47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

Сейчас я повернулась на спину и чуть приоткрыла глаза – краем глаза я заметила, что она и правда одета во все черное. Ее лицо я не смогла разглядеть, но по-моему, оно абсолютно неприметное и как будто размытое. Она подходит все ближе и ближе – я уже начинаю ощущать ее дыхание. Я знаю, что однажды ко мне придет и другая гостья – та, чье имя начинается на букву «С». Она тоже одета во все черное и, по слухам, носит в руке остро наточенную косу. Плоти на ее костях нету – она представляет из себя лишь белоснежный скелет. По логике, я должна бояться ее больше, чем свою Д., так как она приходит ко всем только один раз. Но мне было бы нестрашно уйти вместе с ней, хотя я не знаю точно, куда она меня поведет, насколько далеко это находится и что я буду делать там, когда мы придем. Мысль, что она избавит меня от Д., даже греет меня – возможно, когда-нибудь я приду к ней добровольно, если Д. однажды доведет меня до такого состояния, что я уже не смогу все это выносить.

Да, Д. уже совсем близко – она положила руку мне на плечо. Своим худым телом она заслонила мне весь мир – я нестерпимо хочу закричать и позвать кого-нибудь на помощь. Но я знаю, что никто не в состоянии мне помочь – нестерпимая тяжесть наваливается на мое сердце. Кажется, что оно сейчас остановится. На улице утро, а может быть, день – когда она держит меня в своих цепких объятиях, у меня возникает ощущение, что время останавливается, просто наступает ночь, которая может длиться и несколько недель, и несколько месяцев. Как ни прискорбно об этом говорить, но каждый ее последующий визит длиннее предыдущего – и в один скорбный день она точно поселится у меня навсегда.

А я ведь даже не помню, когда она пришла ко мне впервые, – лишь знаю, что в детстве я и не подозревала о ее существовании. Впрочем, смутные воспоминания проносятся в моей голове – кажется, это произошло лет в пятнадцать. Да, точно – именно тогда я внезапно утратила вкус к жизни. То, в чем я находила раньше удовольствие, внезапно рассыпалось в прах: общение с друзьями стало нагонять на меня скуку, учеба начала казаться тяжким бременем, а музыка, в которой я до этого черпала вдохновение и силы – лишь набором звуков. Я две недели практически не вставала с кровати, мне не хотелось есть, я не могла спать. А она сжимала мою душу тисками и выкручивала ее наизнанку. В ту пору врач прописал мне таблетки – и они прогнали ее. Ее мертвая хватка ослабла, и вскоре она покинула меня. Я с радостью проводила ее и думала, она больше не вернется. Но прошел месяц – и я снова ощутила неприятное тянущее ощущение в груди – зубастая крыса начала рвать душу на части. Она отщипывала от нее маленькие кусочки, очевидно, желая продлить пытку и сделать ее как можно более мучительной. Крыса – вот еще одно лицо Д. Я снова начала принимать таблетки, надеясь вытравить ими эту крысу, но в этот раз они помогали мне уже куда меньше. Лишь через месяц серое существо нехотя удалилось, всем своим видом давая понять, что в самое ближайшее время снова вернется. Надо сказать, что Д. отличается пунктуальностью – действительно, совсем скоро она навестила меня опять. В тот раз она приняла образ змеи, ледяным клубком сдавившей мою грудь и не дававшей сделать глоток свежего воздуха. До сих пор у меня в глазах стоит ее блестящая шкурка, черная в серую полосочку. Она вонзала в меня зубы и отравляла – этот яд, в отличии от паучьего, не только парализовывал меня, но и причинял невыносимую боль телу: каждый день моя голова разламывалась от боли, она долбила в виски, словно молоток. Да, значит, Д. может являться и в виде змеи.

Д. опустила руку ниже и со всей силы давит мне на ребра. «Пожалуйста, уйди», – молю я ее. Раньше я пыталась молиться высшим силам, но, очевидно, им абсолютно все равно, так как они и не думали прогонять ее от меня. Так что я не знаю, кого мне молить о помощи – очевидно, только ее саму. А она не уйдет, как ни проси, я это точно знаю. Мне хочется плакать, и когда-то мне это помогало – такое ощущение, что она вытекает вместе со слезами, во всяком случае, на какое-то время после того, как я плакала, мне становилось легче. А теперь… Теперь я не могу выдавить из себя ни слезинки – я полностью окаменела изнутри, Д. сделала свое дело. Она выпила из меня все соки, высушила и растерла в порошок. Во мне не теплится ни единого теплого чувства – внутри я ощущаю только тьму, пустоту и холод.

Д. уже не дает мне дышать – сейчас она проломит мне грудную клетку. Да, лучше бы мне нанесла визит гостья по имени С. Хотя порой у меня возникают сомнения, что она сможет полностью избавить меня от Д., ведь если я оставлю физическое тело, Д. потеряет интерес к нему – ей же нужна именно душа, а душа останется со мной. От души я никогда не смогу деться, а значит, никогда не убегу от Д. Она найдет меня везде – даже на краю света. А когда-то мне удавалось убежать от нее: я постоянно меняла место жительства, и Д. не сразу могла найти меня в новом месте. Я так научилась запутывать следы, что ей требовалась неделя-две, дабы найти меня и снова начать душить. Но потом она изучила все мои маневры и стала угадывать, куда я отправлюсь на этот раз. Думая, что сбежала от нее, я расслаблялась, но стоило мне лечь в кровать и остаться в тишине, как я слышала стук в дверь. Затем дверь открывалась, она садилась на краешек моей постели… и все… Все начиналось заново.

Мне кажется, что я схожу с ума – перед моими глазами как будто стоит черная пелена. Неужели она может становиться такой большой и заслонять собой все пространство? Наверное, она бессмертна и бесконечна – будь моя воля, я бы никогда не заводила с ней знакомство. Мне хочется убить ее, зарезать, задушить… Но я понимаю, что это невозможно. Во мне кипит желание мести, я так хочу ударить ее по голове чем-нибудь тяжелым, а когда она упадет на пол, начать душить ее, так же, как она сейчас душит меня – я бы так давила руками на ее горло, что на нем оставались бы темные синяки. Она бы хрипела и сдавленным голосом молила меня о пощаде, но я осталась бы непреклонной и со злорадной торжествующей улыбкой сидела верхом на ней, дожидаясь момента, когда она испустит дух.

Интересно, ко скольким людям она приходит? Быть может, по необъяснимым причинам она проявляет интерес только ко мне? Впрочем, вряд ли – читая статистику самоубийств, я убеждаюсь в том, что я не единственная ее жертва. А может, она не одна, а их много? Худых женщин в черном, которые заключают людей в свои ледяные объятия и давят на них до тех пор, пока из тех не вытечет вся энергия и жажда жизни не исчезнет насовсем.

«Уйди!» – закричала я сейчас на всю комнату. Она лишь тихо хихикнула мне в ответ. Я нашла в себе силы полностью открыть глаза и взглянуть ей прямо в лицо. Дрожь пробежала по моему телу, хотя я увидела то, что и ожидала увидеть. У Д. нет лица – она безликая. Вместо него лишь смутные, размытые очертания, напоминающие сморщенное старушечье лицо.

Мне страшно, паника охватывает меня. На сей раз я точно не вынесу всего этого.

Она наклонилась к моему горлу и вцепилась в него зубами. У меня перехватывает дыхание – я отчаянно машу руками, но чувствую, что сознание покидает меня. Я пытаюсь оттолкнуть ее, вскакиваю с кровати и выбегаю из дома. Оглядываюсь по сторонам – вокруг меня ходят люди, все они улыбаются и разговаривают между собой. Неужели и я скоро стану такой же счастливой, как они? Да, я делаю глоток свежего воздуха и ощущаю, как наполняюсь жизнью изнутри. Сейчас я вернусь в дом, и обнаружу ее лежащей на полу мертвой, и тогда с аппетитом поем, а потом пойду встречусь с друзьями и забуду о ней, как о кошмарном сне. Свобода – она так близко, я буквально чувствую ее привкус на кончике языка. Делаю еще один глубокий вдох… Как вдруг… легкое прикосновение холодной руки к спине заставляет меня застыть, как парализованную. Она снова рядом. И больше никогда меня не покинет. У меня начинается звон в ушах, и я падаю на асфальт. Провал в памяти…

Я прихожу в себя. Обнаруживаю себя лежащей на больничной койке. В мою вену воткнута капельница – прозрачная жидкость медленно, капелька за капелькой, втекает в меня. Я в панике оглядываюсь по сторонам – хоть бы она не нашла меня здесь. Но по мере того, как сознание возвращается ко мне, я ощущаю, что моя душа сжимается в крохотный комочек. Где она, моя ненавистная Д.? Ее нету вокруг.

Никто не стоит в палате, тем не менее я четко чувствую, что она рядом. И только теперь я понимаю – она не вокруг меня, а внутри, я все-таки впустила ее. Хотя… могла ли я сопротивляться?

По прошествии последующих лет я успела смириться с мыслью, что она постоянно будет со мной. Врачи пытались как могли, но им так и не удалось разлучить меня и Д. Единственное, что они смогли сделать, – это чуть-чуть ослабить натиск ее объятий. А я уже привыкла к ней, и мне даже не верится, что когда-то я жила и не была с ней знакома. Может быть, когда меня наконец-то заберет гостья по имени С., я тоже превращусь в худую женщину со стертыми чертами лица и буду стучаться в чью-то дверь. Несомненно, мне доставит удовольствие высосать из молодого и свежего человека все силы, заставить его упасть на колени, наблюдать за его жалкими попытками бороться… А в конце концов он непременно сдастся – просто ляжет в постель, как я когда-то, и перестанет шевелиться. И я восторжествую, и так будет вечно. Да, мне не терпится стать чьей-то гостьей по имени Д. И пусть только кто-нибудь попробует мне не открыть.