Пета бяху или по миру наугад - Анфиса Кохинор

- Мы вроде бы на ты перешли…

Колдунья откинулась на спинку дивана, подняла глаза к потолку и озабочено потёрла лоб. Ирсин поделился с ней своими соображениями по поводу планов Алексиса, но рассказывать девушке, о том, что её ждет, категорически не хотелось. Пусть надеется на лучшее. Тем более что Ариана на свете жила давно и не раз видела, как песчаными домиками рассыпаются серьёзные, до мелочей продуманные планы, а безумные, казалось бы, не выполнимые идеи становятся явью.

- Так я слушаю, - поторопила колдунью Света и вдруг насторожилась - где-то рядом прятался враг. В голове возникло лицо мужчины с нахмуренными бровями, злым взглядом и сжатыми в тонкую линию губами. - Зарин Брант…

Землянка вскочила, напряженно оглядываясь по сторонам, а колдунья резко и звонко выкрикнула слово на незнакомом языке. Впрочем, смысл оказался Светке понятен: "Просыпайтесь, враги!"

- Но как?

"Но как?"

В другое время Светка бы рассмеялась слаженности трио её спутников - абсолютно одинаковые вопросы, два вслух и один мысленно, прозвучали в унисон - но сейчас было не до веселья. Дом болотной ведьмы натужно заскрипел, атакованный мощнейшими разрушительными заклинаниями.

Прорычав что-то невразумительное (как поняла Светка, это было искреннее пожелание врагам вступить в неестественную половую связь с булавой), Ирсин бросился к лекарю и тряхнул его за плечи, точнее, попытался тряхнуть - руки мага прошли сквозь тело Лейтиса, а мгновение спустя его образ и вовсе развеялся.

- Зарин обыграл меня… Зато теперь я знаю, что он может проникать в чужие сны.

- Как и ты Ирси, как и ты… - Ариана положила руку на плечо либенийского мага. - Вам нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Пусть Трииса готовит портал. Место и направление я укажу. - Кошка спрыгнула на стол, а болотная ведьма протянула Ирсину холщёвую сумку. - Здесь еда и несколько аварийных порталов. Я хочу, чтобы ты вернулся живым, Ирси. Я всё ещё льщу себя надеждой познакомиться с внуками и невесткой. В конце концов, ты обещал и должен выполнить своё обещание. И отговорок типа "не смог, потому что умер" я не приму! Понятно?

Колдунья приподнялась на цыпочки, чмокнула Ирсина в щёку, слегка дёрнула за выбившуюся из-под банданы прядь и отступила. Светлане показалось, что она сейчас поднимет руку и осенит мага крестным знамением… и ведьма подняла руку. Правда, крестное знамение её жесты даже отдалённо не напоминали, однако землянка каким-то шестым чувством поняла, что наблюдает за арентийским аналогом материнского благословления. На бледной коже либенийского мага выступил румянец, и Светка могла поклясться, что он едва сдерживается, чтобы не обнять Ариану. Не сдержался. Шагнул к женщине и заключил в объятья.

- Я обязательно вернусь… мама.

Дом снова тряхнуло. Жалобный скрип деревянных стен отозвался в сердце Светланы щемящей тревогой, и она с беспокойством взглянула на хозяйку Болот.

- Может…

- Я справлюсь, девочка. Не впервой. А вам удачи! И помните, в сердце Гиблых болот есть маленький островок покоя, где вас любят и ждут. Идите. Время пришло.

- Ага… - Светка хотела сказать ещё что-то, но на плечи лег тяжёлый и живой меховой воротник, руку сжали прохладные сильные пальцы, в глазах привычно потемнело, и в следующий миг девушка с недоумением смотрела на серую каменную стену, бесконечно простирающуюся ввысь и в стороны.

Глава 19.

Душный летний день сменила вечерняя прохлада, но слишком слабая и ненадёжная, чтобы даровать облегчение. Светлое, белёсое небо подёрнулось сероватой дымкой - бледными тенями туч, несущими жалкие капли невыплаканного дождя. Склонилась в унынии старая берёза, ворчливой стайкой сбились у крыльца воробьи, и только разлапистый куст чёрной смородины браво топорщил полинявшие на солнце листья. Он знал, что хозяева не оставят его в беде.

Юлька понимающе усмехнулась, обхватила ладонями любимый фарфоровый бокал с веткой цветущего шиповника на боку и сделала глоток ароматного тёплого чая, заваренного мамой: ромашка, вишнёвые листья и капелька мёда. Мило и уютно. Из угла веранды донёсся приятный баритон - начались вечерние новости. Юля не вслушивалась. Прихлёбывая чай, она смотрела в окно, на отца - высокого, сильного, стройного. Владимир Сергеевич улыбался, поглядывая на дочь, и скупыми движениями направлял шланг вправо-влево, орошая деревья, кусты и клумбы с флоксами, розами и георгинами.

"Благодать…" Юлька умиротворённо вздохнула, прикрыла глаза, а когда вновь распахнула ресницы, с удивлением обнаружила, что сидит на высоком табурете посреди чертовски захламлённого помещения - то ли заброшенной химической лаборатории, то ли позабытого всеми архива. Прямо на полу разновеликими кучами громоздились перевязанные разноцветными лентами папки, свитки и стопки толстенных книг, в хаотичном беспорядке перемежаясь с колбами, ретортами, мензурками и разномастными бутылками и бутылями, флаконами и флакончиками. А посреди этого безобразия, имя которому - ночной кошмар уборщицы, возвышался большой прямоугольный стол с грудой сухой пахучей травы. В пику общему хаосу один из углов полированной столешницы был заботливо очищен от мусора и застелен белоснежной салфеткой, на которой притулились матового стекла чайник с витым изогнутым носиком и три пузатых стакана из тёмного, похожего на оникс камня.

- Как Вы себя чувствуете?

Робкий, взволнованный голос, прозвучавший над ухом, заставил Юльку прервать изучение научного бардака. Она повернула голову и изумлённо приоткрыла рот: в шаге стоял низенький толстячок в серебристо-алом камзоле и бережно поддерживал её под руку.

- Здравствуйте, - машинально поприветствовала незнакомца девушка, и тот хихикнул, отчего его длинные чёрные волосы забавно подпрыгнули и вновь упали на плечи.

Круглое простоватое лицо озарила довольная улыбка, нервозность из взгляда ушла, точно и не было вовсе.

- Здравствуйте, - с добродушным видом ответствовал он, чуть помешкал, словно сомневаясь, и представился: - Я Риган, алхимик единовластника Бергеша, светлейшего правителя Главерны.

- Настоящий алхимик?

- Самый что ни на есть.

- Ух ты!

- Как Вы себя чувствуете, госпожа Юля?

- Странно, - честно ответила землянка. - Я только что видела папу, и вдруг Вы.

- У Вас ничего не болит?

Толстячок скосил глаза куда-то за спину Юльке, но девушка не придала этому значения. В сознании царила звенящая пустота, думать ни о чём не хотелось, в общем и целом, было наплевать на всё и вся. Хотя обижать дружелюбного алхимика показалось Юле верхом неприличия, и, сделав над собой усилие, она прислушалась к внутренним ощущениям.