Легенды «Вымпела». Разведка специального назначения - Валерий Юрьевич Киселёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если бы американцы не вмешивались, – сказал я, – песенка клана Сомосы спета была бы намного раньше.
Последним из дыры-банка появился Николай. Его мешок был значительно больше. Он тоже смущённо улыбался, тупо приговаривая, обращаясь ко мне: «Командир, я стал миллионером. Поменял двести долларов…» Корнеенков – вообще человек особенный. Родом из далёкой белорусской деревни, где прошло его детство, он вынес чистоту и силу обыкновенного мужика и был человеком по-настоящему простым и бесхитростным. Правда для него – это принцип жизни. Для него соврать или поступить не по совести было подобно смерти. Прямой, открытый, надёжный. В хитросплетениях разведывательных комбинаций Коля терялся. И ещё – ему с трудом давались языки. Поэтому он брал их «задницей». Упорству, с которым он боролся за изучение испанского языка, можно было позавидовать. В руках у него всегда был учебник со словарём. Он зубрил слова и день, и ночь. Характерной особенностью Николая была его неимоверная физическая сила. Он, при своём не очень высоком росте, чуть выше среднего, обладал данными богатыря. Однажды на занятиях по минно-подрывной подготовке, где мы в очередной раз взрывали различные заряды, мины и одновременно практиковались в метании гранат, Николай взял ручную гранату и метнул её прямо над головой… Бросок был такой силы, что взрыватель сработал на высоте метров пятьдесят, когда граната оказалась в апогее полета… Все, конечно, были в шоке от произошедшего. Но Коля настолько был уверен в своей силе, а поэтому – в безопасности, что ничуть не переживал за свой поступок. Когда он кидал гранату на дальность, она всегда взрывалась высоко над землёй, не успев даже долететь до поверхности поля. А однажды, заспорив с кем-то по очень, как ему казалось, принципиальному вопросу, он взял своего противника за ноги и туловище и, как штангу, поднял на вытянутые руки… Поднять так живое, барахтающееся тело – практически невозможно. Учитывая, что человек по размерам был даже чуть больше его самого, да к тому же, так скажем, «не был согласен, чтобы его так “носили на руках”, и поэтому сопротивлялся», – его поступок уникален. Поносив так, на вытянутых руках, верещащего противника, он опустил его на землю, правда, плашмя. Узнав о том, как у Николая происходил спор, все сказали: «С Корнеем лучше не спорить…»
В.В. дал нам час на изучение рынка. Договорившись встретиться у машин, мы разошлись поглазеть и, по необходимости, купить сувениры. Я оказался рядом с лавкой, где продавались крокодилы. Приглянулся экземпляр рептилии, стоящей на хвосте. В передних лапах аллигатор держал мощными когтями красивую деревянную пепельницу, посередине изделия была вклеена старая серебряная монета.
– Давай нашему адмиралу купим пепельницу, он всё же курит, – предложил я Помазкову, с которым бродил по рынку вместе.
– Ага, а к пепельнице вместо подставки – крокодила, – засмеялся Володя.
У нас было сомнение, а правильно ли «подхалимничать» и привозить какие-то дорогие подарки своим руководителям. Вообще из нас никто никогда этого не делал и даже не помышлял об этом. Но такая пепельница-крокодил уж очень оригинально бы смотрелась в кабинете Хмелёва. Да и командира мы уважали.
– Смотри, стоит всего … – Володя помедлил, переведя тысячи одной валюты на другую, – пять долларов, меньше, чем блок сигарет…
– Некоторые здесь работают за такие деньги почти целый месяц.
– Это всего лишь пепельница. Я тоже согласен: привезём крокодила – кто-то будет думать, что мы заискиваем. А тут всего-то пепельница. Скажем: «Вот вам пепельница…» Пепельница – ерунда, пепельницу можно. Вспомни, как много он курит…
– А вот вам – подставка к пепельнице, – захохотал я.
Крокодила мы всё-таки купили. А от продавца узнали, что это – чучело рептилии, которой было шесть лет, и длиной она от кончика хвоста до носа – один метр пять сантиметров. Такие рептилии являются обычной живностью многих рек Латинской Америки. Довольные удачной покупкой, но всё же сомневаясь, подарим ли его Хмелёву, или кто-то заберёт этот сувенир себе, двинулись дальше.
Исходя из нашего миллионного состояния и уровня цен на городском рынке, заодно мы накупили кобур для разных типов пистолетов, которых здесь было множество, военных американских ремней и, конечно, военную форму-камуфляж. Гражданская одежда была нам как-то неинтересна… В машину все пришли с большими свёртками и баулами, а в мешке-кошельке денег было, как сказал Помазков, «ещё – полмешка…» Да, всё же миллионером быть хорошо… Вспомнилось, что недавно, в воскресенье, шеф повёз нас искупаться на океан. У нас был выходной, и на нескольких машинах рано утром, ещё затемно, мы поехали, как сказал на белорусский манер Коля, «на рэчку…» Прибыв туда часов в десять утра и заняв места в пустынном ресторане в десяти метрах от берега, мы провели там целый день, практически до вечера. Купаться в Тихом океане всем довелось впервые, а мне, поскольку я служил когда-то на Сахалине, пришлось купаться впервые – с этой стороны океана. В ресторане был душ с пресной водой, уютные столики и кресла в тени вековых деревьев, экзотические блюда, которыми нас целый день кормили, доброе приветливое расположение хозяина и мы – практически единственные на берегу. Пили ром, пробовали разных экзотических рыб, крокодилье мясо и даже черепашьи яйца и суп. Это сводило с ума от необычности и экзотичности происходящего: мы как будто бы находились в книгах своего детства – про путешествия и открытия новых, неизведанных земель. Кто из нас в детстве не мечтал о дальних странах и путешествиях?!
Я мечтала о морях и кораллах,
Я поесть мечтала суп черепаший…
Я шагнула на корабль, а кораблик
Оказался из газеты вчерашней…[82]
Этот наш корабль был настоящий, и черепашьи яйца, напоминающие с виду смятые шарики от настольного тенниса, под ром вызывали у нас бурю эмоций… Но самым большим потрясением того дня был счёт в ресторане, в котором мы провели целый день. Тихий океан, черепашьи яйца и… – по два доллара с человека за все прелести! Всё это вместе в голове никак не укладывалось. Именно тогда я вспомнил слова своего друга Юры Инчакова, который, вернувшись из Мозамбика, где у него была похожая ситуация, сказал: «Лучше быть со ста долларами в Мозамбике, чем с десятками тысяч – в Париже…» Правда, в Париж нас никто и не посылал, и десятки тысяч не давал. Поэтому
