Отзвуки времен - Андрей Васильев

Ты их видел? Странно, что эти дети мегаполиса сюда-то добрались. Давай, наливай, а то мне что-то прохладно стало.

— А потом? — задержал горлышко бутылки над ее стаканчиком Николай — Им же как-то с этим жить придется дальше? Бояться, терзаться, может даже со светом спать.

— Нечего таскаться по подобным местам и самогонку непроверенную покупать — непримиримо заявила Мезенцева — Сейчас все вышло по-другому. А сколько было случаев, когда такие сказки былью становились? Да мы с тобой вот из-за таких же обалдуев жизнью постоянно рискуем. Так что — вперед им наука. Да лей ты уже!

Женька оказалась права, когда на востоке чуть посветлели небеса, в конец изведшиеся туристы таки решились на побег. При этом они так громко шептались и так кряхтели, выбираясь со своими рюкзаками через более чем просторный пролом в западной стене часовни, что оперативников, к тому времени практически уговоривших бутыль с самогоном, просто распирало заорать во всю ивановскую:

— Стоять! Куда! Руки за голову, лицом к стене!

Но они сдержались и от этого, и от того, чтобы в голос расхохотаться.

Ну, а как бренчал их скарб после того, когда шестерка неудачливых путешественников припустила по росному лугу — это вообще ни в какие ворота не лезло.

— Беги, Форрест, беги — рассмеялась Мезенцева, когда топот измученных этой долгой ночью молодых людей стал совсем неразличим — Ну вот, одной проблемой меньше. А то пришлось бы им объяснять, что они видели, что не видели и так далее. Опять же ковриками мы обзавелись неплохими. Не знаю как ты, а я свой заберу и в микроавтобусе оставлю. Сам знаешь, нас куда только черти не таскают.

— Зараза ты, Мезенцева — не без восхищения в голосе отметил Николай — Но — красиво сработала. Только вот если…

— Даже если их заклюет совесть, в чем я очень крепко сомневаюсь, то и тогда ничего страшного не случится. Я Кравцова, ты Морозов — и пусть нас коллеги ищут. Только ты же сам знаешь — нет тела — нет дела. А тела мы наверняка нынче приберем на совесть, так не оставим. Да и заявления конкретно об этих пропавших гражданах никто никогда никуда не подаст. Следовательно, и производства никто заводить на основании откровений этих клоунов не станет.

— Так подробно можно и не объяснять — зевнув, произнес Николай — Блин, в сон потянуло. Когда там уже наши пожалуют? Дороги пустые, сколько можно ехать?

Его желание сбылось тогда, когда солнце уже поднялось над горизонтом, залив луг своим светом. То ли Ровнин так и задумал, ибо эффектно, то ли просто не хотел таскаться по темному лесу — поди знай.

И, что примечательно, уставшие за ночь ребята как-то даже и проморгали тот момент, когда их коллеги появились в поле зрения.

— Сидим, значит — голос Пал Палыча заставил Николая чуть ли не подпрыгнуть на месте, а сонную Мезенцеву открыть глаза — Кушаем и пьем.

— Уже нет — Евгения показала на пустую бутылку, которую забыли выбросить куда подальше и растерзанные упаковки от продуктов — Все кончилось.

— Хорошо сработано — донесся до них голос тети Паши, которая в данный момент осматривала труп Ратмира — Как я учила, прямо в горло. Хотя… А тут у нас что?

— Ничего не изменилось — Ровнин поправил очки, рассматривая развалины часовни — Какая-никакая, а стабильность. Хотя народ в этих краях более дерганным стал. Вот только что близ деревни, у входа в лес, на каких-то странных молодых людей наткнулись. На вид вроде нормальные, но стоило только Вике, которая отчего-то мне, как проводнику, не доверяет, у них спросить, эта ли дорога ведет к развалинам, так безумие началось. Она от нас как от чумных шарахнулись, честное слово. И чушь все какую-то несли, мол «мы там не были», «это не мы».

— Наркомания — бич общества — сообщила ему Мезенцева — Небось дряни какой-то накурились.

— Ну, я так и подумал — покивал Ровнин и направился к трупу ведьмы, пред тем поманив за собой Нифонтова, и следом за тем велев ему еще раз рассказать о случившемся, но уже подробно и с мельчайшими деталями.

Мгновением позже к ним присоединились тетя Паша с Михеевым, и только Вике, похоже, до ночных похождений коллег не было никакого дела. Она изучала часовню изнутри, то и дело прикладывая ладонь правой руки к ее кирпичным стенам.

— Стало быть, «скхххл», «тениии» и «франкхххх»? — переспросил у Николая Ровнин, дослушав все до конца.

— Еще «ах» — добавил Нифонтов — Но не думаю, что это «ах» вообще что-то значит. Она как раз после него дух и испустила.

— И ты прав — хлопнул его по плечу Олег Георгиевич — Ничегошеньки этот «ах» из себя не представляет. А вот за три другие слова огромное тебе спасибо, это было недостающее звено. Все, сошелся паззл, Коля.

— А нынче ночью, мы, стало быть, все же прокололись — ухмыльнулся Пал Палыч — Даже если бы этот поганец не тут ошивался, а в Москве мы бы его точно не дождались.

— Выходит да — Ровнин достал из кармана свой смартфон, и собрался было кому-то звонить, но тут поймал вопрошающий взгляд своего сотрудника, потушил нажатием кнопки экран и произнес — Вчера вечером нас было три версии того, где фон Швальве себе мог берлогу соорудить. Вернее, в самом начале их было более полусотни, но потихоньку, помаленьку круг возможных мест его обитания стал сужаться. Процесс отсеивания был небыстрый, не хотелось его спугнуть. Вроде все указывало на католических храм на Китай-городе. Ну, не на сам храм, естественно, такое невозможно, а на катакомбы, что под ним находятся. Там, знаешь ли, такие есть отнорки, куда не то, что твой приятель из метро не сунется, но даже Джума не полезет, а она вообще под землей никого и ничего не боится.

— Я за эту версию ратовал — добавил Михеев — Но вот, ошибся выходит.

— И на старуху бывает проруха — комично проскрипела тетя Паша и хлопнула Николая по спине — Хорошо сработано, Кольша. Хорошо. Теперь мы эту гниду точно прищучим. Да, Олежка.

— Конечно — фыркнул тот, снова уставившись в экран смртфона — Тени, французы, склеп. Тут кто хочешь догадается.

Николай застенчиво промолчал, поскольку он в означенное количество мастеров-отгадчиков пока не входил, поскольку ни одной версии местонахождения чернокнижника, даже после расшифровки слов начальником, у него так и не возникло. Впрочем, может все дело было в усталости и невыспанности?

— Вика, телами займись —