Мона - Дан Сельберг

Часы показывали четверть пятого вечера. Прошло уже больше девяти часов с тех пор, как Сёдерквист покинул библиотеку в Тель-Авиве. Через некоторое время дорога разделилась на две, и Эрик вопросительно взглянул на мужчину. Тот кивнул влево. Они поехали дальше через сухое поле, ландшафт становился все холмистее, словно землю покрывали пузыри ожогов. Приходилось сильнее давить на педали. Мышцы бедер напоминали о себе, Эрик давно не сидел на велосипеде. Он хотел пить. Велосипедисты проехали мимо большого трактора, наполовину стоявшего в канаве. Рваные шины походили на огромные пустые глаза над щеками морщинистой ржавой головы. Путь лежал вверх на крутой холм, и Эрику пришлось встать на велосипеде, чтобы одолеть подъем. Когда они добрались до вершины, мужчина сзади закричал:

— Стоять!

Эрик остановился, поставил одну ногу на землю и, тяжело дыша, оперся на руль. Мужчина смотрел на дорогу, обрывисто спускавшуюся с холма и вьющуюся дальше по полю. Эрик следил за его взглядом, пытаясь вычислить, на что смотрит проводник. Чуть поодаль на поле виднелись руины. Рядом с разрушенным зданием Эрик разглядел пластиковую мебель. Стол и три стула. Один из стульев перевернулся, наверняка от ветра, который заставлял звонок на велосипеде дребезжать. Они долго стояли на вершине, мужчина продолжал вглядываться в даль. В конце концов он показал, что можно ехать дальше. Они съехали с холма, треща шинами и дребезжа звонками, выкатились на ухабистое поле и направились к руинам. Издали казалось, что стена покрыта коричневыми пятнами.

Еще один мужчина в черном отделился от теней около дома. Его лицо тоже было закрыто, и он нес автомат. Эрик стал крутить педали быстрее, направляясь к мужчине, который стоял с прямой спиной, широко расставив ноги, и ждал их. Он был выше первого. Эрик так хотел пить, что почти терял сознание. Он пытался собирать во рту слюну и периодически глотать ее, чтобы хоть как-то получать жидкость. Теперь и этот колодец высох, вся слюна закончилась. Эрик и его провожатый остановились у разрушенного здания. Пестрый узор представлял собой не пятна, а глубокие следы от пуль. Вся стена была ими испещрена. Тысячи дыр разных размеров и форм.

Оба одетых в черное мужчины подняли свои велосипеды через разбитую пулями стену и спрятали их в тени. Они тихо переговаривались на арабском. Далеко на горизонте проехала машина по дороге, которую Эрик не мог различить. Мужчины замолчали и стали взглядом следить за медленно двигающейся по полю машиной с огромным пыльным облаком позади. Через некоторое время машина пропала из виду, и шум стих. Высокий мужчина прошел по полю несколько шагов и открыл еще одно отверстие. В отличие от предыдущего оно было освещено электрическим светом. Наступали сумерки, что усиливало свечение. Оба мужчины обернулись к Эрику. Он кивнул, подошел к отверстию, надел сумку на плечо и ступил на первую ступеньку.

Массивные ступени из стальной арматуры были впаяны в неровный бетон. Внизу Эрик оказался в помещении, на удивление просторном, освещенном голыми лампочками на потолке. Внутри было пусто, если не считать горы из курток и грязных ботинок. Эрик спустился на пол, и люк над ним захлопнулся. Он увидел, что помещение представляет собой не комнату, а скорее расширение тоннеля — достаточно большое, чтобы там можно было ездить на машине. Тоннель продолжался в обоих направлениях и через равные промежутки освещался лампочками. Эрику показалось, что где-то вдалеке звучит музыка, какая-то арабская песня. Стоять ли ему здесь? Ждать кого-то? Добрался ли он до цели? Эрик сделал пару шагов в одном направлении и напряг зрение, вглядываясь в темноту.

— Создатель «Майнд серф». Какая честь.

Голос прозвучал так неожиданно, что Эрик уронил сумку. Американский английский без акцента. Эрик глубоко вдохнул и обернулся. Мужчина оказался всего в паре метров у него за спиной. Он стоял босиком на бетонном полу и был одет в тонкие коричневые трикотажные брюки и серую рубашку поло. Одежда свободно висела на нем, мужчина выглядел очень худым. Из кармана брюк торчали белые наушники, обвивавшие шею. Эрик узнал его по фотографии. То есть путешествие закончилось. Вот цель, которую он поставил перед собой в ванной на улице Банер. Мужчина не шевелился, с нейтральным выражением лица разглядывая визитера. Заметно ли, что Эрик готов заплакать? Эрик сглотнул и протянул руку, к своему ужасу заметив, что она дрожит. Мужчина взял его ладонь и слегка пожал.

— Добро пожаловать, Эрик Сёдерквист.

— Сала ад-Дин.

Мужчина улыбнулся.

— Меня зовут Самир.

Они долго стояли друг напротив друга, не говоря ни слова. В воздухе повисло напряжение, как будто два боксера оценивали шансы перед боем. Эрик огляделся.

— Где мы?

— В транспортном тоннеле. Он был важным каналом распределения, пока его не разбомбили израильтяне. Теперь он мало на что годен. Для нас он временное жилище. Пойдемте сядем. Вы наверняка устали.

Самир направился к правому тоннелю, Эрик поспешил следом. Эхо его шагов звучало в проходе. Самир говорил, не оборачиваясь:

— Я ждал вас раньше. У вас было долгое путешествие?

— Я задержался в Эреце.

Самир понимающе кивнул.

— В Газу нелегко попасть. Или покинуть ее.

Эрик вспомнил фальшивый паспорт.

— Я чудом попал сюда.

Самир остановился и посмотрел на него. Он что-то искал в глазах Эрика.

— Чудом? Да, это верное слово. Без сомнения, чудом.

Возможно, он иронизировал. Самир двинулся дальше, и Эрик пошел за ним. В воздухе витал сладковатый запах, какое-то благовоние.

— Сколько вас здесь?

— Обычно пятеро, если считать двоих палестинцев снаружи. На самом деле они не являются частью нашей команды. Они братья из ХАМАСа, которые нам помогают.

— Обычно?

— Один из нас уехал на несколько дней. Наш лидер.

— Когда он вернется?

— Сегодня ночью, завтра, через неделю. Одному Аллаху известно.

Они вышли в следующую секцию, где тоннель превращался в отсек с множеством проходов, которые вели в меньшие по размеру боковые комнаты или кладовки. Часть пола закрывали пледы и подушки. Сбоку от подушек стояли два стакана и маленький серый чайник. Самир махнул рукой.

— Садитесь. Как вы наверняка догадываетесь, мне есть что у вас спросить.

Эрик опустился на подушки. Когда он встретился взглядом с темными глазами мужчины, его поразило жгучее чувство нереальности происходящего. Он сидел у «Хезболлы», в секретном тоннеле под Газой. Прямо напротив Самира Мустафа — самого разыскиваемого человека в мире. Создателя «Моны». Его спасителя. Или палача?

Для нетренированного уха звук пропеллера не отличался от звука какого-либо другого самолета. Но звук был выше, более высокой частоты. Беспилотный самолет «Герон 1» парил над темными полями Газы на высоте трехсот метров со скоростью двести километров в час. При длине восемь с половиной метров и размахе крыльев шестнадцать «Герон» являлся одним из крупнейших беспилотников Израиля. Эта модель была оборудована для выслеживания и поиска. Самолет мог без перерыва работать пятьдесят часов. В этот вечер он получил то же задание, что и остальные девятнадцать беспилотников над Газой. Найти Эрика Сёдерквиста.