Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы - Роберт Говард

Имрик отвесил поклон, а воины его свиты преклонили колено перед своим королем. И тогда, точно ветер загудел, Эрлкинг произнес:

— Приветствую тебя, Имрик, граф эльфов Британии.

— Приветствую тебя, повелитель, — ответил граф, встречая пристальный, наводящий ужас взгляд Эрлкинга.

Мы созвали вождей наших кланов на совет, сказал Эрлкинг, — ибо до нас дошла весть, что тролли опять готовы к войне. Нет сомнений, что они вооружаются против нас, и можно думать, что перемирие будет нарушено в ближайшие годы.

— Хорошие вести, повелитель. Наши мечи залежались в ножнах.

— Эти вести, быть может, не так уж и хороши, Имрик. В прошлый раз мы прогнали троллей, и, хотя нам даже удалось вторгнуться в их земли, прочного мира нет. Иллрид, король троллей, совсем не так глуп. Он не стал бы готовиться к войне, если бы не чувствовал себя сильнее прежнего.

— Я начну готовить мои владения к войне, повелитель, и вышлю разведчиков.

— Хорошо. Быть может, твои люди узнают что-нибудь из того, что упустили наши. — И Эрлкинг взглянул на Скэфлока, который внутренне похолодел, но тем не менее смело встретил его огненный взор. — До нас дошел слух о твоем подменыше, Имрик, — проворчал Эрлкинг. — Тебе следовало бы сначала испросить нашего дозволения.

— Не было времени, повелитель, — возразил граф. — Дитя окрестили бы прежде, чем я успел послать весть и получить ответ. Трудно стало похитить ребенка в наши дни.

— И кроме того, опасно, Имрик.

— Да, повелитель, но дело стоило того. Нет нужды упоминать, что люди могут многое из того, что недоступно ни эльфам, ни троллям, ни гоблинам. Они могут пользоваться любыми металлами, они могут дотрагиваться до святой воды, ходить по освященной земле и произносить имя нового Бога, э, да что там, сами старые боги должны избегать некоторых вещей, которые дозволены людям. Потому-то нам, эльфам, и необходим один из них.

— Подменышу, которого ты подбросил людям, все это тоже доступно?

— Конечно, повелитель. Но ведь тебе ведомо, что такие полукровки по своей природе злы и необузданны. Они не могут быть посвящены в те тайны волшебства, в которые был посвящен мой воспитанник. Главное, чтобы люди не знали о похищении своих детей и не призвали мести своих богов на головы эльфов за эти подмены.

До сих пор беседа о всем понятных вещах текла в неспешной, как это в обычае у бессмертных, манере. Но вот Эрлкинг заговорил резче:

— Можно ли доверять человеку? Если сохранить ему жизнь, он переметнется к новому Богу и будет вне нашей досягаемости. Тем более, что он растет слишком сильным.

— Нет, повелитель. — Скэфлок вышел на середину высокого собрания и взглянул прямо в лицо Эрлкингу. — Я благодарен Имрику за то, что он похитил меня из мира смертных слепцов. Я эльф во всем, и пусть я не эльф по крови, но грудь эльфийской женщины вскормила меня, и язык эльфов — мой язык, и эльфийские девушки любили меня. — Он почти дерзко вскинул голову. — Подари мне жизнь, повелитель, и я буду лучшим из твоих псов, — помни, когда хозяин прогоняет собаку, она становится волком и способна растерзать его стада.

Некоторые эльфы были поражены такой дерзостью, но Эрлкинг, кивнув головой, мрачно улыбнулся.

— Мы верим тебе, — сказал он, — и прежде бывало, что юноши, усыновленные в Эльфхайме, становились его отважными воинами. Но нас тревожит дар, который Эзир прислал тебе в день наречения. Видно, есть у них какая-то цель, и боюсь, она не похожа на нашу.

Собравшиеся вздрогнули, и кое-кто зачурался, начертив в воздухе руны. Но Имрик сказал в ответ:

— Повелитель, в том, что предначертано Норнами, не властны и сами боги. И стыдным для себя почитал бы я лишиться самого многообещающего из своих воинов, убоявшись глухих страхов будущего.

— Быть по сему — согласно кивнул Эрлкинг, и совет перешел к другим вопросам.

Как только совет эльфийских князей закончился, начался разгульный пир. От великолепия королевского двора у Скэфлока голова пошла кругом. Когда, в конце концов, он вернулся домой, его жалость и презрение к людям стали так велики, что долгое время после того он их даже не хотел видеть.

Прошло еще с полдюжины лет. Эльфы совсем не менялись, но Скэфлок вырос настолько, что гномам бывшим в рабстве у Имрика, пришлось переделывать его доспехи. Он стал выше ростом и шире в плечах, чем граф эльфов, и сильней любого мужчины в округе. Он с голыми руками ходил на медведей и диких быков и мог догнать оленя на бегу. Ни у кого во всем Эльфхайме не хватило бы сил согнуть его лук или взмахнуть его секирой, и не только потому, что она была выкована из железа.

Уже длинные пшеничные усы украсили его худощавое лицо, но он оставался все таким же веселым и необузданным любителем буйных шалостей и опасных затей, всегда готовым выпить, пошуметь и наколдовать смерч, только для того, чтобы задрать юбку у девчонки. Скэфлок не раз отыскивал в трясинах чудищ из рода Гренделя и сражался с ними насмерть, получая страшные раны, которые только Имрик умел исцелить своей волшебной силой, однако и раны не могли остановить его. Но бывало, он подолгу валялся на траве и, не шевелясь, праздно глядел на бегущие облака. А то вдруг в образе зверя, чуя недоступное человеку, он обшаривал воды и дебри, то ныряя выдрой, то рыща волком, то коршуном когтя добычу.

— Три вещи мне неведомы, как-то похвастался Скэфлок, — страх, поражение и любовный недуг.

— Слишком ты молод, — холодно сказал Имрик, — и не знаешь, что на этих трех вещах основана жизнь человека.

— Я более эльф, чем человек, приемный отец.

— Да, ты таков пока…

Однажды Имрик снарядил дюжину людей и отправился в поход. Эльфы пересекли Восточное море и принялись грабить гоблинов, живущих на скалистом побережье. Затем они сошли на берег и напали на поселение троллей в глубине страны. Оно было сожжено, после того как эльфы перебили обитателей и захватила их добро. Война еще не была объявлена, но такие набеги, как проба сил, часто устраивали обе стороны. Потом Имрик и Скэфлок пошли со своим войском на север, откуда по вернули на восток по холодному белому морю среди туманов и плавучих льдов, потом, обогнув мыс и пройдя проливом, отправились на юг. Там они сражались с драконами и демонами той страны. Дальше они пошли вдоль побережья на запад и там, где оно поворачивало на юг, снова пошли на север. Самую тяжелую битву им пришлось выдержать на пустынном прибрежье с отрядом изгнанных богов, ослабевших и обезумевших от одиночества, но все еще наделенных страшной силой. В этом бою сгорели три их корабля и никто с них не спасся, но все же Имрик вышел победителем.

Иногда эльфы встречали людей, но не обращали на них внимания, их интересовали только обитатели страны фэри. Они проходили мимо, невидимые смертным очам, разве только мелькнув в них пугающей вспышкой. Не везде им приходилось сражаться, во многих странах они были желанными гостями и во время стоянок торговали с местными жителями. Через три года после отплытия корабли пришли домой, нагруженные товарами и пленниками. Имрик и Скэфлок вернулись со славой, и молва об их путешествии разнеслась по всей земле эльфов и сопредельным странам.