Моя последняя война. (Афганистан без советских войск) - Махмуд Гареев

Затевать коренную перестройку организации афганской армии и тем более после ухода советских войск, практически было невозможно. Дело в том, что после ухода советских войск афганской армии пришлось иметь дело не только с партизанами, но и участвовать в ряде крупных сражений, где и моджахеды начинали приближать свою военную организацию к регулярным основам. Имело также место вмешательство пакистанской армии в военные действия под Джелалабадом и Хостом и не было никакой гарантии, что Пакистан не предпримет более крупно-масштабных военных действий против Республики Афганистан. Вообще, если бы не основной — политический «корень зла», можно было бы и при существовавшей тогда военной организации более успешно решать военные задачи.

А привившаяся в течение десятилетия привычка во всем оглядываться на советских командиров и советников, конечно, давала о себе знать, но она стала постепенно исчезать как только не стало в Афганистане советских войск и советников в соединениях и частях. Когда не на кого стало оглядываться, сама жизнь начала вынуждать действовать более самостоятельно.

Многое зависело от конкретных личностей, их характера, способностей, подготовки и опыта. Поэтому коротко рассмотрим, что представляли собой основные афганские руководители, непосредственно занимавшиеся военными вопросами.

Наджиб родился в 1947 г. и происходил из состоятельной пуштунской семьи. Как говорили, женат он на внучке бывшего афганского короля. На Востоке не принято делать комплименты и даже передавать приветы женам. Но все же по-нашенски, не могу не отметить, что супруга Наджиба — на редкость красивая, обаятельная и образованная женщина, довольно прилично знавшая и английский язык.

Наджиб окончил медицинский факультет Кабульского университета и еще совсем молодым человеком примкнул к революционному движению. Вступив в НДПА и поддерживая ее парчамистское крыло, принял активное участие в Апрельской революции 1978 г. После свержения Амина он возглавил органы государственной безопасности.

В 1983 г. ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта. Будучи министром госбезопасности, он многое сделал для пресечения проникновения в партийные, государственные органы и вооруженные силы ставленников оппозиции. Но вместе с тем, многие советские и афганские руководители считают, что он приложил руку как к вынужденным, так и к многим неоправданным репрессиям в стране, используя иногда борьбу против явных противников и для расправы с политическими оппонентами в рядах НДПА и в целом в государстве.

С 1986 г. он становится генеральным секретарем ЦК НДПА. С 1987 г. — президент Республики Афганистан, председатель Совета обороны и Верховный Главнокомандующий вооруженными силами.

Наджибулла человек высокого роста, плотного и несколько полноватого телосложения, с открытым и привлекательным лицом. Он был молод, властолюбив и полон жизненной энергии. Наджиб обладал широкой культурой и политической эрудицией. Безусловно, среди афганских руководителей он отличался умом, высокой работоспособностью и умением быстро схватывать особенности сложной обстановки и делать обоснованные выводы. Он был также довольно творческим человеком и легко отходил от сложившихся стереотипов и предрассудков.

Несмотря на внешнее спокойствие, самообладание в сложных условиях обстановки, он мог быть очень резким и эмоциональным, когда к этому вынуждали обстоятельства.

Хорошо зная историю и обладая чувством юмора, он слыл хорошим рассказчиком. На встречах и вечерах произносил продолжительные и довольно интересные речи.

Как всякий афганец, Наджиб человек очень хитрый и способный на неожиданные, неординарные ходы. Во многом по его инициативе была провозглашена политика национального примирения, означавшая крутой поворот во внутренней политики Афганистана. В 1991 г. он неожиданно возвратил в страну Бабрака Кармаля. Да и к тому, как он быстро покинул свой пост, не были готовы даже многие его соратники.

Военной подготовки Наджибулла не имел, в армии не служил. Но будучи министром госбезопасности, он много соприкасался с решением военных вопросов в высших кругах. Поэтому, став главой государства и вооруженных сил, Наджибулла уже неплохо разбирался в военно-политических вопросах, был знаком с боевыми возможностями оружия и военной техники основных родов войск. Наиболее основательно он стремился вникнуть в вопросы боевого применения авиации. Каждый раз, когда я приходил к нему с очередной оценкой обстановки и предложениями по предстоящим решениям, он внимательно выслушивал, задавал довольно конкретные вопросы и старался основательно вникнуть в суть рассматриваемых вопросов.

Наджибулла внимательно относился к советским представителям. Во время советских праздников (в годовщины Октябрьской революции, дни Советской Армии и другие) он со всем высшим руководством Афганистана приезжал в советское посольство, вел себя непринужденно и рассказывал много интересных эпизодов из афганской жизни и истории.

В целом Наджибулла довольно уверенно осуществлял руководство страной и вооруженными силами. Но все же ему не удавалось сплотить вокруг себя высшее политическое и военное руководство Афганистана. Он с трудом сдерживал свою неприязнь к халькистам, а последние платили ему такой же взаимностью. Был крайне подозрителен к любому, кто не входил в близкое к нему окружение и имел излишнюю слабость к своим старым друзьям. Это приводило к большим ошибкам в кадровой политике. Например, мало кто столько делал для дискредитации президента своим неуместными действиями, как его самый старательный помощник генерал Баки, по своим замашкам во многом напоминавший нашего Л. Мехлиса. Его многие просто ненавидели, но президент не хотел с ним расставаться.

Весьма своенравным человеком был генерал Манукай Мангал, ставший в 1990 г. начальником главного политического управления Министерства обороны. В самом спокойном гарнизоне после его посещения начинались ссоры и противоречия. После его поездок в Мазари-Шариф и Балх в 1991 г. начали отходить от Наджибуллы северные районы страны. Во время моей первой поездки в Джелалабад со мной находился заместитель начальника оперативного управления генерал Исмаил (халькист), близко стоявший к министру обороны Танаю. С точки зрения профессиональной это был один из самых подготовленных и способных афганских генералов, отличавшихся исключительностью, самоотверженностью в работе. Свободно владел русским языком и это облегчало общение с ним советников. Работая в штабе Джелалабадского фронта, он позволил себе сделать несколько нелестных, но справедливых замечаний о нерациональном использовании сил и средств, направляемых в район Джелалабада. Об этом было немедленно доложено генералу Мангалу, являвшемуся генерал-губернатором провинции Нангархар, представителем президента в Джелалабаде и чем-то вроде политического комиссара при генерале Делаваре. Уже после возвращения в Кабул я узнал от других лиц, что ночью перед нашим отъездом генерал Мангал направил в комнату, где находился генерал Исмаил, нескольких солдат, которые стали его душить и избивать.