Вкус убийства - Анна Малышева

Она заметила, что Семен почему-то злится на них. Может, они слишком явно показали свое отношение к его внешнему виду?

– Он просил какую-то мелочь. Я не дал просто из принципа, – ответил он.

– И все-таки сколько? – почти умоляюще повторила она. – Он погиб, ведется следствие. Точнее, уже не ведется. Всем на него наплевать, но мы хотим разобраться, что же случилось. И эта сумма очень для нас важна.

– Ну, он просил около тысячи рублей новыми, – неопределенно ответил тот. – Не понимаю, зачем ему были нужны эти деньги. У него всегда все было. А я не дал потому, что он плохо ко мне относился.

Семен демонстративно посмотрел на часы, потом на дверь магазина. Его приятель все еще не показывался, и ему волей-неволей приходилось продолжать неприятный разговор.

– Валера был неплохим парнем, но почему-то считал, что имеет право учить других, как жить, – сказал он. – И меня он тоже пытался поучать.

Кому это понравится? Мне, например, не понравилось. И я никогда не даю взаймы мужчинам. Женщинам – совсем другое дело.

– Почему? – Таня от изумления совсем перестала стесняться.

– А, вам непонятно? – Теперь Семен обращался только к ней, Ксению он подчеркнуто игнорировал. – Я объясню. Дело в том, что я зарабатываю очень хорошо. И мои друзья знают об этом. Стоит появиться в клубе, сразу начинается: купи коктейль, купи то, се, дай взаймы… Но я из принципа не даю мужчинам денег. А вот девушке всегда дам. Потому что я это сделаю бескорыстно! И она тоже знает, что не обязана спать со мной за мое одолжение. Это честные отношения. Она берет и знает, что отдаст. А парни… Я не люблю проституции. Мне нужны настоящие отношения. Может быть, даже семья…

Проговорив последние слова, он совсем оттаял.

Достал сигареты, предложил Тане закурить. Курил он «Парламент», а не длинные ментоловые «Mop», как можно было предположить по его виду.

– Когда он обратился к вам за деньгами? – спросила Таня, взяв у него сигарету.

Она видела, что парень раскрепостился, и была этому рада. Теперь он очень старался припомнить ответ на ее вопрос. Тон у него стал почти дружеский.

– Когда? Дай Бог памяти… Наверное, пятнадцатого или шестнадцатого августа. Валера как раз вернулся из Финляндии. Показывал фотографии. Мы встретились в клубе… Он любил туда заходить. Это вообще-то не геевский клуб, самый обычный. Я тоже там бываю, играю на бильярде. За бильярдом мы с ним и познакомились. Он неплохо играл…

– Семен, вы не можете предположить, отчего Валера мог покончить с собой? – прямо спросила Таня. – Вы же его видели буквально накануне.

Он поморщился, выдувая из накрашенных губ струйку дыма. Задумчиво поглядел на проходящих мимо подростков, одетых в фосфоресцирующие яркие куртки. И философски заметил:

– Мало ли отчего человек может покончить с собой… У меня вот СПИД. И ничего, живу.

Сигарета выпала у Тани из пальцев.

Глава 16

– На минутку, – сказала Ксения, решительно беря подругу под локоть и отводя ее в сторону.

Таня нерешительно оглянулась на Семена. Тот, улыбаясь, слегка пожал плечами, как бы говоря: «Понимаю, ничего другого я и не ждал». Ксения тянула ее в сторону метро. Только у самой лестницы Тане удалось ее остановить:

– Ну, в чем дело?

– В чем дело?! – Глаза у Ксении стали совсем черными и очень большими. Она даже слегка дрожала от возбуждения и гнева:

– Пошли отсюда, вот в чем дело! Как тебе не противно с ним разговаривать!

– Ты же сама назначила эту встречу.

– Если бы знала, кто он такой, не назначала бы.

– Да он неплохой парень. – Таня оглянулась и увидела, как Семен достает сигарету и раскуривает ее, отвернувшись от ветра. Он смотрел прямо на них, и ей показалось, что парень все еще улыбается. Таня вздохнула:

– Бедняга… Знает, что болен, а гляди как держится.

– Пошли! – Ксению трясло уже всерьез. – Стоять рядом со спидоносцем…

– СПИД по воздуху не передается.

– Много ты знаешь! Как хочешь, а я иду. Ты со мной? – Ксения снова потянула ее к ступенькам, но Таня решительно высвободила руку.

– Иди, если хочешь. А я хотя бы попрощаюсь.

– Чего ты с ним церемонишься? Еще поцелуйся!

– Иди, иди. – Таня слегка подтолкнула ее в спину. – Я не могу так просто сбежать. Он же честно сказал, что болен, наверное, от него и так все шарахаются.

– Ну и катись!

Подруга повернулась и побежала вниз по ступенькам. В самом низу лестницы она споткнулась и чуть не упала. Но даже это не заставило ее обернуться. Она мчалась так, будто вирус СПИДа догонял ее по пятам, Таня вернулась к магазину. Семен был уже не один. Рядом с ним маячил паренек очень маленького роста – головы на две ниже Тани. Он выглядел как подросток, но только на первый взгляд.

Стоило вглядеться в него повнимательнее, и становилось видно, что личико у него довольно потасканное. Он тоже был подкрашен, но скромнее своего покровителя.

– Проводили подругу? – спросил Семен. – И правильно сделали. Она слишком нервная. Таня, я приглашаю вас поужинать. Андрей тоже голоден.

Вы как, не против нашего общества?

– Ничуть не против.

Таня нашла в себе силы улыбнуться ему. Она в жизни не представляла, что будет общаться со смертельно больным человеком. Среди ее знакомых проблема СПИДа как-то не обсуждалась. Все были или женаты, или имели постоянных партнеров. СПИД казался чем-то почти инопланетным. И сейчас у Тани было чувство, что она общается с инопланетянином. Он был здесь, но в то же время как бы отсутствовал. До него можно было дотронуться, но в любой момент его могло не стать. И в то же время он улыбался. Возможно, Таня сбежала бы от него с той же скоростью, как и ее подруга… Сбежала бы, если бы не эта улыбка. Странно, но она начинала уважать этого человека. Размалеванного, нелепого, жеманного… Она чувствовала в нем определенное мужество – не в том смысле, в каком она всегда понимала это слово. Оно не имело ничего общего с мужественностью. Но каждый ли мужчина признался бы в том, что болен СПИДом?

– Хорошо, поехали.

Семен пошел к машинам, припаркованным у бровки тротуара. Его приятель двинулся за ним какой-то особой походкой, тесно, как манекенщица, переставляя ноги. Бедра у него были узкие и казались еще уже из-за обтягивающих черных штанишек. Семен уселся в красный «форд» и пригласил Таню сесть рядом. Андрей безропотно устроился сзади и защебетал:

– Директор хочет меня уволить. Я спрашиваю почему.

Он растягивал гласные, и Таня с трудом сдерживала улыбку. Ей казалось, что так разговаривать можно только в шутку.

– Почему-у? – продолжал Андрей. – А он говорит: ты не нравишься покупателям, позоришь магазин. Я говорю: каким это я покупателям не нравлюсь? Все довольны.