорила:

— Я обязательно всё испорчу. И не раз.

Кэйсси испуганно застыла, сжалась. Уже испортила, пронеслось в голове. Но всё же заставила себя побороть страх, улыбнуться. Шутливо бросить, сделав вид, что уверена в ответе, знает, каким он будет, и что после него обязательно на душе станет спокойно и легко:

— Думаешь, будет лучше или проще, если я сейчас исчезну? И мы никогда больше не встретимся?

— Нет, с чего ты?.. Нет… — Ренна растерянно улыбнулась. — Просто предупреждаю, чтобы ты хоть примерно понимала, с чем будешь иметь дело. Потому что хочу, чтобы у нас получилось. Правда, я сама не вполне представляю, — качнула головой. — Не умею. Никогда не… — замолчала. — Я клинически упряма, когда у меня есть цель. Но вот сейчас подумала… Наверное, по-настоящему не верила, что найду способ вернуть всем нам смертность, — Ренна хмыкнула. — Хотя технически, не я нашла, но это неважно. Просто всё очень неожиданно. Ты — неожиданно. Даже больше, — Ренна сглотнула. Глаза вновь смотрели серьёзно, с какой-то совершенно новой теплотой. — Помнишь, я сказала, что знакомиться с тобой не входило в мои планы? Помнишь, конечно. Не самое приятное, что я могла ляпнуть. И прости. Но я могу объяснить. Попытаться. Это — хорошо. Что не входило, что не было частью замысла. Потому что когда я что-то планирую, рассчитываю — всё, что существует — это цель и средства. Так было всегда. И если бы я сразу собиралась через тебя подобраться к Вейл, я никогда бы не увидела в тебе — тебя. И я бы… Ты в моей жизни — это свет. Яркий. Ошеломляющий. И я боюсь, что он исчезнет. Я — эгоистка и не умею быть с кем-то. Очень, очень хочу научиться. Если бы вместе с продолжительностью жизни можно было подправить и характер, а?