Вожделение - Майя Бэнкс

Все выходные он в одиночестве лечился от похмелья. Ему было тошно. Он не находил себе места, зная, что Миа улетела на Карибы с Джейсом и Эшем. Она была недоступна не только физически, но и душевно.

Он причинил ей боль, тогда как поклялся, что это не повторится. Он предал ее доверие. Он отвернулся от нее, ибо сам был придавлен чувством вины и ненавистью к себе. Он вел себя с нею так, будто она была его постыдным, грязным секретом.

Ладно, хватит! Он хотел, чтобы мир узнал, что она принадлежит ему, Гейбу Хэмилтону. Плевать на Джейса и его одобрение. Он хотел сделать Миа счастливой. Хотел, чтобы она сияла и улыбалась, как бывало при нем.

Но он сам погасил этот свет, объявив ей, что все кончено, как будто устал от нее и был готов искать себе другую.

Ему не отречься от Миа. Гейб не сомневался в этом ни секунды.

Он любил ее.

Любил так глубоко, как едва ли возможно. И хотел ее. Каждый день. Всю жизнь. Они были частью друг друга.

Без правил и условий. К черту проклятый контракт!

Как можно изощриться и уничтожить лучшее, что случается лишь однажды?

Миа была права. Он осознал это сразу, как только его оглушили ее слова. Она была лучшим событием в его жизни. Гейб не нуждался ни во времени, ни в пространстве, чтобы это понять.

Он не должен был отпускать ее с Джейсом и Эшем. Когда она встала на колени и умоляла открыть Джейсу правду, он был обязан сделать это. Увы, Миа была права. Он не сражался за нее. Он поддался оцепенению, согнулся под грузом вины за случившееся.

Страх сдавил ему грудь — незнакомое, чуждое, всепоглощающее чувство. Что, если Миа не простит его? Вдруг больше не примет его?

Он должен убедить ее, что между ними была не бессмысленная интрижка.

Трахаться — да, но только с ней. Всегда только с ней.

Что он мог ей предложить? Его брак рухнул, к тому же Гейб был ощутимо старше Миа. Ей самое время наслаждаться молодостью, познавать мир, а не связывать свою жизнь с требовательным, властным придурком.

Имелась тысяча причин оставить ее в покое и позволить жить так, как она захочет. Но Гейб был не настолько силен. Она одна сумела сделать его счастливым и цельным. И он не мог позволить ей уйти из его жизни. Только не без боя.

Гейб посмотрел на часы, подгоняя время. А затем прожужжал интерком, и кабинет наполнился голосом Элинор:

— Мистер Хэмилтон, мистер Крестуэлл на месте.

Гейб не ответил. Он велел Элинор сообщить ему о появлении Джейса. В минувший понедельник они старались не пересекаться, а после наступил праздник, и кабинеты всех троих опустели. В предпраздничную неделю никто из них не явился в офис, а Гейб не хотел столь скорого повторения бури. Эмоции чересчур накалились.

Однако сейчас Гейб не собирался ждать ни минуты. Им нужно поговорить начистоту. Джейс должен убедиться, что Гейб не отступит. Гейб не отпустит Миа независимо от благословения Джейса. Если их дружба и деловое партнерство на этом закончатся, то так тому и быть.

Миа того стоила.

Гейб устремился в коридор, зная, как скверно выглядит. Плевать. Пора снять камень с души.

Не постучавшись, он толкнул дверь в кабинет Джейса. Тот поднял голову и моментально напрягся. Взгляд его стал жестким.

— Нам надо поговорить, — лаконично произнес Гейб.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — отрезал Джейс.

Гейб закрыл дверь и повернул защелку.

— Хреново, потому что мне лично есть много чего сказать. — Он подошел к столу, уперся в него ладонями, подался вперед и в упор посмотрел на Джейса. — Я люблю Миа, — без предисловий объявил Гейб.

В глазах Джейса отразилось удивление. Он откинулся в кресле, глядя на Гейба еще жестче.

— Ты затейник, умеешь признаться в любви, — с отвращением произнес Джейс.

— Я накосячил. Но я ее не отдам. Мы должны прийти к пониманию, так как я не хочу делать ей больнее, чем есть. Я хочу, чтобы она была счастлива, а этому не бывать, если мы сцепимся с тобой.

— Когда ты укладывал мою сестру в койку, ты мало думал о дружбе, — ледяным голосом отозвался Джейс. — Ты знал, что я рассвирепею. Твою мать, Гейб, я же тебя сразу предупредил, а ты мне нагло врал.

— Миа не хотела говорить о наших отношениях, — возразил Гейб. — Она не хотела тебя огорчать и знала, что ты взбесишься. Я согласился, потому что хотел ее и был готов на что угодно.

— Что она для тебя, Гейб? Забава? Запретный плод? Она не твоего круга, и ты это, черт возьми, знал!

Гейб хватил кулаком по столу, пригвоздив Джейса взглядом.

— Я хочу на ней жениться.

Джейс вскинул брови:

— После Лайзы ты поклялся, что больше никогда не женишься.

Гейб оттолкнулся от стола, повернулся и начал расхаживать взад-вперед, строго выдерживая линию.

— Я много чего говорил. И ни одна женщина не заставила меня пересмотреть решение. Но Миа… Она совсем другая. Джейс, я не могу без нее. Благословишь ты нас или нет, я не отстану. Я не могу быть счастлив без нее — и не буду. Я хочу ее не на время, а навсегда. На каждый день, черт возьми. Хочу заботиться о ней, баловать ее, исполнять любые ее желания и капризы. Ты назовешь меня идиотом, но я даже стал думать о детях. В мои-то годы! И вижу только дочек, похожих на нее. Я представляю ее, беременную моим ребенком, и… мне даже не выразить, что я при этом чувствую. Она заставила меня переоценить все, от чего я отрекся. Это все она, все из-за нее. Я не испытывал ничего подобного ни к кому и никогда не буду.

— Притормози, — выдохнул Джейс. — Сядь, не мельтеши, а то свихнуться можно.

Гейб остановился, затем сел на стул против стола. Но ему не сиделось и было тесно в замкнутом пространстве кабинета. Он не хотел быть здесь, он рвался к Миа, чтобы отдаться на ее милость. Она сказала, что ему придется ползти к ней на коленях. Что ж, он готов и ползти.

— Значит, это серьезно, — произнес Джейс с откровенным недоверием. — Ты ее любишь. И она для тебя не забава, и ты не свалишь, когда наиграешься.

— Теперь ты меня бесишь, — прорычал Гейб.

— Ну и ну, — покачал головой Джейс. — Вот уж не думал, что доживу до подобного. Как это случилось? Неужели я такой тупой, что не заметил?

— Давай не углубляться в материи, которые тебя только заведут, — ответил Гейб. — Неважно, когда и как это случилось. Важно, что я люблю ее и молю Бога, чтобы она меня тоже не разлюбила и простила.

— Не знаю, старик, — поморщился Джейс. — Она вне себя. Ты ее сильно обидел. Очень сильно. Ты же ни разу не завоевывал женщину. Телки сами падали штабелями. Но Миа не такая. Она считает, что достойна только защитника, который будет стоять насмерть и драться. Ты не сделал ни того ни другого, и она этого не забудет.