Время в моей власти. Том I: «Россия идет» - Геннадий Иванович Атаманов

лицо государства, по крайней мере в 1917-1921 году, удержаться от такого соблазна! Так что, возможно, останки Марии Федоровны – единственные целые. Ну, может, еще Петра I – его комиссары уважали…

Сегодня перезахоронили Марию Федоровну – и хорошо. Однако, людям, российскому народу до этого события… Ох – хо – хо… Те, кому сейчас 30 лет, и Генеральных секретарей-то не знают, а уж царей… Что царь Горох, что царь Александр III – всё едино. А уж их жены…

Коротко и просто: не до них.

Сегодня – не до них. Будем надеяться, придут и другие времена, когда появится возможность относиться к своей истории с полным, искренним вниманием – и пониманием.

Да! Тогда захоронения в Петропавловском соборе – аккуратно – исследуем…

Александро-Невская лавра, Никольское кладбище, вскоре после похорон Собчака. Подошел я к его могиле – стоит стаканчик водки, лежит соленый огурец… Толпа старушек в платочках, со скорбным видом, ахает. Сердоболен наш народ… Тут же пара "демократов" – он и она, лет 35-ти, в старых болоньевых курточках. Интеллигентные, бедные. Однако настроены решительно, пышут пропагандистским жаром.

– Видите, демократов уже отстреливают!

Заводят со мной разговор, явно рассчитывая на поддержку. (После смерти бывшего мэра сразу ведь поднялся шум : у – би – ли – и!!!).

– Если и отстреливают, то сами же "демократы"…

Что тут началось! Собеседники мои аж подпрыгнули, аж на воздуся их подняло и там завибрировало от возмущения. Да я еще возьми и скажи : логичнее похоронить на коммунистической площадке, коли уж так кому-то хотелось в лавру. Собчак ведь открыто высказывался против христианства, и особенно – православия…

Уходя, пара долго оглядывалась, показывала на меня пальцем, махала в мою сторону руками, горячо друг с другом толкуя. Не ожидали подобного… Никогда не сталкивались.

Нам бы такую решительность и боевитость! Твёрдость убеждений! Многих бед удалось бы избежать, да заодно и таких "демократов" к хорошему делу пристраивать. Ясно понимая их наклонности. Не всё ж им революции, контрреволюции – и опять революции – устраивать…

Вопрос о вере – один из повторяющихся во всяких интервью, ток-шоу, беседах, наряду с вопросами "как вы начинаете утро" и "почему вы так хорошо выглядите". Люди, и хорошие люди, но имеющие смутное представление о вере, религии, православии любят говорить: вера – это мое личное, интимное… Чаще всего так и отвечают.

Ну, какое же личное, интимное? Это тело, интимные места можно прикрыть разными одеждами, а душа человека, и то, во что он верит – всё здесь: во взгляде, в разговоре, в словах. Тем более – в делах, поступках.

Чужая душа – потёмки? Ясный день… И с верой всё понятно.

Двадцать лет читаю газету "Православный Санкт-Петербург", не пропустил ни одного номера. Умная, тонкая, мудрая, добрая газета. Именно православный взгляд на жизнь. Думаю, все статьи, все до единой заметки интересны каждому православному человеку. Однако сегодня тираж газеты – 12 тыс. экземпляров в месяц, на пятимиллионный город. А в 2003-м, в юбилейный год "Православного Санкт-Петербурга", редактор Александр Раков заметил : " Десять лет газете, а мы с трудом удерживаем тираж в 11 тыс. экземпляров. И количество подписчиков из года в год остаётся прежним. Но по отзывам читателей знаем, что людям газета нравится…"

Конечно, привычка читать газеты есть не у каждого, да и понятно: это особая газета. Допускаю, кому-то из верующих людей нет необходимости читать "Православный Санкт-Петербург". Однако рискну утверждать: таковых и в многомиллионном городе – единицы.

К сожалению, получается вывод: 12 тыс. экземпляров "Православного Санкт-Петербурга" – истинный показатель религиозности и в пятимиллионной северной столице, да и во всей России.

А далее я набросал несколько строк, повторяя уже ранее сказанное в своих заметках: потому и спокойно взирают власти на строительство храмов, и колокольный звон их не сильно раздражает – знают реальную картину. Цифры, уровень религиозности…

Нет, не так надо закончить.

Процитирую еще редактора: "Молодой священник, выступая по православному радио (по протестантскому – тоже), назвал газету "Православный Санкт-Петербург" "провинциальной", несмотря на название". Лучшей похвалы и придумать нельзя. Спаси вас, Господи!"

Есть у газеты подписка по России, есть интернет-страница, и по всем городам и весям православные люди могут оценить и "Православный Санкт-Петербург", и слова редактора :

– Лучшей похвалы и придумать нельзя.

Читайте!

Едва только начали печатать в газете мои заметки – пришел отклик, на одну из этих заметок. Убийственный отклик… Хотя написано "мы" – в коллективе, значит, обсуждали – подпись одна : большой ученый, со званиями и регалиями.

Разделали меня, мою заметку – как бог черепаху. До неузнаваемости : выхватили строку, процитировали – и уделали. Но в том-то и дело, что процитировали небрежно, искажая смысл – не обратили внимания…

Я не сомневаюсь: процитировали кое-как – не умышленно, так получилось…

Ученые – люди честные, принципиальные, правдивые – не сомневаюсь. Точные : занимаются астрономией – прежде всего математикой, надо думать. И меня призвали к точности, между прочим!

Вообще, с грустью смотрел я на этот отклик. Так уделали… Но и мы, однако, битые, тёртые калачи! Держать удар умеем.

Но в чем же природа такой небрежности (не к тексту, к человеку ведь небрежность) – у людей точных, честных и справедливых? Вспомнилось мне чествование нашего, пожалуй, самого знаменитого ученого, представителя точных наук. Полный зал – и, обратил я внимание, множество "демократического" вида личностей. Что бы это значило? Ученый-то не "демократ". А значит это вот что. Среди вопросов к юбиляру – такой:

– Как Вы относитесь к религии?

Ученый, с лукавой улыбкой, отвечал:

– У меня большие расхождения с церковниками. Они считают, что это бог выдумал человека, а я считаю – это человек выдумал бога…

Гром аплодисментов, "демократические" физиономии сияли от восторга. Не обманулись в ожиданиях!

Ах, уж эти ожидания, как они подчас обманывают нас… Вспомнилось мне – совсем из другой оперы. Воспоминания Анны Ахматовой, когда она еще молоденькой ездила в Париж, и познакомилась с художником Модильяни. Который очень хотел познакомиться с… летчиками.

Познакомился. Был страшно разочарован, когда оказалось, что это просто спортсмены…

Чего он ожидал? – пишет Ахматова.

Как чего, как чего, Анна Андреевна?!

Полёта, полёта в небо – полёта духа в небеса!

Можно представить, какое впечатление произвел и Модильяни на летчиков.

Какой-то тип, по виду