Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - Наталья Павлищева

– А… – вдруг протянула Лейла, – тогда и я бы не бежала!

Асиат рассмеялась:

– Ты права, подруга.

В небе появились первые звезды, быстро темнело. В шатре Дария шел необычный совет. Впервые в жизни персидский царь обсуждал со своими военачальниками не наступление, а то, как уйти незамеченным!

– Почему ты боишься их, царь? Их не так много, и они глупы…

– Глупы? Глупцы не стали бы мотать нас по степи, заставляя терять воинов на каждом шагу! Треть войска полегла не в битвах, а из-за недостатка еды и воды или из-за того, что она отравлена! Скольких побили стрелами просто потому, что они недалеко отошли от лагеря?! Скольких унесла лихорадка в болотах? Мы не дали ни одного сражения, но потеряли многие тысячи человек! И кто может сказать, сколько их? А вдруг здесь стоит малая часть, а за каждым кустом, за каждой травинкой спрятался еще десяток? Я не хочу положить свое войско в диких степях, стараясь одолеть варваров! Если их и можно победить, то невозможно подчинить! Кто станет собирать с них дань?! Ты? – Дарий повернулся к одному, второму, третьему: – Ты? Ты?

Советники почти с ужасом смотрели на своего царя, таким Дария не видели никогда. А ведь он прав; даже разбив сейчас это войско, скифов себе не подчинишь. Верно сказал в послании их царь, у скифов нет городов, а потому их ничем не взять. Можно уничтожить этих воинов, но завтра другие по одному перестреляют оставленных сборщиков дани. Нужно уходить, только как? Скифы будут бить вдогонку.

– Привязать ослов, чтобы орали посильнее. Запасти у костров много хвороста, пусть жгут всю ночь. Останутся больные, раненые и немощные, остальным уйти под покровом ночи.

Гобрий едва сдержался, чтобы не уточнить: мы бежим? Хорошо, что сдержался, не сносить бы головы.

Ночь прошла тихо, только ослы в стане у ойранцев орали сильнее обычного. До чего дурное животное! Ну что орать без толку?

Войско Скопасиса едва ли не кралось, огибая стан ойранцев, чтобы не быть замеченными раньше времени. Напасть нужно одновременно, так будет больше пользы. А чтобы не зайти дальше, чем нужно, или случайно не налететь на край персидского войска, Скопасис с Дайраной отправили своих разведчиков как можно ближе к врагам.

Незадолго до рассвета разведка примчалась, почти не разбирая дороги. Вид был взволнованный.

– Что случилось?

– Скопасис, они уходят!

– Кто уходит?

– Ойранцы уходят!

– Куда? Все?

– Нет, только передовые отряды. А идут на заход солнца!

– Ничего не понимаю, – помотал головой Скопасис. – Антир это видит?

– Не думаю. До Антира далеко, а костры все еще горят.

– Немедленно к Антиру! А мы двинемся своим путем и будем следить за ойранцами, чтобы они не вздумали обогнуть Антира.

Гонец птицей взлетел в седло. Неудивительно, ведь это был Аморг. Отправиться к царю, в шатре которого лежит после ранения Асиат, – что могло быть желаннее!

Скиф успел к царю как раз перед рассветом, но Антира нашел не сразу. В шатре были только Асиат, Лейла и Милида.

– Где царь?!

– Там, – махнула рукой Лейла в сторону кибитки Таксакиса.

Антир тоже не сразу взял в толк, что произошло.

– Да нет же, напутали ваши разведчики! Вон у ойранцев костры горят, как горели. И ослы всю ночь ревут, даже сильнее, чем обычно.

Сколько ни смотрели, ничего не поняли.

– Ладно, на рассвете увидим, что произошло.

Аморг вернулся в шатер к Асиат. Милида недовольно покосилась на скифа, ну чего ходит туда-сюда?

– Как она? – кивнул Аморг Лейле на лежавшую без движения девушку. Та шепотом успокоила:

– Теперь уже хорошо. Спит. Стрия дает снадобье.

Аморг вдруг сообразил, что персиянка поняла его вопрос и сама ответила, хотя говорил он по-скифски. Внимательней пригляделся к Лейле. Персиянка сильно изменилась за прошедший месяц. Куда девались ее неуверенность, капризные нотки в голосе, жеманность? Перед скифом сидела настоящая амазонка, сильная и готовая защитить больную подругу от любого посягательства.

– Чего ты так смотришь? Стрия сказала, что все будет хорошо. Надо только дойти до Экзампея, там она наберет воды и залечит все раны и Асиат, и Вордеру.

Милиде надоело, она вскинулась со своего места:

– Вы замолчите или нет?!

Лейла замахала руками на Аморга:

– Иди, пока иди! Утром придешь!

Парень хотел сказать, что неизвестно, что будет утром, но не стал, вышел, осторожно прикрыв полог. Но стоило ему сделать шаг от шатра, как сзади раздался голос Лейлы:

– Аморг, а Экзампей – это что?

– Это место такое, там есть живая и мертвая вода.

– А… я вспомнила, Асиат рассказывала, когда мы ехали… Ты не бойся, ей уже много легче. А меня Стрия оставила следить, чтобы Милида ничего худого не сделала.

– Так чего же ты здесь?

– Ухожу…

Аморг размышлял. Стрию не обманешь; если она приставила к Асиат персиянку, значит, что-то чует, а если чувствует Стрия, то так и есть.

Но раздумывать было некогда, первые лучи солнца вот-вот покажутся из-за края леса, небо там начало розоветь. Аморг отправился к царю.

Антир тоже вышел из шатра и стоял, но смотрел не на светлеющее небо, а в сторону ойранского стана. Что там все же случилось?

На рассвете стало понятно, что не все в порядке, у ойранцев не заметно обычного движения, когда множество людей встают, кормят лошадей, едят сами… Не слышно и конского ржания. Костры догорели, а новые почему-то не разжигали.

Антир отправил к стану разведку. Вернувшиеся скифы принесли чудные вести: ойранцев там попросту не было! Антир едва не схватился за голову, неужели Дарий его провел и нападет с тыла?! А Скопасис со своими ушел под покровом ночи, пытаясь обойти ойранцев далеко с севера. Что, если он зайдет слишком далеко?

Метнулись по вражескому стану. Там остались одни раненые, больные и совсем немощные. Все так же орали привязанные ослы. Возле потухших костров скифов встретили калеки, в отчаянии протягивая руки и моля о прощении.

– Спроси, где царь с остальными?!

Толмач перевел, что Дарий с войском ушел в обход скифов. Отвечавший старый воин даже прикрыл голову руками, видно ожидая за такой ответ удара. Антир недоверчиво покосился, следы говорили о том, что ойранское войско ушло обратно в сторону Истра. Какой же это обход?

– Куда ушли? В какую сторону?

– Не знаю. Туда, – неопределенно махнул единственной рукой калека.

Вдруг к царю подошел Палий:

– Антир, послушай, что он говорит.

– Кто?

– Вот, поймали одного. Твердит, что был при царе, да заболел, его и бросили вместе с остальными. Он писец, это он писал тебе послание.

– Не врет?

– Нет, я, кажется, видел его там, когда носил твой ответ.

– Ну, и что он говорит?