Логово Костей - Дэвид Фарланд

Она старалась увидеть то, что сейчас видит он, старалась почувствовать грубый камень, услышать, как гудит земля под его йогами. Но это было бесполезно. Она не могла пробиться в его встревоженное сознание.

Ей нужна была цель попроще, кто-нибудь более восприимчивый. Биннесман когда-то велел ей вызвать оленя в горах под Скалой Манган, потому что олень — глупое животное.

Какое еще глупое животное я знаю, думала Аверан. Мировой червь? Тот, которого вызвал Габорн.

Но мысль об огромном черве, пробивающем ход сквозь населенные места, напугала ее. Она не рискнула вызвать такое чудовище.

Она очистила сознание, и вот новый образ начал медленно возникать в нем: зеленая женщина, вильде Биннесмана.

Аверан сосредоточилась.

Она увидела зеленую женщину и постаралась прикоснуться к ее сознанию. Но это создание находилось слишком далеко. Много времени прошло, прежде чем Аверан начала видеть глазами вильде, слышать то, что она слышала, чувствовать те запахи, которые чувствовала она. Аверан удивилась остроте каждого чувства. Нюх у зеленой женщины был острее, чем у гончей, а зрение острее, чем у совы. Каждый ее нерв был напряжен. Она чувствовала легчайшие дуновения, касавшиеся кожи, и вкус живительного воздуха на языке. Биннесман довел свою вильде до совершенства. Аверан и вообразить не могла, что можно воспринимать мир так остро, так свежо, быть в такой гармонии со всем окружающим.

Зеленая женщина стояла на краю пропасти, там, где каньон пересекал ее путь. Там, внизу, по берегам реки и вдоль стен каньона, росли каменные деревья — искривленные, лишенные листьев карикатуры на дубы; и червь-трава пышно разрослась вдоль берегов, а в ее гуще слоновые улитки висели гроздьями, словно обкатанная рекой галька.

И опустошители, и люди провели бы долгие часы, обсуждая, как перебраться через этот каньон. Но вильде просто шагнула с обрыва и летела вниз не менее сотни футов, прежде чем ухватилась за скальный выступ на дальней стене каньона.

Аверан почти физически ощущала шероховатую поверхность камня, как будто она слилась с рукой зеленой женщины; а затем вильде быстро, как паук, побежала вверх по стене.

Аверан дивилась выносливости вильде. Это создание получало силу от Земли, и теперь Земля была повсюду вокруг нее, обнимала ее, наполняла ее энергией. Аверан чувствовала в мышцах вильде бесконечный запас сил.

— Приди, — позвала Аверан. — Помоги мне.

Эти три слова достались ей дорогой ценой. Она всего лишь произнесла их мысленно, и сразу же у нее закружилась голова.

Зеленая женщина прыгнула, извернувшись в воздухе, как кошка.

— Аверан? — спросила она.

— Помоги нам, — молила Аверан. — Нас схватили опустошители, мы глубоко под землей, недалеко от Логова Костей.

Проникнув в сознание вильде, Аверан убеждала ее: «Враги Земли находятся здесь».

Аверан упала в обморок. Она едва могла удерживать контакт.

Зеленая женщина вскинула голову. Ее ноздри раздулись. Вильде завыла, как голодный волк, и помчалась вниз по туннелю. Аверан успела поймать запах, метку опустошителей, когда вильде внезапно выскочила на перекресток туннелей. Аверан сосредоточилась, стараясь узнать место.

Вильде следовала за ордой опустошителей к поверхности. Создание находилось в сотнях миль отсюда.

— Помоги! — закричала Аверан. — Беги в другую сторону!

После этого Аверан резко, едва подавив собственный стон, вышла из сознания вильде, чувствуя, что больше не в силах поддерживать контакт, и рухнула в темноту, опустошенная и бесчувственная.

Глава двадцать четвёртая

Сарка Каул

В течение многих столетий Хроно провозглашали политический нейтралитет. Они утверждали, что их единственное желание — «наблюдать» за жизнью лордов и леди Земли. Но кто из лордов, спрошу я вас, сможет остаться неизменным под таким внимательным наблюдающим взглядом? Кто из нас, королей, не пытался казаться более мудрым, более милосердным, более привлекательным, чем был от природы? Нам все время напоминали, что наша жизнь коротка, в сущности, не длиннее нескольких биений сердца, не больше чем горсть дней. И потому я уверен, что своим «просто наблюдением» за лордами Земли Хроно, сами того не желая, изменяли ход истории.

Поняв это, я могу сделать единственный вывод: они хотят не просто вести летопись земной истории, но вносить в нее изменения. У них мягкие, но надежные руки, и я подозреваю, что, когда возникнет в этом нужда, они придут.

Веразет, захвативший Мирриму в плен, подтолкнул ее к началу длинного туннеля, вынуждая идти вперед. Веразет не проявил к своей пленнице ни капли внимания. Для нее, северянки, здесь было слишком темно, она ничего не видела, а он гнал ее, почти слепую, вперед. Она слышала шум моря — глухие удары медленных волн о прибрежные скалы, далекие крики чаек. Воздух был насыщен запахом соленой воды.

Она почувствовала волнение. Она ни разу не видела морских волн и даже не могла вообразить, как они могут выглядеть. Она думала раньше, что они должны шуметь так же, как волны на озере, мягко ударяя о берег. На озере ей доводилось бывать.

Но в звуке, который она слышала сейчас, не было ничего похожего на тихий шепот озера. Она слышала грохот воли, разбивающихся о берег, который тянулся намного дальше, чем мог дотянуться взгляд человека. Волны бились о скалы, служившие основанием Дворца Иселферион, бурлили вокруг них, заставляя содрогаться самый фундамент. Она не просто слышала голос и запах океана. Он, казалось, проник в нее до самых костей.

Она еще никогда не чувствовала такой силы в Воде. Казалось, Вода зовет ее.

Веразет вытолкнул Мирриму из туннеля — и она оказалась под усыпанным звездами небом. Миррима увидела море, огромное, беспредельное, раскинувшееся до самого горизонта. Уже почти рассвело. Восток окрашивался мягким сиянием. Веразет, стоявший за ее спиной, бледный, как обескровленный труп, так сильно толкнул ее, что она почти перелетела через парапет, идущий вдоль берега над океаном.

Вода билась о камни прямо под ней, в какой-то сотне ярдов. Малейший толчок — и Миррима полетит в бездну.

Принц Веразет рванул ее назад, его черное одеяние распахнулось, открывая бледную грудь. Он был вполне привлекательным с виду, с острым носом, крепким подбородком и хорошо развитыми мышцами груди и живота. Его серебряные волосы были заплетены во множество косичек и связаны таким образом, что свешивались на его правое плечо.