Вкус убийства - Анна Малышева

– Нет, не вижу, чтобы из-за тебя погиб человек, – авторитетно сказала Ксения. – Но вижу разбитое сердце. Не в буквальном смысле, а в переносном. Кто-то влюблен в тебя, но безнадежно. Так, финансовые неурядицы… Будь осторожна на дорогах – вижу небольшую аварию, без серьезных последствий, но все же… А это вот какая-то болезнь, нетяжелая. Простуда, наверное, – заключила она как-то в сторону. – Мать беспокоится о тебе, а свадьбы я пока не вижу. Надо будет погадать ближе к ноябрю, этот расклад на ближайшее время.

Вижу, что ты окружена любовью… Все!

Алина была одновременно ошеломлена и успокоена. Как ни странно, слова Ксении на нее подействовали, и девушка больше не пыталась обвинить себя в смерти Валеры. Она с интересом взглянула на расклад и дотронулась до туза пик:

– А это что значит? Что-нибудь мерзкое?

– В данной комбинации – именно небольшая авария, – пояснила Ксения.

– А это?

Девушки углубились в тонкости расклада. Таня не вслушивалась. Она откинулась на спинку стула и задумчиво жевала пирожок. Она даже не ощущала вкуса, хотя пирожок был свежий, румяный и еще теплый. Все, что рассказала Алина, могло не иметь никакого значения. А могло иметь очень большое.

Во всяком случае, если парень обращается за деньгами к девушке, да еще к бывшей любовнице, да еще за такой небольшой суммой… О чем это говорит? Что Валера оказался без денег. И финансовый кризис тут ни при чем – тогда обвал рубля еще только начинался, заметили его одни специалисты.

Значит, гибель Валеры с кризисом никак не связана. Скорее тут был какой-то личный кризис. Упрятанный так глубоко, что причин не видит никто. Ни подруга, ни мать, ни друзья, ни соседи. Для всех его смерть была неожиданностью.

«В самом деле, почему он не попросил денег у Стаса? – подумала Таня. – Неужели легче просить у женщины? А потом, Ксения говорила, что он обращался за помощью еще к какому-то парню… Как его зовут? Ах да, Семен».

Она тронула Ксению за рукав и предложила идти. Им в самом деле было пора собираться – Ксения перед выездом из дому все-таки смогла дозвониться до Семена, и тот почти точно пообещал, что будет в районе Пушкинской площади около восьми вечера. Чтобы добраться до центра с окраины, да еще в час пик, пришлось бы потратить больше часа.

– Нам пора, – сказала она. – Погадаете в другой раз.

Алина была взволнована. На щеках проступили красные пятна, она, задыхаясь, просила телефон.

Ксения с улыбкой записала ей телефон на листочке и сказала, что подвозить их никуда не надо, они доберутся сами. Ксения и Таня вышли из кафе первыми, Алина осталась там в одиночестве, перед чашкой чаю и несъеденными пирожками.

– С виду умная, а оказалась дурой, – цинично заявила Ксения, пристраиваясь у обочины и начиная ловить машину. – Представь, она умоляет, чтоб я гадала ей по крайней мере раз в неделю. Сказала, что так хорошо ей еще никто не гадал. Поразительно, насколько образование не затрагивает людей! Иногда нарвешься на такую мадам – кандидат наук, в очках, презирает своих же студентов, прямо не подступись…

А скажешь, что умеешь гадать, – и на тебе: у нее и муж изменяет, и дети не слушаются, и любовник не любит, и больная мать капризничает, и вообще никто ей не поможет, только ты да карты. Просто смех берет!

Таню тоже разбирал смех оттого, что Ксения так эмоционально отнеслась к своему успеху.

– А я не знала, что ты увлекаешься гаданиями, – сказала она улыбаясь. – Почему же ты мне ни разу не погадала?

– Потому что считаю тебя умной женщиной, – отрезала Ксения: шутки на эту тему ее не развлекали, а, скорее, возмущали.

Наконец им удалось поймать машину, и они отправились в центр.

Семен их не обманул. Он прибыл на место даже раньше назначенного времени. Встреча была назначена им самим на Страстном бульваре, возле магазина «Парфюмерия», прямо на выходе из подземного перехода метро. Ксения высматривала кого-то в вечерней толпе и вдруг сказала:

– Парень с подрисованными глазами. А в руке опознавательный знак! Тот, который нужен. Неужели он гомик?

– Ты не ошиблась? – прошептала Таня.

Она тоже увидела того, о ком говорила Ксения, и была стопроцентно уверена, что это гомосексуалист. Никто другой не решился бы так намазаться.

Даже губы у него были накрашены, причем яркой помадой.

– А какой знак? – спросила она.

– Он сказал, что в руке у него будет полосатый зонтик. Я же не знала, что полоски красно-белые!

Я думала, они какие-нибудь серо-черные…

Ксения поправила гребень в прическе. Этот жест всегда придавал ей храбрости.

– Делать нечего, – сказала она. – Вперед.

Парень при виде подошедших девушек настороженно улыбнулся.

– Я Ксения, – мрачно сказала подруга.

– А я Семен, – неожиданно басистым голосом ответил парень.

Этот голос так не вязался с его внешностью, а имя так ему не подходило, что Таня едва удержалась от смеха. Она тоже назвала себя. Что делать дальше, подруги не знали. Где можно показаться с таким кавалером? Во всяком случае, им вовсе не хотелось, чтобы на них особенно обращали внимание. А на Семена смотрели все. Некоторые прохожие даже оборачивались и, переглядываясь, показывали на него пальцами. В основном пожилые женщины.

– Я жду знакомого, – сказал Семен. – Он тут продавцом работает.

Парень указал на дверь парфюмерного магазина.

Таня никак не могла привыкнуть к виду Семена. Деловой костюм, и довольно дорогой. Вполне мужской, типа тех, что носил Стас. А вот галстук веселенький, и зонтик явно дамский… Что касается лица и прически… Семен совсем недавно посетил парикмахерский салон, это было очевидно. Волосы у него были красивого каштанового цвета, а челка раскрашена золотой и серебряной тушью для волос. Таня и сама совсем недавно подумывала о том, чтобы попробовать эту косметическую новинку, но после смерти мужа считала, что находится в трауре, и отказалась от этой идеи.

– О чем вы хотели поговорить? У меня мало времени, – сказал Семен. – Я только что с работы и хочу есть. Задерживаться ради вас не собираюсь.

– Мы хотели поговорить о Валере, и вы это знаете, – без обиняков заявила Ксения. – Он просил у вас денег?

– А, да, Валера! – отозвался тот без всякого энтузиазма. – Как же, я его помню. Он просил у меня денег, вы верно говорите. Но я не дал. И сейчас бы не дал. Никогда бы не дал.

– А почему? У вас финансовые трудности?

Семен резко повернулся к Ксении:

– У меня нет трудностей. А если есть, то вас они не касаются. Вы задали вопрос, я ответил. Что еще вам нужно?

– Сколько он просил? – обратилась к нему Таня.

Она заметила, что Семен почему-то злится на них. Может, они слишком явно показали свое отношение к его внешнему виду?