Серая гора - Джон Гришэм

А нельзя ли как-нибудь сделать так, чтобы фэбээровцы от нее отстали, спросила у матери Саманта. Карен ответила, что немедленно займется этим вопросом, но предупредила, что вряд ли сможет сильно повлиять на этих людей.

«Черта с два ты не сможешь», — подумал Маршал. Он просидел в тюрьме три года, и все это время придумывал разнообразные способы отплатить своей бывшей и ее коллегам. Но со временем все же пришел к выводу, что сам накликал на себя беду своей алчностью.

— А ты не думала просто уехать оттуда? — спросила Саманту мать. — Просто собрать вещи и свалить? Назвать все это занятным приключением и вернуться в город? Ты старалась, из шкуры лезла вон, пахала как проклятая, и вместо благодарности теперь тебе в затылок дышат фэбээровцы. Так что тебе там делать?

В этом вопросе Маршал был солидарен со своей бывшей. Какое-то время ему довелось провести в компании белых воротничков, которые с чисто технической точки зрения не нарушали никаких законов. Но если уж ФБР вознамерилось тебя достать, способ они всегда найдут. Интриги и подставы — это их стихия.

А Саманта все говорила и никак не могла выговориться. Она не помнила, когда в последний раз оба родителя уделяли ей такое внимание. Даже была уверена, что такого никогда не случалось. Ну, разве что когда она была еще малышкой, но что толку вспоминать об этом теперь? Слушая о ее тревогах и проблемах, родители, похоже, позабыли все свои распри и были готовы поддержать ее. Все плохое осталось в прошлом, хотя бы на время.

Но тогда почему она считала, что должна, даже обязана остаться «там»? Саманта ответила на этот вопрос, поведав им историю Бадди Райзера и его попыток получить законную субсидию по болезни. Сердце у нее сжалось, когда она рассказала им, что примерно сутки назад этот несчастный покончил с собой. Скоро придется ехать на похороны, которые состоятся в сельской местности, в красивой церквушке, и с расстояния наблюдать за тем, как убиваются бедняжка Мэйвис и трое ребятишек Бадди. Если бы у них был адвокат, все могло сложиться иначе. А когда он, то есть она появилась, на нее стали оказывать давление, и поэтому она никак не может теперь отступить и уехать. И еще у нее были другие клиенты, другие люди, голосов которых никто не хочет слышать, и она нужна им, а потому должна продержаться еще несколько месяцев, чтобы хоть чем-то помочь, добиться хоть какого-то правосудия.

Она рассказала и о предложении Энди Грабмена. Маршалу, что было предсказуемо, эта идея не понравилась, он назвал ее «приукрашенным вариантом все той же старой корпоративной конторы». Что хорошего в том, чтобы сидеть и перекладывать бумаги на столе, то и дело поглядывая на часы? И еще он предупредил, что такая фирма будет непременно разрастаться, и не успеешь оглянуться, как она превратится в «Скалли энд Першинг». Карен же сочла, что это куда лучше, чем остаться в Брэйди, штат Виргиния. Саманта созналась, что испытывает смешанные чувства по поводу этого предложения, но в последнее время ей все больше хочется ответить согласием.

Они пообедали в ресторане того же отеля — салаты, рыба и вино, затем десерт и кофе. Саманта так долго говорила, что совершенно выдохлась. Но ей очень хотелось поделиться своими страхами с родителями. Никаких сколько-нибудь определенных решений принято не было. Ни к каким толковым выводам они не пришли. Их советы были вполне предсказуемы, но сам разговор оказал на нее благоприятное, почти лечебное воздействие.

Она сняла номер наверху. Маршал приехал на машине с водителем и предложил подвезти Карен до дома. Когда они прощались в фойе, в глазах Саманты стояли слезы радости при виде того, как ее родители выходят на улицу вместе.

Глава 37

Следуя инструкциям, она припарковала машину на Чёрч-стрит в центре Линчберга, штат Виргиния, и пешком прошла два квартала до Мейн-стрит. Движение в старой части города в разгар дня было плотное. В отдалении виднелась река Джеймс. У Саманты возникло отчетливое ощущение, что за ней кто-то следит; оставалось лишь надеяться, что это Джефф. Столик в «Эр-Эй бистро» был зарезервирован на ее имя, опять же, в соответствии с инструкциями. Саманта попросила у официантки столик в дальнем конце зала и уселась за него ровно в полдень среды, 14 января. Заказала безалкогольный напиток и принялась копаться в мобильном, и при этом то и дело поглядывала на дверь, в которую неспешно втекала толпа посетителей, желающих перекусить. Минут через десять, словно из ниоткуда, возник Джефф, подошел и уселся напротив. Они обменялись приветствиями. Саманта спросила:

— За мной следили?

— Такая вероятность всегда есть. Ну, как все прошло в Вашингтоне?

— О, чудесно пообедала с родителями, впервые за все время в новейшей истории. Вообще-то даже не могу припомнить, когда мы в последний раз обедали втроем. Что довольно грустно, ты не находишь?

— Ну, по крайней мере, родители у тебя живы. Рассказала матери о происках ФБР?

— Да, и попросила ее сделать пару звонков. Она согласилась, но не слишком уверена, что от этого будет толк.

— Как поживает Маршал?

— Цветет и пахнет, передавал тебе привет. У меня к тебе пара вопросов. Это ты позвонил к нам в офис в понедельник и предупредил о приходе ФБР?

Джефф улыбнулся и отвернулся, и в какой-то момент ей захотелось на него прикрикнуть. Она знала: он на этот вопрос отвечать не будет.

— Ладно, — протянула Саманта. — Слышал, что случилось с Бадди Райзером?

Джефф нахмурился и кивнул.

— Да, просто ужасно. Еще один погибший в угольных войнах. Жаль, что никак не удается найти адвоката, который бы согласился взяться за «Лоунрок коул» и «Каспер, Слейт».

— Камешек в мой огород?

— Да нет, ничего подобного.

Подошел улыбчивый официант, перечислил все дежурные блюда в меню и исчез.

— И, наконец, третий вопрос, — продолжила Саманта.

— Ну, что ты меня достаешь? Я рассчитывал приятно провести время за ленчем вдали от опостылевшего Брэйди. А ты вся на нервах и цепляешься.

— Сколько документов ты вывез из хранилища под Серой горой? Мы же были там на прошлой неделе. Я проснулась в четыре сорок утра, тебя рядом не было. Исчез. Поначалу я запаниковала. А потом легла и слышала, как ты вернулся около пяти, тихонько шмыгнул под одеяло, как ни в чем не бывало. И еще я видела рюкзаки. Все три. Ты передвигал их, и я заметила, что, когда мы уезжали, два из них значительно потяжелели. Поделись со мной, Джефф. Я и без того много знаю.

Он глубоко вздохнул, огляделся по сторонам, хрустнул пальцами и сказал:

— Примерно треть, а затем надо будет вывезти остальные.

— И куда же ты их вывозишь?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да.

— Ну, скажем так, в надежное место. Джаретту Ландону нужны все документы, причем срочно. Он предоставит их суду, и с того момента они будут в безопасности. И ты должна помочь мне перевезти их с Серой горы.

— Понимаю, Джефф, понимаю. Я же не дурочка. И нужна тебе для прикрытия. Как цыпочка, которую вывозят на романтический уик-энд посидеть у костра. Да тут любая девушка подойдет, и плохие парни решат, что мы выехали поплавать на каяках и зажарить мясо на крыльце. Эдакая парочка влюбленных голубков, которые обожают трахаться долгими зимними ночами. А потом голубок ускользает в лес за документами.

Он улыбнулся и сказал:

— Ну, в целом верно, но только тут не любая девушка подойдет. И ты прошла тщательный отбор.

— Польщена.

— Если ты согласна помочь, мы можем вывезти их в этот уик-энд. И делу конец.

— Я не прикоснусь к этим документам, Джефф.

— А тебе и не надо прикасаться. Просто быть моей девушкой. Ведь они знают, кто ты такая. Они и за тобой тоже следят. Сели тебе на хвост еще три месяца назад, когда ты только появилась в городе и начала встречаться с Донованом.

Принесли салаты. Джефф попросил пива, принялся за еду, а потом сказал:

— Ну, пожалуйста, Саманта! Мне очень нужна твоя помощь.

— Не знаю… Пожалуй, на этот раз не поеду. Почему бы тебе самому не проникнуть потихоньку на эту территорию сегодня или завтра ночью, не загрузить все эти документы в машину и не отвезти их в контору Джаретта Ландона в Луисвилле? Неужели это так сложно?

Он снова принялся озираться по сторонам, стараясь понять, не подслушивает ли кто, потом съел еще одну ложку салата.

— Вот тебе и ответ. Почему? Да потому, что это слишком рискованно. Они ведь все время следят, неужели не ясно?

— И сейчас тоже?

Он ответил не сразу, задумчиво потер подбородок.

— Возможно, уже знают, что я сейчас где-то в Линчберге, штат Виргиния. Ну, может, не именно здесь, в этом заведении, но продолжают следить. Запомни, Саманта, за ними стоят огромные деньги, и потому они устанавливают свои собственные правила. И считают, что я имею отношение к пропаже документов. Ищут их повсюду и не могут найти, и пусть слежка за мной обходится им в целое состояние, они не отступятся. — Принесли пиво, он отпил глоток. — Если в этот уик-энд я поеду к Серой горе вместе с тобой, они ничего не заподозрят. Да и с какой стати? Мужчина и женщина тридцати лет сидят себе в хижине в глухом лесу, занимаются любовью, крутят роман, как ты говоришь. Уверен, что они будут где-то поблизости, но цель нашей поездки для них очевидна. С другой стороны, если я отправлюсь туда один, они сразу насторожатся. Могут спровоцировать любое столкновение, предпринять любую попытку, самую опасную и гадкую, чтобы увидеть, чем я там занимаюсь. Так что сама понимаешь. Это как шахматная партия, Саманта. Они пытаются предугадать мой следующий ход, а я все время стараюсь быть на шаг впереди. У меня тут одно преимущество: я знаю, каким будет мой следующий ход. У них преимущество другое — в грубой физической силе. И если одна из сторон сделает ошибку, кто-то непременно пострадает. — Он отпил еще глоток, покосился на пару, изучающую меню за столиком в десяти футах от них. — И вот что еще. Я устал. Страшно устал, изнурен, выдохся, понимаешь? И мне нужно избавиться от этих документов до того, как я из-за этой усталости совершу какую-то непоправимую ошибку.