Странник по духовным мирам - Гвидо Франчецце

события будут воздействовать на жизнь каждой души — будут ли они поворотным пунктом к добру или ко злу, к счастью или к несчастью — зависит от самой души непосредственно, это ведь — исключительное право нашей свободной воли, без которой мы были бы всего лишь безответственными марионетками в наших деяниях, недостойными ни награды, ни наказания за них. Но возвратимся к той звезде — отмечу, что пока смертный следует предназначенным путём с серьёзным стремлением, делает всё правильно во всех вещах, то и душа его чиста и наполнена неэгоистическими мыслями, в то время и та звезда светит ясным незапятнанным лучом, и свет освещает путь души. Свет от этой звезды зависит от души и является отражением её чистоты. Если же душа не стремится к чистоте, если она развивает в себе низкие вместо своих более высоких качеств, звезда её судьбы побледнеет и ослабеет, свет будет мерцать, как блуждающий огонёк, зависший над темным болотом; не будет больше он сиять, как путеводный маяк души; и наконец, если душа становится очень злой, свет от звезды отомрет и угаснет, не озаряя больше её земной путь.

Наблюдая эти духовные звезды и прослеживая их путь, установленный для них в духовных небесах, духовные ясновидцы в состоянии предсказать судьбу каждой души, и по свету, исходящем от звезды могут предсказать, является ли жизнь души доброй или злой. Прощай, и может новое поле твоей деятельности принесёт тебе богатый урожай твоих трудов».

Он прекратил говорить, и моя душа, казалось, опускалась всё ниже и ниже, пока я не достиг духовного тела, которое я оставил лежащим на своём диване, и в течение краткого момента, когда я снова входил в него, я потерял сознание; затем я проснулся и нашёл себя в своей собственной комнате, с теми прекрасными белыми ангелами, зависающими надо мной, которые являлись символами, как сказал мой отец, вечной защиты и любви.

Глава 34 — Заключение

Моя задача выполнена, моя история рассказана, и лишь осталось мне сказать всем, кто читал её, что я надеюсь в то, что они поверят — это был истинный рассказ раскаивающейся души, которая прошла от мрака к свету, и я бы хотел, чтобы они спросили себя, сможет ли он принести хорошую пользу в случаях с другими и хорошо взвесить все доказательства за и против возможности духовного бессмертия. И вы, кто хочет думать, что это евангелие милосердия слишком снисходительно к грешникам после смерти, слишком легкое, знаете ли вы, что оно позволяет испытать все страдания пробужденной совести? Видели ли вы тот путь горьких слёз, изнурённых усилия, по которому душа должна взбираться, если она хочет возвратиться к Богу? Понимаете ли вы, что это означает развязывать шаг за шагом, в течение многих лет мрака, боли и горьких мучений души, греховные деяния, слова и мысли содеянные за земное время жизни? — Даже до последнего гроша должен быть оплачен долг; каждый должен испить чашу до последней капли, которую он наполнил. Можете ли вы представить себе, как это парить над Землёй беспомощным, в безнадежном бессилии, созерцая, как горькое проклятие ваших грехов оказывает своё губительное влияние на потомков, которых вы оставили, наблюдая инфекцию вашего прошлого в их крови и отравляя их этим? Знать, что каждая из этих испорченных жизней — все эти существа, со злыми наклонностями, прокляты, прежде чем они родились — стали обвинением на вашей совести, поскольку вы способствовали, чтобы они стали такими невосприимчивыми, и которые будут продолжать тянуться назад вашу душу, когда она попытается подняться, до тех пор, пока вы не сделаете им соответствующее искупление, и поможете подняться им из того болота, в которое погрузили их ваши необузданные страсти!

Понимаете ли вы теперь, каким образом и почему могут быть духи, работающие до сих пор на Земле, которые умерли сотни лет назад? Можете ли вы себе представить, как должен чувствовать себя дух, который пытается громко кричать из могилы к другим, и особенно к тем, кого он предал, доведя до разорения, как свою собственность, и находит, что все глухи к его словам, все сердца закрыты к его крикам боли и раскаяния? Он не может теперь отменить ни одного глупого или мстительного деяния. Он не может предотвратить ни одного единственного последствие от страдания, которое он принес другим или самому себе; поднялась ужасная стена, открылась огромная пропасть между ним и миром живущих людей на Земле, и если некая добрая рука не наведёт мост для него и не поможет ему возвратиться, чтобы поговорить с теми, кому он нанес ущерб, даже признание своей печали — даже такое запоздалое искупление, которое он может всё ещё сделать, будут его отрицать. И нет ли, затем, необходимости, чтобы те, кто прошел по ту сторону могилы, должны возвратиться и сделать предупреждение своим собратьям, что даже богач пытался возвратиться и не смог? Настолько хороши люди на Земле, чтобы им не требовался никакой голос из врат смерти, который предсказывает судьбу, ждущую их? Гораздо легче были бы теперь для человека раскаиваться, пока он всё ещё на Земле, нежели ждать, пока он не придёт в ту страну, где он не может больше заниматься земными вещами, только как с помощью других организмов.

Я встретил однажды духа, который в царствовании Царицы Анны лишил другого собственности с помощью поддельных документов права на имущество, и который, когда я видел его, был по-прежнему привязан к Земле, к тому дому и участку, совершенно неспособный сломать цепи, до тех пор, пока ему не предоставят помощь, посредством которой он признается, куда он спрятал истинные документы о праве на собственность, и назовёт имена тех, кому по праву должно принадлежать имущество. Этот бедный дух был освобождён своим признанием от цепи и того дома, но не от своего заключения в сфере земного плана. Он должен был работать там, до тех пор, пока его усилия не подняли и не помогли продвинуться вперед тем, которых он направил на путь греха и смерти с помощью своих злодеяний. Не раньше, чем когда это произойдёт, этот дух может надеяться, что покинет земной план, а так он всё ещё работает, стремясь исправить результаты своего прошлого прегрешения. Хочет ли кто-то утверждать, что его наказание было слишком легким? Будет ли кто-нибудь судить своего брата — человека, и говорить на каком пункте Божьего милосердия надо остановиться, чтобы этот грешник был осуждён навечно? Ах, нет! Немногие отваживаются посмотреть в лицо истинному