Мои двенадцать увольнений (СИ) - Комаров Артем А. "КАА"

Очередная коробочка конфет ручной работы с золотом в составе появилась на столе, как довесок к моему чаю. Только я столько сахара туда накидала, что никакого шоколада для умасливания моих разбушевавшихся нервов не надо уже. Главное чтоб туфли под руку не попадались, тогда у него есть шанс выжить. И ведь, Подкорковин за все время так и не извинился.

— Что еще мерзкого сказал? — решил продолжить допрос бывший руководитель, словно и не заметил, что его объяснение не сильно принято в обработку.

— Ничего.

Андрео напрягся, мое «ничего» ему явно не понравилось. И правильно!

— Ничего больше мерзкого сказать не успели, Вы как раз задрыхли, когда пытались познать меня поглубже.

Глаз шефа опять дернулся. Андрео побледнел, потом покраснел, и как-то нехорошо застыл. Может у него микроинсульт? А? Скорую вызывать?

— Я пытался Вас … обесчестить?

Слово-то какое нашел, долго в памяти ковырялся? Да кто ж тебе позволил бы?! Я еще в военных частях насмотрелась, что по пьяни мужики творят и обращаться с выпившими умею, зря, что ль тебя усыпляла.

— На диванчике в комнате отдыха. Хотели понять, стою я таких денег или боров переплачивает, — со вселенской обидой в голосе пояснила я. И даже всхлипнула. Лада бы мной гордилась сейчас.

Начала привирать, так не отступать же теперь, правда, заготовку «а я думала у Вас больше, шеф» использовать не решилась. Биг Босс все еще пребывал в молчании и никак не мог переварить свое «мерзкое поведение». У него всегда все по обоюдному согласию, он никого из краль не принуждал, каждый знал, что будет иметь от этой связи. С женщинами своего круга он был учтив и сдержан, и все тоже было по договоренностям, что каждый из них знал. А тут такое несвойственное свинское поведение.

— Понятно, — сказал Андрео.

И запал пропал, и выяснять больше ничего не будет. Действительно понятно, могу идти переодеваться, дверь будет открыта и трудовую он отдаст без вопросов, и на работу больше не позовет. В его шаблоне нет «глубокого познания подчиненных», также как и в моем шаблончике нет романов с шефом. Во многом наши барьеры похожи. Они помогают жить и выживать.

Собиралась я долго, сама не знаю почему. Дым сигарет в кабинете поборника здорового образа Ковина был совсем непривычен, а сигарета в руках из разряда бреда. Но Андрей Владимирович курил, стоял у двери в Зимний сад и курил, стряхивая пепел на дорогущий паркет, выбирать который ездил самолично в Африку. Моя трудовая лежала на краешке стола переговоров, дверь была открыта.

Туфли сменили сапоги, и теплый пуховик окутал мое тело. Окинула взглядом кабинет, ничего личного сюда не притаскивала последнее время. Как-то грустно было с ним прощаться. Да, не люблю незавершенные дела, но вы этот раз придется оставить все так, как получилось. Забрала только туфли, остальное можно и выкинуть.

— Прощайте, Андрей Владимирович.

Ответом мне стали упавший сигаретный пепел и легкий кивок.

Я свободна, но свободна ли я?

Часть. Увольнение двеннадцатое. Не влезай или какая нелепость

От печальных мыслей спасла уборка, скоро не будет никаких драек свободных территорий, в следующие выходные возвращаюсь в отчий дом. Даже грустно стало, столько лет здесь прожила, все свое родное, даже соседи. С Бизончиком съездили на квартиру Лады, проконтролировали ремонт, через пару-тройку недель можно будет Ладочку перевезти и моего несносного Челе. Котяра мне изменил, все мужики такие животные, черный прохвост окончательно и бесповоротно перебрался к соседке. Но если быть справедливой, так поступил бы любой мужчина, там его любят, холят, лелеют, а здесь — на диету сажают, приходят поздно и то и дело жалуются на жизнь. Теперь и пожаловать некому, а так хотелось. Но иногда телефон начинает звонить вовремя.

— Катя, так смеяться неприлично, — пыталась я угомонить развеселившуюся беременную. Но Екатерина гоготала на все кафе, а мы ведь только обсудили три пункта из замечательного списка Аркаши.

— А дальше-дальше, Ники.

— А дальше была пункт «Герой грез. Любая женщина мечтает отдаться Супермену, Айронмену и прочим менам, станьте для героем ее жарких фантазий».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И что тебя ждало?

— Человек — летучая мышь, а мне как-то Тарзан представлялся и одежды мало, есть что показать, да и звериная страсть.

— И…

— И, молнию заело, уж не знаю из чего был костюмчик, но нож его не прорезал, пришлось в гараж ехать за ножницами по металлу.

— А дальше.

— Дальше была ролевая игра «Человек в телогрейке или просто ЗК», Аркашка с собой запасную одежду не прихватил, а костюмчик героя снял, отрыли в гараже только старые треники и телогрейку, в этом и поехал. Гайцы нас десять раз тормозили.

— Боже, Ники, а сколько там еще пунктов?

— Еще шесть, самый страшный «совместное битье».

Очередной приступ гогота с похрюкиванием.

— Ой!

Это «ой» мне совсем не понравилось.

Последующие пять часов я помнила смутно, как оказалась в родовой — загадка, Катя так вцепилась в мою руку, что отцепить ее пальцы было невозможно. Помню, как судорожно вспоминала все, что знаю о родах, но ничего кроме «дыши и тужься» не всплыло. А потом все закончилось, и маленький красный человечек появился на свет божий.

— Первые роды? — спросила медсестра, принесшая мне успокоительное.

— Ага, — и думаю, что последние, после увиденного, желание иметь собственных детей отвалилось как сухой лист.

— Мужчины ведут себя намного хуже.

— Успокоили.

— В обморок каждый третий падает. Ребенок здоров, с мамой тоже все хорошо.

— Спасибо.

Может успокоительное начало действовать, и паника последних часов ушла, и моя голова начала работать. Надо бы Чистину позвонить.

— Привет, Егор, у тебя сын.

— Спасибо, Ники, а то Катя от меня результат УЗИ скрывает.

— Какое УЗИ?! Сын у тебя родился, я его уже на руках держала.

— Еду.

Вот дурак, едет он, даже адрес не спросил, смской отправила. Потом мне его помощник рассказывал, как счастливый папаша скакал по коридорам свой конторы и орал «У меня сын!».

Катюнчик спала, еще бы после того подвига. А я набивала радостное сообщение для коллег. «Купите подарок!» — прилетело от Ковина, черт, забыла его исключить из группы. Мой ответ отличался свойственной вежливостью — «сами купите».

— Давай втроем, — Аркаша смотрел на меня в ожидании ответа.

Решил осваивать другой список любовничек. И как с вами, мужиками, поступать-то правильно — скажешь, что неумеха, импотентом станет, а сама за него все сделаешь, так вот такое предложение получишь.

— Ты, я и он, — уточнила бархатным голосом.

— Я, ты и она. Уже присмотрел несколько девочек.

Жаль, что уже доела карбонару, спагетти красиво свисали бы с его ушей. Эх, придется тебе неприятное узнать, у меня прям месячник скажи правду в лицо и не забудь вызвать скорую слушателю.

— Уверен, что тебя на двоих-то хватит?

— Но ты же знаешь какой я.

— Знаю, тебя и на меня одну не хватает.

— Что?

— Ты же уже большой мальчик и знаешь какие мы женщины притворщицы. Если мужчина нам симпатичен, то мы можем простить ему неопытность в постели и даже изобразить бурный оргазм.

Не верил мальчик, но что ж сцена из фильма «Когда Гарри встретил Салли» облегченный вариант, упражнение Кегеля мне в помощь. Мороженое принесли как нельзя кстати. Я зачерпнула немного холодной сладости ложечкой, прохлада коснулась моего языка и стала плавиться. От еды можно получить почти сексуальное наслаждение, если отдаться этому моменту без остатка. Мое дыхание участилось, щеки порозовели, хриплые стоны, соски напряглись, взгляд затуманился, Аркаша поддался вперед, собираясь меня поцеловать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, мороженое в этой забегаловке есть можно. Мне то же самое, что заказывала девушка и двойную порцию мороженого, — отдавал распоряжения подлетевшей официантке Ковин. И вот почему так, я ее явление обычно минут десять жду, а тут сразу принеслась. Нет в мире справедливости. А Слава свое еще получит за то, что спалил место моего кормления, а сейчас радостно салютовал из-за соседнего столика стаканчиком кофе, к нему тоже быстро подбежали, только не заказ принять, а втык дать — со своим нельзя. Андрей Владимирович холодно посмотрел на любовничка, и тот отодвинулся к стеклу, уступая место напротив меня бывшему шефу. Челе и тот сопротивлялся дольше!