Загадка миллиардера Брынцалова - Лилия Беляева

— Не убежит Брынцалов, на ваш взгляд, за рубеж? Вот так будет складываться ситуация — чего ему, он человек богатый…

— А зачем ему убегать? Его богатство вот где, его богатство в этом предприятии и в ряде других предприятий. А что будет за рубежом? Он сейчас массу сил отдает на то, чтобы выйти из этого положения и подняться, все-таки… Весь этот хаос и беспредел в стране не могут же продолжаться вечно!

… Теперь, кажется, все ясно, как, от какой печки танцевал В.А. Брынцалов?

И все-таки, все-таки… то ли я вовсе дура дурой, то ли что, но нет, так и не поняла, как, каким образом кооператив «Пчелка» вознесся на высоту двухмиллиардного (в долларах!) состояния? Единственное, что, возможно, меня оправдывает в глазах читателей, — это то, что не очень-то уверена, а сами-то они раскололи этот орешек?

И еще в качестве оправдательного документа беру в помощь историю знаменитого американского миллионера Арманда Хаммера.

Поначалу, когда с миллионерами-миллиардерами у нас в стране был, можно сказать, провал, во всяком случае, эти «акулы бизнеса» воспринимались как экзотика, — об Арманде Хаммере, построившем в Москве свой бизнес-центр, писали в тонах восторженных до такой степени, словно авторы бегали в коротких штанишках, сосали конфеты и то и дело сглатывали сладкую слюну…

Вот образчик «в отрывках» такого сладенького, конфетного бытописания:

«Разве не случай дал Арманду Хаммеру те полгода между днем получения диплома врача и тем днем, когда в нью-йоркском госпитале „Бельвю“ он должен был занять освобождающуюся должность стажера? В те полгода, не желая и уже не умея терять время попусту, он отправился в Россию, где прадед его был когда-то владельцем херсонских судоверфей. Россия 1921 года выходила из гражданской войны, свирепствовали голод и сыпняк. Как пропуск в настороженную, перевернутую революцией и войной страну, молодой врач-миллионер купил, собравшись туда, полевой госпиталь с хирургическим оборудованием — у военного ведомства США, распродававшего американские послевоенные излишки. Побывав на голодном Урале, Арманд Хаммер понял, что накормить людей не менее важно, чем вылечить. И более выгодно с деловой точки зрения. В Америке 1921 года сжигали зерно, чтобы предотвратить катастрофическое падение цен на него, а Россия за зерно готова была платить мехами, лесом, уральскими самоцветами. Молодой доктор, в котором верх снова взял бизнесмен, наладил этот выгодный для него обмен, построив первый в истории торговый мост между Советской Россией и капиталистической Америкой».

И далее:

«… Москва, 1921 год, голодно, магазины пусты. Как и другим, молодому иностранцу Хаммеру выдали купоны, чтобы получать продовольственный паек. Паек … Он рассказывал историю по-английски, но слово паек произнес по-русски. Потому что английское слово «рацион» не годилось для передачи аромата другой жизни в другой, до основания потрясенной революцией стране. Итак, ему выдали купоны и объяснили, где надо получать паек. И он пришел к указанному месту и увидел очередь и понял, что ему надо ее выстоять. Когда его очередь подошла, оказалось, что у него нет нужной тары, и тогда ему объяснили, что надо сложить ладони, и в ладони ему насыпали муку. И усиливая точность и выразительность своего рассказа о муке, очереди, эпохе, Хаммер поднял над столом и сложил ладошками свои большие чистые руки с отполированными ногтями в столовой мини-дворца Уотсона, за обедом — блинцы с крабьим мясом, салат, толстые куски ростбифа, сыр бри, — который два негра подавали с кухни, где работало еще несколько негров. Он сложил свои ладони и усмехнулся.

— Я спросил, что же мне делать с этой мукой, — и в голосе его прозвучало грустное недоумение. — Мне объяснили, что из муки можно испечь хлеб. Я высыпал назад эту муку и отдал свои купоны.

И уж совсем святочно звучит объяснение Хаммера на тему «Отчего я такой хороший, щедрый, человеколюбивый»:

« — Д-р Хаммер, я встречаюсь с вами третий раз, ивы выглядите таким простым в своих словах и действиях, и это меня привлекает, но в то же время я думаю, что человек, проживший жизнь, в которой было так много всякого, не может быть таким уж простым. И вот мой первый вопрос: какие ваши основные жизненные принципы?

— Вы хотите сказать, мотивы? Главный мотив, я думаю, состоит в том, чтобы после себя оставить мир чуточку лучше, чем тот, что я застал при рождении… От отца я унаследовал нечто вроде идеализма. И может быть, это объясняет, почему всю свою жизнь я пытался оказать помощь другим, а не просто копить деньги для себя и своих родственников. Всю жизнь я отдавал деньги на разные дела, на госпитали, на музеи. А когда я умру, все, что у меня есть, будет роздано. Должен сказать, что я наслаждаюсь самим процессом работы, участием в том или ином деле. Пожалуй, я работаю больше, чем кто-либо в моей компании, и это сохраняет меня молодым. У меня занято тридцать три тысячи человек, но я единственный из них, работающий семь дней в неделю по шестнадцать часов в день…»

И как бы между прочим, из этого же очерка, написанного в 1987 году, мы узнаем со слов миллионера:

«Я давно собираю произведения искусства, и за мою жизнь у меня было несколько коллекций картин. Первую из них я подарил университету Южной Калифорнии — коллекцию старых голландских мастеров. Это тут, неподалеку. В университете есть свой собственный музей. И студенты могут знакомиться с полотнами великих художников. Моя вторая коллекция, как вы знаете, демонстрировалась в Эрмитаже и Пушкинском музее. В завещании, составленном на случай моей смерти, я передаю картины из этой коллекции Лос-Анжелесскому музею, а рисунки — национальной галерее в Вашингтоне».

… И лишь позднее, когда все эти ахи-охи по поводу тамошних миллионеров-миллиардеров чуток поутихнут, вдруг возникнут некоторые разногласия фактов и в биографии прославленного доктора Хаммера, вдруг обнаружится скромное обаяние неафишируемой «детальки» — американский благодетель России Хаммер в голодные послереволюционные годы вовсю занимался прибыльнейшим промыслом, а именно скупал и скупал за бесценок выдающиеся произведения искусства, в том числе и из Эрмитажа, скупал и скупал русский антиквариат…

Не оттого ли миллионерами-миллиардерами становятся отнюдь не те, кто хочет, отнюдь не все?

А кто не успел, не сумел — пытаются, в частности, приходит к таким, как Владимир Алексеевич, и просить, и канючить… И пресс-секретарь Александр Толмачев расскажет вам, как один такой пришел и попросил у Владимира Алексеевича ажно десять тысяч долларов, потому что «мне нужно уехать за границу учиться».

Владимир Алексеевич спрашивает: «А почему вы хотите учиться за границей?» «Наша страна — полное говно», — отвечает тот. «И вы хотите, чтобы я вам дал деньги? Чтобы вы, опозорив нашу страну, уехали учиться? Да я вам в жизни не дам никаких денег!»