Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов

Американцы одно время гордились числом своих маленьких спутников и даже самими их небольшими размерами. Заметьте, не наивный тульский Левша, а синклит заокеанской профессуры похвалялся сегодня малостью подковок космической блохи! Но не будем иронизировать над наукой. Миниатюризация, конечно, важный, но не главный путь развития. Ведь конечная цель науки — не засылка в космос пусть сверхсложного и сверхминиатюрного автомата, а полет человека. Можно как угодно миниатюризировать спутник, но нельзя миниатюризировать человека.

Затем свершилось событие столь значительное, что бледнеет бессмертная эпопея спутников, представая перед ним, выражаясь словами Циолковского, лишь как попытка «робко проникнуть за пределы атмосферы».

Ракета, запущенная советскими людьми, превзошла вторую космическую скорость—11,2 километра в секунду, число, магическое, как «Сезам, отворись», число, перед которым отверзаются врата Вселенной. Более правильным было бы говорить не о магии, а о диалектике чисел. Речь идет не о простом изменении цифры до или после запятой. Рост количества превратился в великий качественный рубеж, за которым открывается эра межпланетных полетов, эпоха вторжения в околосолнечное пространство.

Американцы в то же время тщетно гнались за этим числом, пытаясь достигнуть нужной скорости. Не раз палили они в мировое пространство системами четырехступенчатых ракет, но снаряды их возвращались обратно, словно стукнувшись о твердый небосвод. До тех пор пока не была достигнута заветная скорость, ракетный снаряд принципиально ничем не отличался от брошенного камня: взлетев до своего потолка, он бессильно падал на землю.

Лишь советская ракета, набрав необходимую скорость, превратилась в межпланетный снаряд, свободный от оков земного притяжения и летящий, как равный среди равных, через сонм небесных светил. Фантастика сделалась явью. Названия научно-фантастических романов стали заголовками газетных передовиц. Советская ракета летит в район Луны! Зеркала и антенны телескопов мира безотрывно следят за ее движением. Хор радиостанций, установленных на ее борту, сообщает ценные сведения о свойствах мирового пространства.

Ракета испытывает волшебные метаморфозы. Вот она превратилась в комету, выпустив призрачный шлейф натриевых паров. Как и в самой настоящей комете, ее хвост развевается капризной игрой сил тяготения и давления световых лучей. Почему так ярок этот хвост? В нем текут такие же процессы, как и в газосветной лампе, незримое ультрафиолетовое излучение заставляет облако натрия светиться желтым огнем. Суеверные считали кометы знамением войны, но все видят теперь, что советская комета — это знамение и знамя мира.

Наконец, ракета встретилась лицом к лицу с Луной, глянула в упор лунному диску!

Электронные математические машины, словно вещие прорицательницы, уже предсказали грядущую судьбу новоявленному небесному телу. Ракете суждено стать младшей сестрой Земли и новорожденной дочерью Солнца. Советские люди дополнили солнечную систему, сотворив десятую планету.

Великим классическим произведениям прошлого нередко предшествовал Пролог на небесах. Там, в небесной выси, в символическом действии, заранее предуказывались судьбы будущих героев. В преддверии XXI съезда партии, в звездной бездне, где-то близ созвездия Веги разыгрался новый Пролог на небесах. Советская ракета рванулась в космос, еще раз опередив Соединенные Штаты Америки. Это был символ дальнейших неизбежных событий на мировой сцене. Высокое предзнаменование открылось перед миром в безмолвных небесах.

Вторая ракета достигла Луны и сбросила вымпел Советской державы между морем Спокойствия и морем Ясности. Таково было счастливое совпадение дат, что ракета явилась как бы небесным знамением, предрекающим добрый исход исторической миссии Никиты Сергеевича Хрущева в Америку. И вот президент США того времени, прищурясь, держит копию лунного вымпела в вытянутой руке, словно этот сияющий шарик слепит ему глаза и слегка обжигает пальцы. Вечерами, когда многие десятки миллионов американцев собирались у экранов своих телевизоров, чтобы услышать простые и горячие, доходящие к сердцу слова замечательного пропагандиста идей коммунизма, завернувшего к ним на огонек, сквозь окно им светил лик Луны с гербом СССР, отчеканенным на круглом, как медаль, диске.

В те памятные дни в Нью-Йорке я прогуливался по Бродвею, заглядывая, движимый журналистским любопытством, в конторы деловых людей, в приемные шарлатанов астрологов, предсказывающих судьбу по расположению небесных светил, в агентства частных детективов, где скучающие осведомители, развалившись на потертых диванах, ожидали очередных поручений по слежке за неверными женами и жуликоватыми управляющими имениями. Вот здесь, среди этих странноватых для взора советского человека вывесок, я наткнулся на контору компании «Розенблат и Розенблат», занимающейся, в частности, продажей земельных участков на Луне.

Это был солидный, богато обставленный, хотя и пустынный офис. Утрату мирового приоритета на рубежах космической науки и техники организаторы конторы попытались возместить приоритетом на поприще космической коммерции. Здесь вы получали возможность заблаговременно внести свои сбережения в область, явно и бурно развивающуюся и способную, по уверению организаторов, в самом недалеком будущем начать приносить незаурядную прибыль.

Мой приход был встречен приветливо и даже радостно. Правда, я разочаровал любезных хозяев, объявившись представителем той страны, которую даже самый предприимчивый негоциант не решился бы в данной ситуации поставить в положение покупательницы. Газеты аршинными буквами писали: «красная ракета «прилунилась» почти в центре лунного диска», и у бизнесменов был слегка смущенный вид людей, приступивших к распродаже чужого добра. Признаюсь, что я сделал все, чтобы успокоить вдруг зашевелившуюся совесть пионеров космического бизнеса.

Прощаясь, я не скрыл, что посещение этого солидного современного офиса было мне приятным. Само существование его внушает, понятными многим американцам средствами, уверенность в реальности великого дела, которое успешно решает наша советская космонавтика. А вопрос о том, какими из известных в политэкономии способами будут распределяться участки на Луне, решит история.

На улицах, соседствующих с отелем «Уолдорф-Астория», нью-йоркской резиденции Н. С. Хрущева, на тротуарах, напирая на дощатые барьеры, расставленные полицией, непрерывно росла толпа народа. Сотни рук взмывали в приветственном взмахе, раздавались сотни дружественных голосов.

Но на одном из коротких и узких участков тротуара, наискосок от отеля, циркулировала под строжайшей охраной полиции небольшая кучка проходимцев, следовавшая за нами по пятам из города в город. Они несли плакаты с провокационными лозунгами о «свободе». Один из плакатов гласил: «Свободу Луне». Это был своеобразный рекорд подлости в небогатом фантазией, плоском, иссушенном злобой мозгу политического прохвоста. Величайшую победу раскрепощенного изобретательского гения мракобесы пытались выдать за потерю свободы, а одно из благороднейших полей международного сотрудничества — за плацдарм раздора, «холодной войны»!

Буржуазная пропаганда изготовляет шоры, мешающие людям глядеть по сторонам. Но пусть подымут головы вверх, и правда глянет на них из космоса. Пуск космической ракеты — удар по «холодной войне».

У нас выработался новый, советский метод справлять юбилеи: отмечать годовщины великих свершений не сонным журчанием мемориальных речей, но громом побед, стократно блистательнейших.

В юбилейную дату запуска первого в истории искусственного спутника Земли до наушников всех приемных радиостанций мира долетел из космоса непонятный и мощный радиошум. Казалось, могучий водопад гремит в глубинах Вселенной. То были радиосигналы третьей советской космической ракеты, уверенно легшей на курс вокруг Луны.

Как гигантский межпланетный бумеранг, пущенный рукой исполина, советская ракета должна была облететь Луну и вернуться в ближайшие окрестности земного шара. Целое содружество измерительных приборов, полномочно представляющих в космосе чувства и глаза человека, разместилось на ее борту. Их согласный хор, разносимый в эфире электромагнитными волнами, образовал гремящий радиоводопад, который был слышен во многих частях нашей планеты. Она несла не очень много энергии— эта космическая Ниагара и, пожалуй, не способна была зажечь даже нескольких лампочек накаливания. Но она несла могущество более высокое, чем грубая сила: водопадом низвергался на землю поток новых сведений о Вселенной, поток нового знания. Ну, а знание — самая высшая сила.

Для простого человеческого слуха непонятен межпланетный радиоязык. Но у наших людей есть надежные переводчики. Это мощные электронные математические машины координационно-вычислительного центра. Они переведут долетающие радиосигналы на язык понятий и цифр, а из стройных колонок цифр в головах ученых родятся новые правдивые представления о космическом климате и ландшафте, о неведомой, невидимой людям оборотной стороне лунной медали.