Первая колония - Юрий Ижевчанин

Пока галера шла через пролив, царь сказал своим свитским:

— Если начнется битва, убивайте царя, его сыновей, всех высших командиров и всех знатных! Никого из них в плен не берите. Для этого вам и розданы торовские мечи и кинжалы. Вот рядовых солдат можно будет и пощадить.

— Нам что, выкуп не нужен? — зароптали воины, привыкшие, что в войнах Империи знать рассматривается как ценность, за которую можно будет получить хорошие деньги и награду.

— Награды, если выживем, будут ваши. А нам нужен не выкуп. Если мы начнем воевать, захватим все их царство. И я не собираюсь оставлять в живых никого из прежней знати, кроме женщин. Мы должны стать в нем единственной знатью. А теперь раскуйте рабов и объявите им, что они свободны и должны будут в случае схватки защищать галеру сами.

Царевич Кринсор, наследник престола (другого принца взять было бы оскорблением, поскольку наследник агашского царя прибыл вместе с ним), спросил:

— Отец, мы будем драться? Я знаю, что шансы выжить и умереть у нас равные, и не зря ты оставил дела моему брату Лассору. Но я должен понимать, чего ты больше хочешь: мира или войны, чтобы не подвести тебя?

— Почетного, справедливого и выгодного мира. А еще лучше крепкого союза, — отрезал царь во всеуслышание.

Так что старки подходили к берегу, уже четко зная, к чему они стремятся: мир и союз либо война и полный разгром врага.

На берегу старков встретили невооруженные агашцы и с удивлением воззрились на старков в полном и роскошном вооружении. На каждом из них были тяжелые доспехи, которые они без труда носили на себе и двигались в них столь же непринужденно, как разоруженные агашцы (тренировка с детства, подкрепленная месяцами безжалостных упражнений). На поясе висели либо два меча, либо меч и топор, а также кинжал. За спиной — щит, лук или арбалет. За ними шли слуги в прекрасных кожаных доспехах, с палицами или дубинками и пращами либо арбалетами. Все они выглядели богатырями по сравнению со старками, но движения старков были гармоничнее и легче.

— Наш царь ждет вас к себе. Все, кроме царя, снимайте оружие, и пятеро из вас, включая принца, проходите к царю.

— Наши граждане даже перед своим Императором предстают в оружии, — отрезал Атар. — Надевайте оружие сами, мы подождем. И зайдем все вместе.

Началась получасовая заминка, чтобы скрасить которую, а заодно чтобы расслабить противников, царь Ашинатогл приказал вынести царю и гражданам лучшего меда, а слугам крепкого вина. Царь и священник проверили вино и царь велел всем, чтобы не оскорблять хозяев, сделать по глотку. При этом демонстративно он передал сосуд с медом слугам, после того, как выпили все старки, а из сосуда с вином, чтобы не было урона чести и здесь, сам выпил глоток.

Бывший царь Чиринг просто был в восторге от того, как достойно, смело и вместе с тем спокойно ведут себя старки. А передача сосуда с медом остальным просто восхитила его. Теперь он мечтал лишь о том, чтобы все не обошлось словами, и началась хорошая драка. Но решать здесь должны хозяева, а не слуги.

Наконец агашцы надели амуницию, и начались мирные переговоры двух до зубов вооруженных групп.

Царь Агаша сидел на походном троне в полном царском облачении: красный шелковый плащ с вышитым на нем пятиногим львом и двенадцатью семиконечными звездами, тиара, скипетр в руке, длинное одеяние из самой тонкой шерсти, которая была на Юге, пурпурные сапоги. Сейчас он заодно оказался одет в драгоценную кольчугу имперской работы, у пояса висел меч, тоже драгоценный. Волосы у Ашинатогла были черные с проседью, как и у Атара. Лицо смуглое, с горбатым носом, роста высокого и крепкого телосложения. Голос у царя был вполне подходящим для его сана: мощным и низким. Когда он развлекался, то пел арии для басов.

Ашинатоглу было уже под шестьдесят лет, но он отличался великолепным здоровьем и ясностью ума. В свое время ему пришлось много пережить, даже заточение, путь на трон был извилистым, и все это закалило его характер.

Напротив трона агашского царя был приготовлен трон для Атара. Заметив, что трон чуть ниже, Атар поднялся на его ступеньки и остался стоять, тем самым оказавшись выше царя Ашинатогла. Ашинатоглу тоже пришлось подняться. После этого два царя улыбнулись друг другу, спустились, обнялись и сразу же отошли каждый на пять шагов, войдя в ряды охраны. Встреча началась с традиционного обмена приветствиями и пожеланиями здоровья. А тем временем по сигнальной ракете, пущенной со старкских кораблей, в горах появились отряды аникаров и логимцев. Среди них были и значки Лиговайи.

— Великий царь Ашинатогл, я вижу, как сверкают твои глаза, — ехидно сказал Атар. — Теперь ты сам можешь видеть, у кого все шансы на победу. Но было бы безумием для нас обоих перебить свои войска на потеху варварам. Я хотел бы дружбы между нами и в последний раз предлагаю тебе ее.

— Ты сунул голову в пасть льву и еще так нагло себя ведешь! Ты ведь умрешь первым, и твои люди разбегутся, — прорычал Ашинатогл.

— Мои люди граждане, а не рабы царя. Они будут сражаться за свою свободу и поставят нового военачальника, если убит старый. В наших обычаях, уходя на опасное дело, называть тех, кто будет командовать после тебя. Я так и поступил.

— Я тебе не верю! Разве что ты надеешься на измену среди моих людей. А иначе ты мертв, если не склонишься передо мной.

— Кто мертв, давай выясним на деле.

— Ты что, поединок предлагаешь?

— Да. У нас на Севере принято, если накопились обиды, устраивать поединок.

— Мы, что ли, будем сражаться друг с другом?

— Зачем? У нас есть сыновья. Они и сразятся.

— Ты хочешь, чтобы твой наследник сразился с моим сыном?

— Нет! Я хочу, чтобы он сразился со всеми семью твоими сыновьями.

— Я готов, — выступил из-за спины отца Кринсор.

— Семь поединков подряд? — недоверчиво спросил агашец.

— Зачем? Пусть они все нападут на меня. Быстрее покончим с этим делом, — спокойно улыбнулся Кринсор.

Отец одобрительно посмотрел на сына.

— Ну вы и наглецы! Ладно, если он уложит трех из моих сыновей, я буду считать, что вы заслуживаете договора на равных. А теперь помолись, царевич, перед смертью, — ехидно добавил Ашинатогл.

— Я, конечно, помолюсь: мало ли что может быть в поединке. Но ты прикажи и своим сыновьям как следует помолиться.

Царь с уважением посмотрел на юношу, спокойно идущего на смерть, и велел своим сыновьям тоже помолиться. Кто его знает, может, он уложит одного или двух. Ведь уже видно, какое у него вооружение и с какой легкостью он в нем двигается.

Семь царевичей Агаша выстроились в ряд и стали молиться. Они выглядели значительно сильнее Кринсора. Но тот не выказывал никакого страха. Наконец, молитвы кончились, воины обнесли поле битвы канатами, и семеро агашских царевичей двинулись на старкского принца.