Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

воспламенения. Они довольно хороши. Я хочу сказать, вы часто вызывали взрыв, заправляя машину? Однако, какими бы надежными ни были все эти устройства, они предназначены лишь для предотвращения несчастных случаев.

Ни одному инженеру и в голову не приходило проектировать их с расчетом на то, чтобы мешать разгневанным юным чародеям.

Потребовалась пара полновесных секунд, а потом послышался скрежет рвущегося металла, и первый резервуар взорвался впечатляющим огненным фонтаном.

Ударная волна снова сбила меня с ног, опалив жаром кожу и брови. Я приземлился на задницу – снова – и пару секунд лежал оглушенный. На меня вдруг обрушилась волна чудовищной слабости – реакция на ту энергию, что я потратил на свое небольшое, можно сказать, бюджетное огненное заклятие.

И тут рванул второй резервуар.

Шквал горячего воздуха и град дымящихся металлических обломков ударили по фасаду магазина. Мне повезло, что первый взрыв меня повалил: в противном случае клочья металла, разнесшие к чертовой матери витрины, изрешетили бы меня первым.

Я всмотрелся в огонь и разглядел в нем силуэт – точнее, темную пустоту там, где полагалось бы находиться дыму и пламени. Из этой пустоты до меня донесся голос, гулкий и устрашающий, – таким говорят боги и мифические чудовища.

– ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ! – прорычал он. – КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОДНЯТЬ НА МЕНЯ РУКУ!

А потом эта заполненная пустотой фигура рухнула на колени и завалилась набок.

Жадные языки пламени набросились на нее и поглотили, не оставив ничего.

Так закончился мой первый бой.

Глава 33

– Это был мой первый бой, – тихо сказал я своей крестной. – До тех пор мне еще не приходилось использовать магию против кого-либо. – Я провел рукой по лбу. – Если бы я не прогулял в тот день урока… не знаю. Возможно, я не стал бы тем, кем стал.

– Это тот урок, что ты извлек из своей памяти? – с улыбкой поинтересовалась Леа. – Ведь тебя, несомненно, готовили к тому, чтобы стать боевым магом.

– Похоже на то, – согласился я, пытаясь прочитать что-нибудь на ее лице. – Но Джастин ни разу не пытался заставить меня причинить кому-то боль.

– С какой стати ему вооружать тебя прежде, чем он удостоверится в твоей преданности? – удивилась Леа. – Но позже он захотел бы. Это было неизбежно.

– Возможно, – кивнул я. – Но точно мы уже не узнаем. Одно дело тренироваться, ломая доски, другое – крушить кости по-настоящему.

– Совершенно верно. Тем более не так-то легко убедить молодого смертного, что использовать магию для насилия правомерно. Это процесс сложный и деликатный. Его нельзя торопить.

Я хмыкнул и привалился затылком к откосу могилы.

– Прошлого не изменить, как бы сильно ты этого ни хотел, крестник, – заметила Леа. – Тебе хотелось бы верить, что, возможно, Джастин делал все это с какими-то добрыми намерениями. Что то, что между вами произошло, – какое-то недоразумение. Но ты понял его тогда абсолютно верно.

– Угу. Возможно. Я просто забыл, сколько боли мне это причинило, только и всего, – тихо произнес я. – Я забыл, как сильно любил его. Как жаждал, чтобы он гордился мной.

– Дети уязвимы, – сказала Леа. – Их легко обмануть, особенно в таких вопросах. Но ты больше не ребенок. – Она подалась вперед и произнесла, слегка выделяя тоном слова: – Я обязалась ответить еще на два вопроса. Ты будешь спрашивать сейчас?

– Да, – кивнул я. – Дай мне минуту обдумать вопросы.

– Как тебе угодно, – отозвалась Леа.

Я закрыл на пару секунд глаза и попытался привести мысли в порядок. Задавать вопросы потусторонним существам – дело сложное и даже опасное. Прямых ответов от повелителей Феерии, фей-сидхе, можно даже не ожидать. Поэтому и задавать им прямые вопросы, особенно такие, в которых затрагиваются те или иные конфликты, почти наверняка означает получить туманные, издевательски путанные ответы. У меня сложились неплохие отношения с крестной – насколько это вообще возможно между смертным и сидхе, но из этого вовсе не следовало, что я могу расслабляться.

Поэтому я пробежался в уме по событиям последних часов, поискал в них непонятные мне пробелы, хотя воспоминания о той ночи в магазине при заправке здорово мне мешали. Они глодали меня изнутри и решительно отказывались убираться прочь – в особенности разговор с Тем, Кто Идет Следом.

– Приоритеты, – произнес я вслух. – Весь вопрос в том, чтобы верно определить приоритеты.

– А? – не поняла Леа.

Я кивнул:

– Я мог бы задать вам уйму вопросов насчет моего прошлого – и вы бы мне ответили.

– Это так.

– Или я мог бы спросить вас о том, что происходит сейчас в городе. Я мог бы понять, как лучше помочь Мёрфи.

Леа кивнула.

– Однако меня послали сюда, чтобы я нашел своего убийцу, – пробормотал я. – Мне полагалось бы выслеживать его, кем бы он ни оказался, а в результате я занимаюсь чем угодно, только не этим.

– Право же, если подумать, – заметила Леа, – ты редко занимался чем-то иным.

Я озадаченно моргнул.

Она ответила на это своей загадочной кошачьей улыбкой.

– Ну и стерва же вы! – вздохнул я. – Вам ведь нравится проделывать это со мной.

Леа выразительно опустила глаза и затрепетала ресницами.

Я смерил ее хмурым взглядом и скрестил руки на груди. Леа принимала участие в моей жизни с самого моего рождения, а возможно, и раньше. Она могла бы сообщить мне уйму сведений, которые мне до смерти хотелось бы узнать с тех пор, как я вообще начал задавать вопросы. Кроме того, она была в курсе всех текущих событий. Все высшие сидхе – настоящие фанатики по части сбора информации, и в этом смысле моя крестная не исключение. Разумеется, они охраняют свои знания с ревностью дракона, стерегущего сокровища, поэтому и делятся ими на редкость неохотно.

Сидхе не дураки. Информация куда ценнее золота – в любое время дня и ночи.

Поэтому я вернулся к моему первому вопросу. Каковы мои приоритеты? Что важнее – выкапывать тайны из моего прошлого? Информация, необходимая для того, чтобы шагать в будущее? Или помочь моим друзьям и близким сейчас, сегодня?

Угу. Какие уж тут сомнения…

– Что вы можете рассказать мне о Собирателе Трупов, ее возможностях, ее целях? – спросил я.

Леа помолчала, обдумывая ответ, и кивнула:

– Существо, о котором ты говоришь, действует исключительно в собственных интересах. После того как тело, в которое оно вселилось на тот момент, погибло от руки дерзкого, импульсивного и весьма опасного юного чародея, дух его остался без вместилища. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы хоть как-нибудь начать действовать, и даже тогда у него имелось ничтожно мало сил, чтобы обращаться в мире смертных. Его круг общения ограничился редкими смертными, способными