флэшбэк - flashback - Александр Лонс

— Ну, а о чем я говорю? — Засмеялась Лора. — Счастье — это когда желание все-таки и-и-и-и-сполняется! Да, напомни мне, потом рассказать тебе кое-что. Мы же встречаемся завтра?

— Нет, не встречаемся — завтра я буду уже в Москве.

— Уже? А, ну да, ты мне говорил… жаль.

— Конечно, жаль. Слушай, а приезжай как-нибудь в Москву? На выходные, а? С жильем я тебя устрою — или в гостиницу или к друзьям-знакомым. Это всегда можно легко организовать. И еще со своей стороны я обещаю интересные разговоры и любопытные встречи, занимательные экскурсии по городу…

— А про что экскурсии? На катере по Москве-реке? Или в музей имени Пушкина?

— Да ну тебя, это банально и пошло. Можно собрать всех, кого ты хочешь видеть и сходить на какое-нибудь занятное неформальное мероприятие, покататься по монорельсовой дороге… Или вдвоем проехаться на трамвае через центр города. Есть в Москве такой трамвай, и номер у него три…

— И что в нем необычного?

— Да ничего, просто у него очень длинный маршрут. Начинается с Чистых Прудов, от памятника Грибоедову, переезжает Москву-реку, оказывается в самом сердце Замоскворечья, медленно переползает Садовое кольцо у Павелецкого вокзала, проезжает мимо штаб-квартиры руководства Русской православной церкви — Святоданилова монастыря, пересекает Третье транспортное кольцо после Тульской улицы, проскакивает железнодорожную платформу «ЗИЛ», долго едет параллельно Варшавскому шоссе, затем поворачивает и переезжает саму Варшавку, проходит мимо Москворецкого рынка и, наконец, высаживает всех у Чертановского метро. Я бы сейчас не отказался от того, чтобы проехаться на этом трамвае от начала и до конца. Но только чтобы ты сидела рядом со мной, положила свою голову мне на плечо, я бы взял твои руки в свои и мы говорили бы о чем-то. Долго и неторопливо…

Лора ответила не сразу.

— Я тебя уже как-то просила, — сказала она тихо, — не надо всего этого. Ты офигенно прикольный, но только у меня одна к тебе такая вещь... Давай останемся друзьями? Поверь, для меня это очень важно...

— Я тебя совершенно не интересую?

— Ты давно смотрел на себя в зеркало? Посмотри, и сам все поймешь, ты же умный дядька. Я тебя ценю как друга, поэтому перестань, ты же обещал… Ну, ты понял, да? А сейчас пойдем назад, а то я очень-очень замерзла. — Лора сложила у лица руки лодочкой и стала на них дышать. — Там недалеко от метро есть вполне приличная кафешка, вкусно готовят и народу обычно немного. А то я еще и есть хочу, просто невозможно.

— Хорошо, больше не буду, идем в твою кафешку, — покорно согласился Алекс. — Это где? Что за кафе?

— В Парке Победы на Крестовском.

Узнав у подробности про это кафе, Алекс, не привлекая особого внимания, быстро отбил эсэмеску для Пухова, с указанием приблизительного времени и точного места, где они с Лорой собирались перекусить, и отправился на встречу со вкусным обедом.

Несмотря на выходной день народу в кафе находилось немного, и в очереди стояло всего четыре человека. Сквозь большие окна падал приглушенный свет, наполняя помещение каким-то потусторонним голубоватым сиянием, а еда оказалась недорогой и действительно очень вкусной. Не торопясь, Алекс с Лорой вникали в кулинарные подробности, как вдруг внешний дверной проем начал заполняться дородной фигурой Пухова. Алекс удивился — так быстро доехать было практически невозможно, даже учитывая свободные субботние улицы, отсутствие пробок и технические данные пуховской машины. На сей раз, колдун облачился в обычное кашемировое пальто, шею под бородой обмотал длинным шарфом, но головного убора не надел. Глаза друзей встретились. Едва заметно кивнув своему московскому другу, Сергей направился к прилавку, некоторое время делал вид, что внимательно изучает блюда, окинул взором зал, скользнул взглядом по приятельнице Алекса и быстро направился к дверям.

— Смотри, какой прикольный мужик! — Лора тоже заметила Пухова, но когда тот уже уходил.

— А? Что? Да, мужик прикольный, — пробормотал Алекс, опасаясь за свою интонацию. — В Петербурге вообще много интересных людей.

— А у вас что, мало?

— У нас их тоже хватает, только в Москве они все крутые, понимаешь, по улицам редко ходят просто так, да и в обычные кафе заходят нечасто… — Тут Алексу пришла эсемеска от колдуна: «ну и бабник ты Алекс!» Хмыкнув, он стер сообщение, а сам продолжил: — У нас прикольных людей надо искать по клубам, ресторанам, банкет-фуршет-презентациям. По фирмам можно. По выставкам иногда.

— Зачем?

— Что значит «зачем?» — Алекс действительно не понял вопроса Лоры.

— Зачем надо искать прикольных людей?

— Да ни зачем не надо, — усмехнулся он. — Просто так, чтобы потом было где посмотреть на прикольных людей. Ну, ты как? Сыта? Может, тогда пойдем куда-нибудь? Или еще посидим?..

42. Пол Жданов

Как любил говорить мой бывший друг Алекс — «Если жизнь посылает тебе кислые лимоны, дави их на лимонад». Этому миру неведомо сочувствие, в той же мере, что и бесчеловечность — это мир порядка и его исполнения, спокойный и упорядоченный в своей цельности. Не становитесь на дороге всеобщего спокойствия и благополучия — и ваша жизнь останется такой же безмятежной и бездушной, как и существование миллионов других жителей. Этот мир стал настоящим избавлением, и так ли уж много означает чье-то желание испытывать и дышать полной грудью в сравнении с миллионами жертв, принесенных на алтарь потакания страстям?

Опять пустая риторика.

Когда по моему запросу стали приходить сообщения от агентов, я даже не сразу сообразил, о чем шла речь, слишком сильно разозлил меня Шеф. А когда вспомнил — то сразу обрадовался — задание я им дал такое: узнать, кто и зачем хочет убить Пола Жданова — меня, то бишь. Они, правда, не были в курсе, что я — это я, но такие подробности им знать и не полагалось.

Вначале откликнулись «Пейдж» и «Гаспар». Первый откровенно скучал и всегда с радостью хватался за мои задания, а второй привык к службе, поэтому всегда реагировал четко и быстро.

Но моя радость была непродолжительной — ничего путного эти двое не узнали.

Возможности человеческие небезграничны. Бог был глух и слеп к моей беде. Нет, я все-таки не разозлюсь, не дождетесь! А ради чего тут злиться? Меня посещают мысли, чем дальше, тем страньше. Понимаю, что я выбился из общего ритма, что мне нужно отдохновение, мне необходимо замкнуться в каком-то недоступном для других пространстве.

К чему я это все? А вот к чему.

Когда я, в конце концов, получил досье на всех тех, кто мог хотя бы теоретически желать моей смерти, и тех, кто получил бы хоть какую-то пользу в случае моей внезапной гибели, я не то чтобы сильно расстроился, скорее — поскучнел. Таких людей оказалось уж слишком много.