Мир дважды - Елена Мариныч

— Хорошо, что мы застали вас здесь, — Жека стал серьёзным. — В общем, такое дело. Ребята отправляются в довольно опасное путешествие, а ни я, ни Гиффорд не можем их проводить. Такая ситуация…

Шимус остановил его жестом, и тут они услышали его голос.

— Не стоит объяснять. Ты хочешь, чтобы мы сопроводили твоих друзей?

Он говорил тихо, и в его голосе ясно слышалось шипение. Виктулиана, испуганно выпрямилась и, стараясь сдержаться, закусила губу. «Ну, Жека! — не мог предупредить» — пронеслось в её мозгу.

Данька невыказал никакого волнения, сидя за столом и рассматривая картины, развешенные на стенах. Однако, под столом, он двинул ногой девочку, приводя её в чувство. Виктулиана вздрогнула и потупилась.

— Уверен ли ты в выборе? — задал вопрос Хашин.

— Более чем. Можно? — Жека налил себе из графина и с удовольствием сделал большой глоток. — В общем, слушайте сюда. Виктулиана с Данькой теоретически, разработали, абсолютно новый, магический предмет. Он невероятно важен, но его нужно воплотить практически.

— Могу ли я узнать подробнее? — Шимус обратился к Виктулиане.

— Эээ, да конечно, — Виктулиана, глубоко вздохнула, прогоняя дрожь из своего голоса. — Простите. В общем, для этого предмета нам необходимо поместить диоптаз внутрь алмаза. Как вы понимаете это сложный процесс. Проделать подобное могут лишь Герсы.

Шимус наклонил голову давая понять, что понял её. Повернувшись к Жеке он, положил руку на стол ладонью вниз. Хашин, сделал тоже движение.

— Вот и отлично! Это означает, что они согласны помочь. И не только охраняя вас, — пояснил Жека.

— Здорово, — Виктулиана всё ещё не могла справиться с собой.

— Когда идём? — Данька, вопросительно посмотрел на братьев.

— Сейчас. К вечеру мы дойдём, до ближайшего входа в пещеры, а к полуночи будем у гномов, — ответил Шимус. Видимо он был старшим, из братьев.

Они, молча, шли в сторону гор, по размытой осенними дождями дороге. Братья шли впереди, опираясь, каждый на свой посох, за спинами у них были лёгкие мечи, прикреплённые крест-накрест. Шимус и Хашин, принадлежали к рассе «змеелицых», и мало кто решился бы путешествовать с ними. Их тела, по крайней мере внешне, ничем не отличались от человеческих, но вот головы… Строение черепа, походило на змеиное и делало их лица, схожими с этими земноводными. Различия были не велики. В отличие от змей, они имели маленькие, но чуткие и подвижные уши. От щелей носа до лба и далее, тянулись коричневые пятна, расходящиеся в стороны, и увеличичивающиеся постепенно в размере. Об этой рассе ходило много слухов, их все сторонились, хотя в общении они никогда не повышали голоса и были неизменно вежливы. Ещё ни один человек не пострадал от рук змеелицых, но предубеждение было стойкое. Даже неизвестно было, какой магией они владеют, и потому им приписывали всё, на что только хватало фантазии. Но, что, несомненно, вызывало восхищение, так это их спокойствие и терпение. И, пожалуй, только Жека, которому всегда было наплевать на то — какой рассы человек, мог легко сойтись и даже подружиться со змеелицыми. Как любил он сам повторять «Какая разница как выглядит, лишь-бы человек был хороший». Глядя на поведение Даньки, Виктулиана в который раз уловила сходство между ним и Жекой, ибо Данька был абсолютно спокоен. Как жаль, что этого качества не хватало ей самой.

— А скажите, это правда, что вы общаетесь между собой посредством телепатии? — спросил Данька, поравнявшись с братьями.

— Да. Но это возможно только между родными, — ответил Шимус.

— Значит, вы сейчас идёте и болтаете между собой?

Шимус кивнул утвердительно головой.

— Вас это беспокоит?

— Нет, — пожал плечами Данька. — Просто прикольно.

Под капюшоном, глаза Шимуса сузились, что означало улыбку.

27

Замок Амелии, правящей вампирами, высился среди скал, и подойти к нему незаметно было не возможно. Вопреки ожиданиям, Мила увидела не мрачные стены, от одного вида которых бросает в дрожь, а величественное строение, достойное восхищения. Замок, спрятанный в скалах, открывался взору внезапно и свысока взирал на изумлённого путника, давя на него своей, громадой, заставляя осознать свою мизерность по сравнению с ним. Мила закинув голову и открыв рот, смотрела на замок.

— Ё — моё. Надо ж было такое отгрохать, — выдохнула она.

— Замок Амелии, — тихо произнёс Мелькор. — Вот мы и на месте.

— Амелии? Так вапирами правит женщина? — удивилась Мила.

— Да и весьма успешно, — ответил Мелькор. — Надеюсь нам стучаться не прийдётся? — добавил он.

— Думаю, нет, нас уже заметили, — сказал Морган.

И действительно, широкие ворота замка медленно распахнулись, приглашая войти.

— А почему нас никто не встречает? — вопрос Милы был уместен, так как ни одной живой души, вокруг, не было видно.

— Думаю, они нам попросту не рады, — ответил Мелькор, не торопясь пройти в распахнутые ворота.

— А ты раньше здесь был? — спросила его Мила.

— Однажды, — коротко ответил он, и Мила прекратила расспросы, поняв, что сейчас не подходящее время, для них.

Они проходили один зал за другим, не встречая никого. Великолепие убранства порожало — картины мастеров разных эпох украшали стены, статуи, гобелены — всё было размещено со вкусом и имело своё место. Морган и Мелькор, шли сосредоточено, не обращая внимания на окружающую обстановку, чего не скажешь о Миле. Она во все глаза смотрела на все эти шедевры, собранные в замке и все её представления о вампирах, которые ещё оставались, рушились. Мила почувствовала сомнение, туда ли они пришли?

Наконец войдя в зал, отделанный малахитом, они увидели Амелию, в накитутом на плечи, чёрном плаще. Она стояла, не шевелясь, и мало чем отличалась от статуй, что находились в замке. Бледное лицо обрамляли прямые, чёрные волосы. Чёрные глаза не выражали ни чувств, ни эмоций. Ярко-красные губы были плотно сжаты и гасили всякую надежду на благосклонный приём. Пришедшие остановились у порога, и в зале повисла гнетущая тишина. Никто не начинал разговора. Наконец, фигура в чёрном плаще пошевелилась, сжатые губы разомкнулись, и Амелия заговорила слегка насмешливым тоном.

— Живое чудо — вампир победивший проклятье в моём скромном жилище. Не думаю, что мне это льстит.

— Я не надеялся на тёплый приём, — спокойно ответил Мелькор. — Прошу лишь выслушать нас и мы тут же покинем Ваш «гостеприимный дом».

— Должна ли я выслушивать изгнанную, паршивую овцу? — в её словах звучало крайнее презрение, а возможно даже ненависть.