флэшбэк - flashback - Александр Лонс

— Здравствуйте, Евгений Иванович!

— Слышь, мужик, я чо-то не поэл, — сипло и с натугой выговорил Евгений Иванович вместо приветствия. Ни от какой былой интеллигентности не осталось и следа, — Ты тут меня што, конкретно, за полного лоха держишь? Да?

— Что-то случилось, Евгений Иванович?

— Я тридцать три года Евгений Иванович! Тридцать три года!

— Поздравляю, Евгений Иванович! — Вика сзади меня тоже что-то пискнула, — что-то не так?

— То не так, браток, что ты реально меня как лоха хотел развести, поэл? Мне, браток, понты мастерить не надо, поэл? Если ты тут думаешь, что за базар можно не отвечать, то ты, брателло, в полных непонятках конкретно.

— Мы что-то сделали не совсем верно?

— Слышь, братан, я не поэл, это што ваще? — Евгений Иванович тряс какими-то немного мятыми бумажками в жирных пятнах.

— А что это? — спросил я, и с ужасом узнал в этих бумажках отданные накануне счета на оборудование, на оплату работ и акт приемки.

— Вот и я спрашиваю, што ето? Я думал, ты проблему будешь решать реально. Я те лавэ тогда, што мало дал? Да? Короче! — Евгений Иванович стукнул ладонью по столу и икнул. — Так определимся: или завтра от тебя будет конкретная цена, или я с тобой так сделаю, — Евгений Иванович смял бумаги и раздавил что-то невидимое на своем столе, — усек? Тебе чего еще?

Стоявший рядом со мной зам сделал нам жест, чтобы мы уходили, и вышел вслед за нами. Только тут я заметил, что моя подруга пребывает если и не совсем в обмороке, то в состоянии весьма к нему близком.

— Фу-у-у-у… пронесло… — зам подмигнул нашим кислым рожам, — завтра он все подпишет.

— Вы так считаете? — спросил я, — думаете еще что-то можно исправить?

— Ну, ребята, вы точно — в рубашках родились. Я его хорошо знаю, подпишет. Только счета и накладные придется по новой распечатать. До завтра успеете?

— Успеем, нет вопросов, но суммы…

— Оставьте прежние. Завтра приносите часам к трем.

В назначенное время со свежими экземплярами счетов и накладных я входил в офис шефа сети казино и ночных клубов. Вика сопровождать меня отказалась категорически, и сегодня я был в одиночестве. Евгений Иванович явно пребывал в отличном настроении — сверкал, как огурчик. Был свеж, энергичен и даже чем-то симпатичен. Передо мной сидел совсем другой человек.

— А, пришел? Здравствуй.

Он первый протянул руку, и мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— Принес? Давай сюда… Ага… Ну, все нормально, но немного превысил смету?

— Понимаете, Евгений Иванович…

— Согласовать нужно было, ты что, первый раз что ли? Ладно, я же разрешил. Слушай, я что-то припоминаю. Вы вроде приходили вчера? Ты и твоя коллега? Я был не совсем в норме.

— Ну что вы, Евгений Иванович, это мы виноваты — пришли не вовремя, не позвонили предварительно.

— Ладно, закрыт вопрос. Готово! — Евгений Иванович подписал все бумаги. — Вот тут и тут у секретаря печать не забудьте. А это вам за неудобства, — левой рукой он вытащил из стола конверт с чем-то пухлым внутри, — вы нормально отработали, я сегодня сам все проверил, да и Вася подтвердил. Передай своей напарнице, если ей надоест кабель мотать, то пусть ко мне идет на работу. Расширяемся, нам крупье нужны! Лицензию еще третьего дня получил. А если помощь какая нужна, наседать будет кто или понятия не иметь, то обращайся. Моя команда всегда поможет. Да, и скажи ты мне, что такое — «флуд?»

Года через три Евгений Иванович был кем-то заказан и погиб от руки наемного киллера.

Когда Алекс закончил рассказывать, Лора удивленно спросила:

— Это правда было?

— Ага. Слово в слово. Ну, может быть, что я не совсем точно передал диалоги, подправил кое-что, но эпизод реальный.

— Жалко этого Евгения Ивановича, — после небольшой паузы неожиданно сказала Лора. — Видимо неплохой был дядька.

— Ну, не знаю… — с сомнением в голосе сказал Алекс, — может по-своему и неплохой…

— Вот о чем я и говорю.

— Да, ты права. Как обычно и бывает.

— Ну, прости....

— А чего это сразу прости? Я ж не против!

— Тяжело всегда быть правой, обязательно ждешь какого-то подвоха.

— Как от высоких каблуков? — привел он первую попавшуюся аналогию.

— Нет, это разные ощущения, скорее как от мини-юбки.

— Черт побери! — удивился Алекс, — Отличное сравнение!

— Что надевал мини-юбку? Тогда иди и запиши, пока не забыл.

— Да? Разрешаешь? — усмехнулся Алекс.

— А когда ты меня спрашивал? Я вроде по яйцам еще ни разу не врезала за такие дела. Короче — разрешаю, если это тебе чем-то поможет…

Алекс захотел сказать чего-то умное, как вдруг понял, что ничего у него нет — ни мыслей, ни желания их иметь.

Расстались они довольно прохладно. Она пошла домой, а он вернулся в гостиницу на проспекте Энгельса.

Через час он сдал номер, выписался и поехал на вокзал — московский поезд отходил в ноль часов двадцать минут.

44. Пол Жданов

Моя работа убивает нормальные человеческие чувства. А если и не убивает до конца, то делает их какими-то сухими и схематичными. Во мне мало… да какой там мало — совсем нет сочувствия и сострадания к окружающим людям. Даже к самому себе. Да, я иногда кому-то помогаю, но только лишь потому, что просто не могу поступить иначе, а вовсе не из соображений нравственности и морали. Те, кто хоть сколько-нибудь меня знают, думают, что я хороший, добрый и интересный в общении человек. Или наоборот — считают меня чудовищем и исчадием ада. А на самом же деле я ни то и не другое, но я могу разрешать себе казаться кем-то только потому, что мне ни до чего нет дела в этой жизни. Я просто зауряден, бесцветен и оторван от всех. Когда я вел себя естественно, когда в редкие минуты становился самим собой, то меня просто переставали замечать! Вообще! А когда я придумывал себе новое имя и рассказывал от этого чужого лица всякие небылицы, что у меня возникало ну просто навалом друзей и приятелей, причем, они были не фальшивые, а вполне настоящие. Я везде становился желанным собеседником и бесценным другом. И тут же от меня сразу начинали чего-то хотеть и ждать. Чтобы я кому-то позвонил, с кем-то поговорил и куда-то сходил. Но я не звонил близким друзьям и не встречался с ними только потому, что у меня давно уже не было ни близких, ни настоящих друзей. А если с кем-то и общался, то лишь для участия в тех немногочисленных мероприятиях и тусовках, на которые просто не хотелось приходить одному. И мало кто знал, что, просматривая свою адресную книжку, я не искал имени того, с кем мне лучше, а всего лишь выбирал из некоего числа неприятностей меньшее для себя.