История русской армии. Том третий - Андрей Зайончковский

Позиция русских и турецких войск в сражении 8 июля

В 4 часа 45 минут утра наша артиллерия открыла огонь, но так как огонь турецких круповских орудий был действеннее, то Шильдер-Шульднер приказал немедленно наступать. Вологодцы и архангелогородцы атаковали настолько решительно, что, выбив штыками турок из ложементов, к 7 часам уже достигали вершины склона позиции и подходили на 200 шагов к турецким батареям. Однако большие потери и отсутствие резервов не позволили развить успех против двойного превосходства сил противника, и после 8 часов началось отступление по всей линии, несмотря на то что как раз в это время отряд Клейнгауза достиг самого решительного успеха на правом фланге турецкой позиции.

Костромской полк с 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады начал бой в 6 часов; его наступление было столь стремительно, что, безостановочно взяв три ряда турецких окопов, он заставил турецкие батальоны беспорядочно отступать, а наш артиллерийский огонь уже поражал резервы противника; у турок началась паника, против которой Осман-паша принял самые решительные меры.

Между тем полковник Клейнгауз был убит; заменивший его полковник Седлецкий вследствие огромных потерь, отсутствия хотя бы одного штыка резерва и расстрела патронов и снарядов мог продержаться на захваченной позиции только до 11 часов и, слыша, что бой на правом фланге замолк, решил отступить к роще Палац, где собрал свой отряд; турки и не подумали его преследовать. В этом бою следует отметить удаль 5-й батареи 31-й артиллерийской бригады полковника Седлецкого, которая, поддерживая Костромской полк, как бы конкурировала с ним, не давая туркам задерживаться при наступлении, а при отступлении настолько выручала изнемогавшую пехоту своим грозным присутствием, что дала ей возможность, не торопясь, выйти из-под огня. Несмотря на отсутствие снарядов, батарея не оставляла полка, готовая стрелять картечью. Этот образец взаимной выручки родов войск прошел бесследно в летописях войны, но память о батарее вечно живет в Костромском полку. Батарея потеряла двух офицеров и 25 нижних чинов.

Полковник Тутолмин со своей казачьей бригадой бездействовал в полном смысле этого слова, несмотря на тяжелое положение других частей его отряда. Затем казаки подбирали раненых отряда, и Тутолмин, вступив в командование всем отрядом после выхода его из боя, отошел к Турскому-Трестенику.

Шильдер-Шульднер сперва отвел свою бригаду на позицию ночлега, а затем отошел за Бресляницу, которую прикрыл подошедший Галицкий полк.

Потери в бою: у русских 75 офицеров и 2346 нижних чинов; у турок около 2000 человек. Наши потери хотя и были очень значительны, но не имели такого существенного значения, как последовавшее моральное воздействие первой неудачи; так, генерал-лейтенант Шильдер-Шульднер от необыкновенной самоуверенности перешел к некоторой боязливости; он отправил Тутолмину приказание отойти за мост к Булгарени и защищать его, т. е. как бы опасался, что турки начнут решительное наступление к Систову.

До первого сражения под Плевной главнокомандующий стремился возможно скорее и полнее воспользоваться одержанными успехами, чтобы перенести действия за Балканы; с падением Никополя он считал, что развязывался с турками на своем Западном фронте. Однако для решительных действий было необходимо располагать достаточными силами; между тем к 9 июля, когда великий князь получил донесение о неудаче под Плевной, количество и распределение сил противника на театре войны значительно изменились.

В турецкой армии все высшие начальники, начиная с генералиссимуса Абдул-Керима, были сменены за бездействие. За «нерадивое управление армией и незаботливость о ее снабжении» был уволен и военный министр.

Турецкие силы в Болгарии вследствие сложившейся обстановки — разделения их вторгнувшейся в Болгарию русской армией — образовали три армии:

1) Восточно-Дунайскую — 125 батальонов, 60 эскадронов, 42 батареи и иррегулярная конница; из них 63 батальона с соответствующей артиллерией и кавалерией предназначались для действия в поле против русской армии;

2) Западно-Дунайскую Османа-паши: у Плевны и Ловчи 26 батальонов, шесть эскадронов и 58 орудий; на марше к Плевне — 20 батальонов и три батареи; в Видине, Нише, Софии и других пунктах — 45 батальонов, 12 эскадронов и шесть батарей; всего 80 батальонов, 18 эскадронов и 19 батарей;

3) Балканскую Сулеймана-паши: к югу от Балканских проходов — 27 батальонов, 11 эскадронов и четыре батареи; высаживались в Деде-Агаче перевезенные из Антивари войска Сулеймана — 44 батальона и четыре горные батареи.

Всего в армиях числилось чуть менее 200 тысяч человек, не считая многочисленной иррегулярной конницы.

Первый бой под Плевной 8–20 июля 1877 г.

Назначенный главнокомандующим Мехмед-Али 9 июля в Шумле вступил в командование всеми тремя армиями, но на самом деле оказался лишь непосредственным командующим Восточно-Дунайской, потому что его попытки объединить действия двух других командующих были безрезультатны, и затем каждый из них действовал совершенно самостоятельно.

Ясно, что неудача под Плевной указывала на необходимость во что бы то ни стало скорее освободиться от назойливого присутствия там Османа, который, во-первых, мог постепенно усиливаться, а во-вторых, уже угрожал нашим сообщениям как к стороне Систова (всего два перехода от переправы), так и занятого нашими Шипкинского перевала.

Ожидать скорого приращения сил русской армии было невозможно. Правда, голова 4-го корпуса уже подходила к Дунаю, 8 июля было решено притянуть оставленный в устье Дуная отряд генерала Александрова (три батальона, шесть сотен и восемь орудий), а Александр II приказал двинуть на театр войны мобилизованные и стоявшие в Киевском округе 2-ю и 3-ю пехотные и 2-ю Донскую дивизии, но эти 31 батальон, 30 сотен и 116 орудий могли прибыть лишь в середине августа. Казалось бы, следовало воспользоваться содействием вооруженных сил наших естественных союзников — сербов и румынов. Сербские войска были расстроены и деморализованы в войне 1876 г.

Главнокомандующий желал скорейшего и полного присоединения румынской армии, уже вполне готовой и стоявшей к Калафата, но румынский князь, из-за подчинения великому князю, не спешил в этим. Главнокомандующему приходилось пока рассчитывать единственно на свои наличные силы; обстановка значительно усложнялась не только неудачей под Плевной, но и полученным 2 июля известием о перевозке в Забалканье всей армии Сулеймана, которую определяли силой в 40 таборов. Прежде всего было сделано распоряжение об усилении Западного отряда из 11-го[59] и 4-го[60] корпусов. Все эти части поступили под начальство командира 11-го корпуса князя Шаховского, который должен был сосредоточить свой отряд к 13 июля у Карагача-Болгарского (23 версты от Плевны); ему же подчинялся отряд генерал-майора Скобелева 20-го в составе Кавказской казачьей бригады и 4,5 сотни Донского 23-го полка полковника Бакланова. Рассчитывали, что собранных для атаки Плевны 30 батальонов, 33 эскадронов и сотен и 130 орудий будет достаточно.

Так как 11-й корпус (состоящий из трех пехотных и одной кавалерийской бригады) был ослаблен выделением шести батальонов, восьми эскадронов и 36 орудий, то пришлось отказаться от немедленного обложения Рущука.

Район действий Рущукского и Осман-Базарского отрядов ограничивался: с севера — Дунаем, от устья р. Янтры до Рущука; с востока — железной дорогой Рущук — Разград и шоссе Разград — Эски-Джума — Осман-Базар — Котел; с юга — Балканским хребтом до Хаинкиойского прохода, и с запада — дорогой от этого перевала на Тырново, шоссе Тырново — Бела и р. Янтра до впадения в Дунай.

В то время как Рущукский отряд готовился двинуться для обложения Рущука, Мехмед-Али сосредоточил свои силы к Разграду; это вызвало несколько столкновений между турками и нашими войсками в окрестностях шоссе Рущук — Разград, большей частью для нас удачных (у д. Езерчи).

19 июля, после второй нашей неудачи под Плевной, главнокомандующий возложил на 13-й корпус следующую задачу: держать тесную связь с Осман-Базарским отрядом, прикрывая Белу и среднее течение р. Янтры со стороны Разграда, и совместно с 12-м корпусом отразить наступление противника в направлении из Разграда на Белу. Во исполнение этого пришлось вновь переместить войска корпуса. К 21 июля Рущукский отряд расположился в двух группах: 12-й корпус — на шоссе Бела — Рущук, фронтом к крепости протяженностью 16 верст (Пиргос — Кошево); 13-й корпус — в 12 верстах южнее, на путях из Разграда и Эски-Джумы к Беле, фронтом на востоке протяженностью 17 верст (Карабан — Вербовка — Церковна).

Ко дню первой неудачи под Плевной весь передовой отряд был собран около Казалыка в составе 9,5 батальона, 25 эскадронов и сотен, 14 горных и 16 конных орудий. Хаинкоийский проход был занят 1-й бригадой 9-й пехотной дивизии генерал-майора Борейши. Генерал Гурко настаивал на продолжении наступления своего отряда, но вследствие неудачи под Плевной ему было приказано «не только не удаляться с пехотой далее Казанлыка, но в случае неблагоприятного исхода дел быть готовым занять пехотой Хаинкиойский перевал и тем освободить части 9-й пехотной дивизии».