Закон Долга. Среди людей - Гюрза Левантская

и Фальтэ причитали возле короля, барон Бирет чем-то отпаивал Мерини, маг-огневик хлопал по щекам и чуть не вытрясал душу из товарищей по волшебству, стараясь вернуть их из забытья. Ему это удалось, и постепенно стонущие волшебники сумели подняться. Правда, некоторые только на четвереньки. Доваль подполз к окровавленному чароплёту и спешно занялся его здоровьем: вид у музыканта был такой, будто он вот-вот уйдёт в мир иной. Рядом с тану суетился его двоюродный брат и солдаты эйуна, оказывающие первую помощь с завидной расторопностью. Шукара, пытавшегося с широко раскрытыми глазами броситься прочь из залы, скрутили подобранные Мерини стражники. Они профессионально выполняли доверенную им работу, несмотря на катящиеся по щекам слёзы и сжатые губы.

Причитания баб, едва слышные и громкие, на всю комнату, извинения… Очень много взаимных старых обид прекратило своё существование. Постепенно обречённость на лицах сменялась несмелыми улыбками. Тем же, чьи случаи были совсем запущенны, помогала частично пришедшая в себя стража, прозрачно намекая, что теперь у них будет много времени подумать над своей прошлой жизнью.

Доваль, делая свою работу, не сводил с Иры глаз, и как только представилась возможность передать заботу о певце другим волшебникам, приковылял к ним и включился в заклятие Лории, ускоряя заживление. Горло неимоверно чесалось, но она терпела. Если уж попал на больничную койку — будь добр выполнять предписания, тем более что её исцеление давалось магам тяжко. Она бы даже сказала, больно.

— Госпожа, лезть в чужое заклятие было крайне неразумно с вашей стороны, — устало сказал одарённый, едва они закончили. — Будьте добры, скажите пару слов, чтобы я мог оценить состояние ваших голосовых тканей.

— Грёбаная магия! — только и смогла выдавить Ира, боясь открывать рот после всего, что произошло, и осторожно ощупывая ладонью шею.

— Эм… желательно на нашем языке, а то я подумаю, что «Непрерывное покаяние» повредило вам рассудок…

— Спасибо, — сказала она с облегчением и искренней благодарностью, поняв, что снова говорит и полностью владеет этой способностью. И ничто постороннее не пытается ею руководить.

— Слава Сёстрам! Простите за эти вопросы. Мне стыдно признать, но сейчас я не способен на глубокое воздействие. Мне бы самому не помешала кружка горячительного и постель…

— Понимать. Вы больно. Всегда лечить больно?

— Конечно! А как же иначе? У каждого одарённого своя плата за дар богини. У всех по-разному. У детей Хараны — это физическая боль и плохое самочувствие. Разве вы этого не знали?

— В моя страна нет колдовать. Нет люди колдовать. Я видеть Рахидэтель колдовать. Дома не видеть.

Доваль уставился на неё с таким же неверием, как звездочёт, обнаруживший на небе новое звёздное скопление.

— Как же вам тогда удалось остановить «Непрерывное покаяние»?! Не может быть, чтобы в вас вообще не было дара! Я уверен, у вас та же сила, что и у виконта! Вакку! Ползи сюда! Уж не с самопроизвольной ли инициацией мы имеем дело?

Мэтр Вакку со стоном откликнулся на просьбу, но всё же «дополз» и мягко тронул голову Иры светящимися руками. Он что-то делал, и каждую секунду на его лице всё больше отражалось недоумение. В конце концов, он сказал:

— Доваль, ты не поверишь! В ней нет ни грана дара Лайоли! Вообще. Пусто.

— Но как такое возможно?! Чтобы человек без дара остановил такое мощное заклятие?

К диалогу присоединилась подошедшая, чуть оклемавшаяся Мерини. Ира не успела дёрнуться, как она сняла с пальца перстень с пирамидальной серединой и полоснула себе ладонь. Капли крови заплясали в воздухе, словно в невесомости, и закружились вокруг Иры, как спутники вокруг планеты. Судья мягко взяла её за руку и на мгновение прикрыла глаза. Капли вращались всё быстрее и неожиданно упали на Ирину кожу, мгновенно впитываясь в неё. Ира дёрнулась всем телом, но Мерини удержала её на месте. Через секунду капли появились обратно.

— Вакку прав. Дара нет, — удивлённо пробормотала судья. — Погодите…

Её глаза широко раскрылись, а капли крови, повинуясь жесту, послушно вернулись в рану на ладони, которая начала на глазах зарастать.

— Действительно нет! Она не владеет волшебством. Она сработала как… как… проводник, знающий тропу. Позволила силе пройти сквозь себя и просто собственной волей отвела её в другую сторону!

— А что, так можно?! — удивился Вакку.

— А я знаю?! Да это же… это же материал на целую учёную работу и задача для целой коллегии! Ирина, что вы сделали?!

Ира тряхнула головой, освобождаясь от неприятного ощущения после процедуры с участием крови. Да и не могла разделить с магами их восторгов, потому что слабо понимала, что такого необычного произошло. И естественно, у неё нет никакой магии, она же с Земли, у них чудеса только в книгах. Она почесала переносицу. Как бы это им в двух словах?

— Тут сила много быть. Сила быть живой. Она говорить моя голова. Я хотеть остановить песня. Всё плохо быть. Сила брать я горло и делать больно. Ей нравиться эйуна петь. Она не хотеть он остановиться. Она не любить говорить, пока песня. И я просить моя голова: «Хотеть ты другой песня?» Она хотеть — я петь. Я петь, нельзя без наказать быть. Нельзя просто смерть. Надо быть наказать Шукар Мираф и есть жизнь. Она слушать, смеяться и летать окно. Шея больно быть. Я не уметь так петь. Я плохо петь. Сила дать мне красиво голос и музыка, как я дома иметь.

— Этот шквал звуков — музыка?! — лицо Мерини перекосилось. — Да как её слушать-то можно? Она и без всякого дара заставляет сердце скакать, как у обречённого!

«Ну… в чём-то она права. Люди, исполнявшие: «…горел асфальт под шум колёс!»[47], своё дело в накачивании фанатов адреналином знают», — мысленно согласилась с ней Ира и пожала плечами.

— Мы слушать. Молодой много.

— Да уж надо думать! Для стариков такое уже слишком. Но постой… Я правильно тебя поняла? Ты договорилась с… силой, что была тут? Это как?

— Не знать. Просто говорить. Я не знать, эта работать. Я не есть колдовать.

— Это что-то невероятное! Необученное создание, которое не является ни Голосом, ни Дланью, перенаправило заклинание одного из самых нестабильных одарённых! — Доваль не скрывал эмоций, размахивая руками.

— Я мало знать про колдовать. Атарин и Дэкин много говорить: король, тану, стража, знатный люди, правила… Мы говорить про колдовать мало-мало. Я не знать, кто есть Длань, кто есть Голос. Тут слышать.

Волшебники замерли, а потом искренне рассмеялись, усаживаясь рядом.

— Думаю, нам стоит исправить эту оплошность и рассказать о себе самим, — подмигнул Доваль. Ира заметила, что, когда дело