Вожделение - Майя Бэнкс

Он потянулся к ее руке и мягко, но настойчиво разжал пальцы, потом поднес ее ладонь к губам и поцеловал:

— Миа, у тебя есть работа. Она тебя ждет. Ничего не изменилось.

Миа отдернула руку, словно обожглась.

— Уходи, Гейб. Пожалуйста. Туда я не вернусь, а здесь из-за тебя меня могут уволить. Если хочешь сделать как надо — уйди и не возвращайся.

Миа была на грани срыва. Почему она не умеет быть сильной? Зачем дала ему увидеть, в каком смятении она находится?

Миа повернулась и отошла от столика. Если кто-то решит, что она нахамила клиенту, — плевать. Он не один, ей и других обслуживать надо.

Гейб остался и пристально следил за тем, как Миа разносит кофе и выпечку. Посетители приходили и уходили, а он все сидел, пока она не почувствовала себя дичью.

В итоге Миа скрылась и попросила у Луизы разрешения на перерыв. Она стала помогать Грегу, а Луиза отправилась в зал. Через час, когда они поменялись ролями, Гейба в зале уже не было.

Миа не знала, ликовать или горевать. Зато ей было известно, что в сердце у нее зияет рана, которая никогда не заживет.

Вечером она обнаружила у двери огромный букет цветов. Вздохнув, Миа вынула белую карточку и прочла записку.

Прости меня. Пожалуйста, дай мне шанс. Позволь объясниться.

Гейб

Она сдержала ребяческое желание бросить букет в мусорную корзину. Цветы были красивые, пусть постоят на радость им с Кэролайн. Нужно лишь притвориться, будто их подарил кто-то другой.

Она принесла букет в кухню, положила на стол. Зачем Гейб это делает? Он сам сказал, что лучше расстаться. К чему затягивать, если их связь не навсегда? Зачем повторять сначала, если она ему надоела?

Разговор с Джейсом и Эшем о Гейбе и его отношениях с женщинами открыл ей глаза. Многое встало на свои места, и ее смутные догадки подтвердились. Конечно, ей рассказали не все, зато поведали подробности, которых она не знала.

Прежде чем вступить в отношения с женщиной, Гейб заключал с ней контракт. Это Миа успела понять. Но она не представляла, как быстро менял он подруг.

Казалось чудом, что она продержалась так долго.

Когда в спальню вошла Кэролайн, Миа лежала на кровати ничком.

— Миа, откуда такие шикарные цветы?

— Гейб, — пробормотала та.

Кэролайн плюхнулась рядом. На ее лице отразилась целая гамма чувств: от искреннего удивления до такого же искреннего раздражения.

— Проклятье! А зачем он шлет тебе цветы?

Миа перевернулась на спину.

— Это еще не все. Вчера он пришел сюда, но я его не впустила. Так сегодня он явился в «Ла патиссери».

— Какого черта?!

— Сама не знаю, — устало отозвалась Миа. — Может, чтобы я спятила? Вчера я захлопнула дверь перед самым его носом. Сегодня просто не обращала на него внимания.

— Это ты правильно сделала, — свирепо сказала Кэролайн. — Хочешь, дам ему пинка под зад?

Миа рассмеялась, обняла подругу, и та ответила тем же.

— Я люблю тебя, Каро. Как хорошо, что ты у меня есть.

— Затем и нужны друзья. Кстати, если надумаешь его прикончить, я помогу спрятать труп.

Миа снова расхохоталась, и ей стало немного легче.

— Что будем есть? Я хотела купить навынос, но можно, если хочешь, завалиться в паб.

Кэролайн внимательно на нее посмотрела:

— Ты серьезно? Мне не трудно приготовить, если тебе неохота вылезать.

— Нет, — покачала головой Миа, — давай куда-нибудь выберемся. Не могу я сидеть в четырех стенах и сокрушаться о Гейбе.

Когда она встала, Кэролайн чуть помолчала, а после заговорила с серьезным видом:

— Может быть, он хочет, чтобы ты вернулась. Ты об этом думала? Почему хотя бы не выслушать его?

Миа презрительно скривилась:

— Я сказала ему, что, если он захочет меня обратно, пусть приползет на коленях. Пока ничего подобного не было. Скорее в аду станет холодно, чем я уступлю.

Глава сорок третья

К исходу недели Миа не знала, куда деться от Гейба. Он ежедневно приезжал в «Ла патиссери» и брал кофе с круассаном, причем всегда появлялся в разное время, и Миа не удавалось скрыться в пекарне.

Его постоянное присутствие сделалось испытанием для ее нервов — как и для стойкости.

Словно этого было мало, Гейб забрасывал ее цветами и подарками на работе и дома.

Накануне в кондитерскую явился посыльный со здоровенным букетом и вогнал Миа в краску, прочитав записку вслух. Он загорланил на весь зал: «Прости меня. Мне без тебя не жить. Гейб».

Сегодня другой посыльный принес в кондитерскую коробку с парой изящных перчаток на меху. Карточку Миа прочла сама:

Чтобы ручки не мерзли по дороге домой.

Гейб

Луиза и Грег лишь диву давались — спасибо, что не сердились. У завсегдатаев появилось новое развлечение: угадывать, каким будет очередной подарок.

Погода прояснилась, но теплее не стало. В ущельях улиц свирепствовал ветер, пронизывавший Миа насквозь. Перчатки оказались как нельзя кстати, идти приходилось прилично. Сумерки наступали, и дни становились все короче.

Миа завернула за угол. Осталось пройти последний квартал. Ее внимание привлек электронный билборд на крыше отеля. Как не привлечь?

На табло горели огромные буквы:

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МИА. ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.

ГЕЙБ

Глаза защипало от слез. Что ей делать? Он никогда не признавался в любви. Он что, манипулирует ею, заявляя о своих чувствах на весь мир? И место выбрал удачно, где надпись обязательно попадется ей на глаза. «Возвращайся домой». Не к себе — к нему.

Это сводило ее с ума — он сводил ее с ума. Но Гейб больше не пытался заговорить с ней. После разговора в кондитерской он отступил на задний план. Но не исчез. Он постоянно был на виду, напоминая о своем присутствии.

Эта грань личности Гейба ошеломила Миа. Он до сих пор скрывал это и от нее, и от других.

Она вошла в квартиру вся разбитая, как будто заболевала, но непонятно чем. Возможно, простудилась, или сказались бессонные ночи, или она не выдержала эмоционального истощения.

К утру сомнения отпали: Миа действительно заболела. На работу она все-таки пошла, но двигалась как заводная кукла. К полудню Луиза и Грег стали тревожно поглядывать на нее, а когда она опрокинула полный кофейник, Луиза пригласила ее в пекарню и потрогала ей лоб.

— Боже милостивый! Миа, да ты вся горишь. Почему ты ничего не сказала? В таком состоянии нельзя работать, иди домой и ложись в постель.

Миа не стала возражать даже ради приличия. К счастью, была пятница. В выходные она не работала. Перспектива проваляться пару дней в постели представлялась райским блаженством. И никаких подношений от Гейба. Она спрячется от него и от мира и попытается разобраться в этом хаосе.