Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева

но она выглядела спокойной, будто новость пропустила мимо ушей.

После завтрака уселась на поленнице за баней, чтобы переварить известие в одиночестве. Свадьба выглядела вполне ожидаемой, удивления не вызвала, скорее всколыхнула глухую досаду. Кирилл приблизился тихо, не нарушив тишину даже шорохом, но вспугнул ящерицу, и именно она выдала его присутствие.

Малика, не оборачиваясь, произнесла:

— Не собираюсь я ни на кого набрасываться, не переживай. К этому давно всё шло.

Кирилл забрался на прогретые солнцем дрова, чуть выше, чем расположилась Малика, и вынул изо рта чупа-чупс.

— Теперь у нас есть ещё кое-что общее помимо того, что оба других наших родителей сбежали.

Что-то в его словах заставило Малику нахмуриться, но мысль не успела оформиться, Кирилл спугнул родившуюся догадку очередной фразой.

— Теперь обе мои женщины будут пристроены. Осталась ты, Кирюха.

Малика развернулась, бесцеремонно вырвала леденец из пальцев Кирилла и засунула себе в рот. Он проводил взглядом нагло изъятую конфету. Губы Малики обхватили чупа-чупс без капли брезгливости, кажется, она даже не подумала, что несколько секунд назад сладкий леденец облизывал Кирилл. Возвращать пропажу он не стал: решил выждать.

— Мама так долго скрывала, что отец сбежал, можно подумать, смерть предпочтительнее и меньше меня расстроит. Из-за её скрытности мы себе родство придумали.

Малика вздрогнула: вот оно! Та фраза, что зацепила в первый раз, всколыхнув интуицию.

— Моя кукушка сбежала на следующий день после моего третьего дня рождения, а твой когда смылся?

Кирилл задумался.

— Мне тоже три года было, когда именно, не скажу, вроде летом. — Заметив задумчивость Малики, дёрнул палочку чупа-чупса, возвращая себе украденное. И если Малика просто лакомилась леденцом, то Кирилл осознанно засунул его в рот, наслаждаясь опосредованным поцелуем.

Малика вскочила, скидывая верхние чурки, и сдёрнула с места Кирилла.

— Пойдём, тебе тоже будет интересно послушать.

Почти бегом они добрались до беседки, где всё ещё продолжалось чаепитие.

Малика застыла в проёме, глядя на отца с вызовом:

— Моя мать сбежала с отцом Кирилла? Так?

Профессор аккуратно отставил в сторону кружку, поймал взволнованный взгляд Вероники Петровны и снова повернулся к Малике.

— Какое-то время Лера изменяла мне с Сергеем, забеременела и, видимо, поэтому они решили сбежать. Ребёнок умер ещё до рождения, и, насколько я знаю, именно поэтому они расстались. Где твой отец, понятия не имею, — он бросил взгляд на Кирилла, — Василиса знает, вроде он даже хотел с тобой встретиться. А Лера живёт недалеко от института, где вы оба учитесь. Вроде замужем, кажется, есть дочь.

Андрей Иванович достал из переднего кармана ручку и написал на салфетке адрес.

— Я не желаю её видеть, но если ты захочешь…

Малика выхватила салфетку и небрежно запихнула в задний карман джинсов.

— Мог бы и раньше сказать.

Профессор чуть приподнял одну бровь.

— Зачем? Я вообще не собирался об этом говорить. Лера нас бросила. Теперь мы все не те, что были раньше. Это не имеет значения.

Малика хотела бы остаться безразличной, но внутри неё клокотала ярость и обида: на мать — за легкомысленный жестокий поступок, на отца — за безразличие и удобное для него умалчивание.

Она ринулась в дом, схватив рюкзак, проверила наличие кошелька, закинула туда телефон и замерла напротив серванта. В зеркальной задней стенке отразился Кирилл. Он стоял в дверном проёме, упёршись плечом в косяк.

— Теперь хотя бы понятно, за что он так сильно меня ненавидел.

Малика не обернулась, опустила ладони на лакированную поверхность серванта.

— За что? За то, что не мог добраться до твоего папашки? Ты-то при чём? Это мелочно.

— Я на него похож, наверное, напоминал его.

— Ты не он.

— Видимо, он сильно любил твою маму. — Кирилл приблизился к Малике и остановился вплотную за её спиной.

— Не похоже, что он вообще умеет любить.

— Точнее не умеет показывать чувства.

Малика чуть качнулась на пятках и ощутила тепло, исходящее от Кирилла. Взгляд непроизвольно остановился на одной из фотографии в рамке. На снимке Малика стояла перед школой. На её плечах болтался широкий мужской пиджак, словно надетый на голое тело. В разрезе не виднелось ни клочка ткани, а снизу выглядывали обнажённые ноги на высоченных каблуках. Рядом, чуть закрывая вид на странное одеяние, расположился Кирилл в белой рубашке и строгих серых брюках.

— Помнишь?

Кирилл опустил подбородок на макушку Малики, ладонями коснулся её плеч.

— Такое не забудешь. Любишь ты эпатировать публику.

Малика чуть склонила голову, коснулась щекой его руки.

— Я хочу её увидеть. Сейчас.

Кирилл опустил взгляд на рюкзак.

— Я тебя отвезу.

Смелости встретиться с прошлым у неё, как ни странно, не хватило. Когда машина затормозила напротив ажурных ворот перед частным домом, Малика не смогла открыть дверь. Она сидела неподвижно, опустив взгляд на свои сцепленные на коленях руки, лихорадочно притоптывая пятками на полу.

— Не могу, — она нервно хихикнула, — я трусиха.

Кирилл положил ладонь на её плечо.

— Боишься, что ударишь?

Малика скосила взгляд в сторону и усмехнулась, в который раз убедившись, что Кирилл загадочным образом чувствует все сумасбродные порывы её души.

— Убить могу, — сдавленно прошептала она.

Кирилл перегнулся через Малику и вдавил кнопку блокировки двери.

— Не планировал я остаток жизни носить передачи в тюрьму.

Малика тяжело вздохнула, откинулась на спинку кресла и снова посмотрела в окно на двери дома.

По тротуару мимо их засады прошла темноволосая девушка в тотально чёрной одежде, повернула к калитке и ступила во двор. Подтянула лямку рюкзака и, словно почувствовав, что стала объектом внимания, оглянулась.

Малика встрепенулась и, расплющив нос, приникла к стеклу. Какое-то время они сверлили друг дружку взглядами. Светло-карие и тёмно-синие глаза столкнулись в молчаливом поединке, намереваясь победить. Девушка отвернулась первая. На пороге немного задержалась и снова обернулась, желая убедиться, что странная наблюдательница в машине ей не померещилась.

— Это Катя, — выдохнула Малика на стекло.

— Откуда ты знаешь её имя?

Прижав ладонь к запотевшему стеклу, Малика оглянулась через плечо.

— Дочка Демьяна Станиславовича — декана моего факультета.

Кирилл не знал, как реагировать на это признание, не мог понять, как Малика принимает эту удивительную новость. В конце концов, желая нарушить тишину, выдал банальность:

— Земля, блин, круглая.

Малика мрачно ухмыльнулась.

— Жалко декана. Он хороший мужик, а жена ему досталась с гнильцой.

— Ты ему скажешь?

Она растерялась, ещё не успела об этом подумать.

— В