Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл

— Никаких Тилли! — грозно повторил Вариан, и Нисса кокетливо рассмеялась.

Как внезапно все переменилось. Осознав, что она любит, Вариана, Нисса вдруг преисполнилась ревности ко всем женщинам, когда-либо осмелившимся бросить взгляд на ее мужа. Это любовь заставляет нас быть такими? Но Нисса ни в чем не могла упрекнуть Вариана: он не смотрел ни на кого, кроме нее, и не видел никого, кроме нее. Ее неожиданное признание в любви только углубило его чувство к жене. Впервые Нисса упивалась сознанием его любви к ней, одновременно испытывая чувство вины из-за того, что так долго просто принимала эту любовь, будучи еще не способна отвечать на нее взаимностью.

Путешествие в Линкольн превратилось для Ниссы и Вариана в настоящий медовый месяц.

Они пересекли холмистый Вустершир с его огромными зелеными полями зреющей пшеницы и травянистыми лугами, на которых паслись тучные стада. В лесах и рощах водились олени; разводили там и овец, хотя стада их были не столь многочисленны, как в соседних графствах. Близился сбор плодов в яблоневых и персиковых садах. Обитатели Вустершира умели изготавливать из персиков домашнее вино, так называемое перри, высокое качество которого охотно признали граф и графиня Марч. Правда, вино оказалось гораздо крепче, чем предполагала Нисса, и в первый вечер, когда им его подали, она, к изумлению Вариана, совершенно опьянела.

Дома в этой местности в основном строили из дерева. Балки, брусы и столбы красили в черный или в белый цвета. Только церкви и помещичьи дома были сложены из добываемого здесь же красного песчаника. Повсюду виднелись яркие пятна садов. Слушая, как Нисса восторгается всем увиденным, граф соглашался с ней, но затем поведал жене о том, как им повезло, что их путь пролегает южнее города Друтвича, центра солеварения. В Друтвиче — три солевых источника и около четырехсот печей, в которых эту соль выпаривают и сушат. В самом городе и на несколько миль кругом воздух отравлен зловонными испарениями.

Затем граф и графиня Марч проехали по Уорикширу. Их путь лежал к северу от реки Эйвон, по лесистой местности. Земля здесь пока находилась в общинном пользовании, мелкие землевладельцы и безземельные крестьяне имели равные права. Но наиболее крупные землевладельцы постоянно пытались вести огораживание и ущемляли права своих арендаторов. В графстве зрело недовольство, часть обиженных крестьян подалась в леса и занялась разбоем. Разбойники представляли опасность, но лорда и леди де Винтер охраняли вооруженные стражники.

Они сделали остановку в огороженном крепостными стенами Ковентри. Реформация стоила городу его знаменитого собора. Прекратились и ежегодные постановки мистерий, которыми славился Ковентри. Эти потери существенно ударили не только по престижу, но и по кошельку города и горожан, поскольку ежегодное нашествие паломников обеспечивало существование множества мелких лавочников и разносчиков. Город пришел в упадок, хотя по-прежнему был прекрасен.

— Почему здесь так мало фермерских хозяйств? — поинтересовалась Нисса.

— Здешняя почва не годится для земледелия. Зато здесь , есть залежи угля и железной руды, — объяснил ей муж.

Они въехали в Лестершир. Ниссу очаровал местный ландшафт. Никогда раньше не видела она ничего подобного: почти полное отсутствие деревьев, редкие живые изгороди, ни коз, ни оленей, лишь бесконечные поля, засеянные в основном ячменем, горохом, фасолью, кое-где пшеницей. Вдоль дорог на целые мили растянулись пастбища, по которым бродили стада коров и черных овец.

Однако крестьяне здесь бедствовали: земля находилась в основном в руках знати. Запущенные, нищенские крестьянские домишки поразили Ниссу: крошечные лачуги, сложенные из смеси глины, соломы и навоза. И хотя в графстве производилась шерсть, в деревнях не было прядилен, что могло бы существенно увеличить доход местных жителей.

Одну ночь Нисса и Вариан провели в Лестере. Город был центром торговли кожами, скотом, лошадьми и славился своими ярмарками, но не было в нем атмосферы благополучия, присущей торговым городкам в их родном Херефордшире.

Миновав границу между Лестерширом и Линкольнширом, супруги де Винтер приблизились к концу своего путешествия. Благосостояние этого графства зиждилось главным образом на животноводстве. Руно линкольнширских овец считалось таким хорошим, что его сразу же после стрижки без труда распродавали по самой высокой цене. На обширных болотах и топях добывали тростник, которым покрывали крыши по всей Англии. Там же, на болотах, выращивали лен, из которого ткали полотно. Однако, как и в Лестершире, все было сосредоточено в руках нескольких крупных землевладельцев. Чем дальше на север, убеждалась Нисса, тем заметнее феодальные традиции. Север, опустошенный и поверженный еще во времена Вильгельма Завоевателя, так и не смог подняться.

Городок Линкольн, в последнее время уступивший первенство Ноттингему, был все еще хорош. Он славился своим замком и собором. К тому моменту, как Нисса и Вариан достигли цели своего путешествия, двор еще не успел добраться до города, но уже начали прибывать багажные повозки. На окружающих городок полях поднялись павильоны, шатры и палатки. Граф Марч обратился к распорядителю, ведавшему размещением всех и вся, и тот указал ему место в самом отдаленном конце лагеря.

— Да уж, нам выделили отнюдь не привилегированный участок, — саркастически заметила по этому поводу Нисса. — Как много за честь быть подругой королевы!

— По крайней мере нас не окружат чужие палатки, мы сможем беспрепятственно любоваться деревенским пейзажем, — с улыбкой ответил граф.

Он помог слугам установить их палатки: большую — для господ, меньшую — для слуг. Палатки стояли на деревянной платформе, жилище слуг делилось на две половины — мужскую и женскую. Палатки обтянули красно-синим полотнищем. На шесте у входа развевался флаг графа Марча. Внутри палатки деревянный пол покрыли красивыми коврами. Гостиная отделялась от спальни занавесями. Были припасены даже жаровни для обогрева помещения — ведь, несмотря на то что стоял август, нельзя забывать, что они находятся на севере страны.

В гостиной помещались обеденный стол и несколько стульев, в спальне — кровать, роль которой исполнял большой кожаный гамак, подвешенный на четырех прочных ремнях. В гамаке лежал набитый пером матрас. Рядом с кроватью стояли сундуки с вещами графа и графини. Для освещения использовали переносной бронзовый канделябр и несколько висячих стеклянных ламп. Неподалеку от палатки расчистили место для костра. Все эти приготовления должны были повторяться всякий раз при переезде двора на новое место: иногда на следующий день, иногда через несколько дней.