Анти-Ахматова - Тамара Катаева

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 138

Ее состояние, несомненно, ужасно, не зря же она Пастернаку дарит свои фотографии — в постели. В постели она — на одре: с белой подушкой, укрыта по плечи, воспаленные губы, на тумбочке — бутылка в четверть. Не иначе для лекарств.

Гаспра. Осенью. Тяжелая астма. Весь месяц пролежала.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Записные книжки. Стр. 227

В Гаспре — Ахматова. У нее болит живот — гастрит.

Чулков — Чулковой.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 130

Одна моя знакомая в таких случаях всегда говорила: сосуды. У нее никогда не болел живот, не было насморка, не дай бог, мокроты или поноса. Сосуды, давление, невралгии… Тяжелая астма — это тоже, конечно, вам не живот болит, гастрит там.

6 декабря 1940.

Мне очень хорошо в Кисловодске. Я окрепла и наконец научилась спать.

Письмо Анны Ахматовой — Л. Н. Замятиной.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 113

Большая рана для меня Анна Андреевна. Она больнa, в ужасном виде; меня все убеждали, что она умрет в 40 году, теперь — в 41.

Письмо Мандельштам — Кузину.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 52

Дотянула до 1966-го.

Бывал у Ахматовой. Говорит, что она почти всю зиму пролежала: у нее туберкулез кишок. Очень, очень много читает.

Д. С. Усов — Е. Я. Архипову.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 114

Она все еще чувствует себя неважно. Очень подействовали на нее незадачи с изданием «Собрания стихов».

Письмо В. А. Рождественского — Е. Я. Архипову.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 108

26 год.

Приехала сюда Анна Ахматова. Я видел ее два года назад. По-моему, она поправилась, и больше — похорошела, помолодела, но очень грустна.

Б. Л. Пастернак — И. А. Груздеву.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 97

Анна Андреевна, зачем вы так небрежете здоровьем?

Письмо Б. Л. Пастернака — А.А.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 100

Говорить о себе нет силушки. Прости.

Письмо А.А. — Владимиру Шилейко.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 104

Милая Оленька, посылаю тебе письмо Валентины Андреевны и картину одного из моих последний умираний.

Письмо А.А. — О. А. Глебовой-Судейкиной.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 104

NN — это Анна Ахматова в «Ташкентских тетрадях» Чуковской.

Я пришла к NN днем. Она лежит, но кашляет меньше и t нормальная. Явился доктор с плоским лицом домработницы. И я увидела сцену, которую уже наблюдала в Ленинграде, когда Литфонд переживал приступ забот о NN. «Что вас приковало? Почему вы лежите? Какая зарплата? Голодаете? Не залеживайтесь!» «Мы всегда думали, — сказала NN, — что врачи существуют для облегчения страданий больных. Оказывается, их призвание — разоблачать симулянтов. Стоит ходить к Баранову, к крупным врачам. Теперь она доложит, что я притворяюсь. Этого только еще мне не хватало». Разумеется, врач не знал фамилии NN.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 429

И не обязан был знать. Хоть убей, не пойму, в чем тут пафос: почему не спросить у больной без симптомов и температуры, что ее приковало, какие страдания, какая тут вина врача, кроме того, что у нее простоватое, без бурбонского профиля, лицо домработницы?

Она очень задыхалась на лестнице, потом сразу легла (как всегда) и закурила.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 365

Только тем и спасалась.

Но немножко погодя мы с ней все-таки разговорились, и она с улыбкой — наконец она улыбнулась — сказала: «А, теперь я понимаю, почему Осмеркин сделал меня такой не в меру полной. Наверное, он думал о вас, когда он меня писал. Это делает вам честь. Никогда в жизни еще меня никто не изображал в таком состоянии… ну, упитанности или здоровья… все по-другому меня понимали».

Е. К. ГАЛЬПЕРИНА-ОСМЕРКИНА в записи Дувакина. Стр. 112

Конечно, кто бы заикнулся о здоровье… А Модильяни? Этот ли зад не упитан?

Врачи ее сейчас лечат, здесь, на даче, за ней наблюдают профессор Шервинский и его ассистентка Валентина Ивановна — оба терапевты и эндокринологи. Василий Дмитриевич нашел у нее изменения в щитовидной железе. И все же Анна Андреевна говорит, что за последнее время она «перестала чувствовать свое сердце».

Л. ГОРНУНГ. Записки об Анне Ахматовой. Стр. 195

29 мая 1960 Москва.

Была в Боткинской у Анны Андреевны. В палате ее не оказалось. Больные объяснили: она на балконе. Значит — не лежит, ходит! Значит — не инфаркт! Анна Андреевна в кресле, под сводами столетних лип. И не только не инфаркт, а даже и не сердечный приступ: межреберная невралгия. Хоть и больно, да зато безопасно. Она спокойная, ровная и почти веселая.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 391

Через несколько дней умрет в Москве же Борис Пастернак, но Ахматова сочтет себя слишком слабой, чтобы съездить к нему проститься — а ее отвезли бы, проводили и пр. — без публики, конечно, без суеты…

«Бог с ним, с Левой. Он больной человек. Ему там повредили душу <…>. А мою болезнь он не признает. “Ты всегда была больна, и в молодости. Все одна симуляция”».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 480

Анна Андреевна сказала мне, что бросила принимать какое-то лекарство, которое принимала по поводу недостаточности щитовидной железы — и теперь чувствует себя гораздо лучше.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 413

Сильные боли в правом плече. Доктор думает, отложение солей, она — сердце. Однако, она на ногах.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 267

Инфаркт. По медицинскому счету третий, по ее собственному — четвертый.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 306

«Вам нехорошо? — спросила Анна Андреевна с некоторым пренебрежением в голосе. — Могу предложить валериановые капли».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 141

Чуковская много работает для Ахматовой, потому что казенная редакторша наверняка отказалась бы терпеть ее непрофессионализм и капризы.