Поколение одиночек - Владимир Бондаренко

Только спортивный браток с бультерьером по-настоящему напугал нашего чиновника, и то на время. Знал фискальный генерал, что сейчас откупится от братка, а завтра или послезавтра и на братков найдет управу.

Самое страшное, чего боится наш герой, – это исчезновение стола. Пусть весь мир исчезнет, пусть войны идут, мор и голод. Но чтобы его стол был при нем.

А я думаю, неужели невозможно сам стол уничтожить? А если стол – это и есть наше государство? И другого быть не может? Неужели только Сталин способен присмирить повадки чиновничьего стола? Сейчас, когда чиновники весело и цинично оставили себе все льготы и приумножили зарплату, но при этом уничтожили льготы инвалидам и ветеранам, отправив их прямиком на вымирание, образ этого стола становится все более зловещим.

Написана повесть легко и непринужденно, лаконичный язык, лаконичные метафоры. Читаешь с удовольствием, а прочитав, негодуешь. Что же делать нам всем? Как добраться и уничтожить и эти столы, и их владельцев? И что будет потом?

Александр Потёмкин пишет как бы для читателей газеты «Завтра», а обречен пребывать в миру генералов Дульчиковых и их клиентов. Тоже неразрешимая дилемма. Впрочем, гениальный сатирик Салтыков-Щедрин тоже был вице-губернатором…

Еще одна русская литературная традиция.

Этого автора я бы с удовольствием выдвинул на премию «Национальный бестселлер», но боюсь, его организаторов все более пугают книги с социальным анализом и социальным гротеском. С мнимыми радикалами, увлекающимися наркотой и порнушкой, существовать, не задевая власть имущих, гораздо легче.

Надеюсь все же, Александр Потёмкин уже доходит и дойдет в полной мере до своего настоящего читателя.

Москва 2005 г.

Тринадцатая глава. Татьяна Реброва

Татьяна Анатольевна Реброва родилась 7 июня 1 947 года в городе Игарка Красноярского края. Свой крутой сибирский характер сохранила и поныне. Стихи пишет с детства. Окончила Литературный институт имени Горького. Работала старшим научным сотрудником в музее Чехова в Мелихове. Редактором в издательствах. В молодости была близка к объединению «СМОГ». Когда «смогисты» подверглись гонениям, Татьяну Реброву мощно поддержал известный русский поэт и прозаик Владимир Солоухин. Автор сборников стихов «Китежанка» (1982), «Кровинка» (1987) и других. Была замужем за поэтом Юрием Гусинским.

Живет в Москве.

Всемирность

Владимиру Бондаренко

Словно змеи на ЛаокоонеМлечные Пути. Устали кони.Ямы, как трамплин. Перепряжём!Минареты Космоса и храмы,Медитируют в Тибете ламы.Кони ли хохочут? Мы ли ржём? —Обороты чудотворной драмы!..

Что со мной происходит? Не сплю.Я люблю.А когда было так, чтобы я не любила?Я деньжонок скоплю —Эту пыль, эту ржу.Но цветок Анне Керн положу.В изголовье.И вздрогнет могила.

Но ни одна стальная гильотинаТак не хотела ни простолюдина,Ни короля, ни дервиша Хивы,Как я хотела, я – комок сатина —Твоей посеребрённой головы.

Колдунья с евангельскими стихами в русском болоте

Пожалуй, в нашем поколении у Татьяны Ребровой был один из самых ярких взлетов в самом начале её поэтической судьбы. В шестидесятые годы, еще совсем юной поэтессой начинала вместе со смогистами – Ленечкой Губановым, Владимиром Алейниковым, Юрием Кублановским, Аленой Басиловой… Сообща, веселой поэтической ватагой хотели «лишить социализм девственности», не получилось, кого-то надолго отлучили от печати, кого-то навсегда. Татьяна Реброва отлежалась в тишине, погрузилась в языческую Русь, поскиталась по старинным городкам, затем поступила в Литературный институт. Вот там-то её и заприметил любитель русской старины, поэт и прозаик Владимир Солоухин. Оценил её любовь к мистическому граду Китежу.

Ой да приголубь меня, покудаЯ с тобой. Уж катится сюдаС требованьем жертвы или чудаБлещущая мрачная вода.

Это было как бы второе рождение поэтессы. «Передо мной на столе лежит рукопись молодой, начинающей поэтессы Татьяны Ребровой… „Молодой и начинающей“, потому что книг пока нет, а без книг, сколько бы ни проходило лет, всё равно будешь ходить в молодых, начинающих. А между тем Татьяна Реброва окончила Литературный институт, училась у такого опытного и вдумчивого педагога, каким является известный критик и литературовед Ал. Михайлов. Кроме того, она много ездила, видела, много пережила…» Солоухин решил опередить события, подтолкнуть лениво тянущийся литературный процесс, и используя свой немалый авторитет, решил написать да не рецензию, а большую статью, на рукопись книги, и опубликовать её не где-нибудь, а в «Литературке», тогдашней законодательнице литературных мод. Я помню, как радовались одни и ревновали другие после появления в «Литературной газете» статьи Владимира Солоухина «Рябиновые бусы» Татьяны Ребровой, написанной ещё по рукописи первой её книги. Это было необычно и неожиданно. На другой день поэтесса проснулась знаменитой. Посыпались предложения и просьбы из газет и журналов. К тому же, и поэзия молодой Ребровой была для господствующего в то время в семидесятые годы стихотворного потока и необычно раскованной, чувственной, откровенно женской, в чем-то плотской («Миру приворотный привкус грусти / Придает щепотка женских чар…»), и неприкрыто национальной, вызывающе русской («Выращу березу, как затеплю / Перед ликом Родины свечу…»). Она как-то легко нарушила сразу два официозных постулата, и с чарующей улыбкой не замечала негодующих критиков.

Темное платье и черный платок,Яркие розы горят по сатину.Я на отцовской могиле цветокТочно такой же вчера посадила.

Ты меня спеть как-нибудь попроси.Что ты целуешь мне пальцы и слёзы.Ты ли не знал, как чисты на РусиЖенщины, мужество, хлеб и березы.

Могут сказать, что поэтессе повезло, первая известность пришла благодаря покровительству и дружбе авторитетного писателя. Конечно, повезло. Но не было бы ярких стихов, не было бы завораживающих строк, не помогла бы никакая поддержка, стихи говорили сами за себя. Значит, также повезло и самому Солоухину. И уже, скорее, в его адрес звучали напутственные и одобряющие строки:

Часто приходится вамС родиной расставаться,А мне в ней навек остаться,Хоть с глиной напополам.

Я ваше перо заточу,Чтоб выплакать русскую сказку.Я честно сердцем плачуЗа честную чью-то ласку.

Январский Татьянин день —Платок расписной и сани.И лебедь приснится Татьяне,И Врубель, и конь, и сирень.

И как угадала со своей «навечной родиной», практически, кроме Болгарии так никуда и не съездила за пределы России Татьяна Реброва, даже в свои самые звёздные года. Впрочем, напророчила себе поэтесса в своих стихах много и хорошего, и плохого, была всегда в её поэзии, как и в её судьбе, какая-то ворожба. Она писала, как колдовала, ведьмовала, пророчествовала.