Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Между тем атмосфера менялась. После многих тысячелетий тишины и покоя Дар Лак наполнился суетой и шумом. Вторжение людей казалось почти кощунственным. Берген наблюдал, как отряды гвардейцев расходились по сторонам, исчезая за рядами чужеродных зданий. Каждое из строений, на которые он смотрел, вызывало в уме несколько вопросов. Где двери? Где окна? Он не мог найти ни одного входного отверстия.

У де Виерса тоже возникли вопросы. Берген слышал, как он раздавал по вокс-связи приказы. Через несколько минут включились мощные прожекторы, их яркие лучи достигли потолка и дальних стен. Генерал-майор увидел массивные башни, возвышавшиеся над другими постройками. Он с изумлением осмотрел ближайшую колонну, которая находилась примерно в трехстах метрах от него. Она напоминала ему знаменитые кадианские пилоны, защищавшие его родной мир от злобной бури варпа, известной как Око Ужаса. Будучи кадетом, он однажды посетил техническую базу на одном из кадианских пилонов — редкая привилегия, недоступная сержантскому составу. Берген помнил ауру могущества, исходившую от загадочного монолита. Он тогда думал, что там обитали живые энергетические существа. Кадианские пилоны и башни Дар Лака были остатками древней таинственной технологии. Но последние излучали не ауру силы и жизни, а эманации смерти и потерянного в веках величия.

Башни были построены из того же перламутрового металла, что и другие здания. На этом сходство заканчивалось. Они производили впечатление монолитных и выглядели более округлыми. Очевидно, их создавали не только с функциональными целями, но и по эстетическим соображениям. Некоторые из них оказались сломанными. Внешние раковины подверглись коррозии и частично разрушились. Их внутренняя часть была заполнена неким устройством, похожим на часовой механизм. Огромные неподвижные шестеренки поблескивали в лучах прожекторов. Зубья грозно целились в людей, вторгшихся в подземный город. Любопытство вбрасывало в разум Бергена сотни разных вопросов. Он с трудом отгонял их прочь. Какие высоты науки и чудеса волшебства постигли создатели Дар Лака? Почему, обладая подобным могуществом, они покинули планету? Но он не мог поощрять эти размышления. И еще опаснее было искать ответы на такие вопросы. Рядом с ними таилась ересь. Хотя любопытство казалось естественной реакцией. Несмотря на запреты имперского культа, человеческий разум всегда упивался новыми открытиями.

Если кто и был виновен в ереси, то только техножрецы. Берген подозревал, что они уже готовили отряды рабов и сервиторов для изучения чужеродных технологий. Похоже, Механикус запланировали это с самого начала. Интересно, они намеревались помогать де Виерсу в поисках «Крепости величия» или их реальный интерес был вызван лишь Дар Лаком?

Генерал-майор наблюдал за белыми пятнами лучей, поднимающихся по дальней стене. И почувствовал, как у него отвисает нижняя челюсть. Теперь он мог оценить размеры пещеры. Два-три километра в диаметре и примерно километр в высоту в том месте, где изгибы потолка смыкались в одной точке. Каждый дюйм стен казался идеально обработанным. В них имелись ниши, замысловатые углубления, террасы с колоннами и изящные галереи, отделанные металлом. Во всем сквозила та же угловатая эстетика, которую он видел в архитектуре наземных зданий. Сколько жителей обитало здесь? Как они создали этот город? Почему они решили жить под горой — без света и открытого неба?

Когда лучи прожекторов достигли потолка, Берген снова открыл рот. Над ним висело нечто невероятное: десятки перевернутых черных конструкций, похожих на зиккураты. Сцепленные вместе металлическими мостиками и платформами, они парили в воздухе.

«Но это невозможно», — сказал он себе.

Берген спустился в «Химеру» и достал из ящика магнокуляры. Вернувшись в купол, он приложил их к глазам. Ему пришлось подстроить линзы, но он в конце концов убедился, что черные «зиккураты» действительно парили, нарушая все законы реальности.

— Император, защити нас, — прошептал генерал-майор. — Что, черт возьми, здесь происходит?

Внезапно из его вокс-гарнитуры донесся всплеск статических помех. Он опустил магнокуляры и ответил на вызов.

— Берген, прием, — произнес знакомый голос. — Я устраиваю совещание старших офицеров. Через три минуты встречаемся у моей «Химеры». Я пригласил техножрецов. Пусть они объяснят нам все это. Пора услышать их чертовы ответы.

— Я тоже так думаю, — согласился Берген, имея в виду свои собственные вопросы.

Город чужаков не нравился ни Вульфе, ни его экипажу. Танки не создавались для подземелий. Это было неестественно, неправильно. А если в пещере был только один выход? Тот, который взорвали? Он не страдал клаустрофобией. Ни один танкист не продержался бы долго в Гвардии с такой паршивой болезнью. Но что-то в мертвом городе заставляло его шрам чесаться. Возможно, здания, построенные нечеловеческими руками. «Чертовы ксеносы! — подумал он. — Нигде от них покоя нет».

Впрочем, им еще повезло. Император, защити тех пехотинцев, которые уходили по темным аллеям в глубь города, выискивая признаки местного населения! Он не поменялся бы сейчас местами с пилотами «Часовых» и водителями «Шершней». Беднягам поручили составить карту местности и найти другие выходы из пещеры. Нет, лучше он будет сидеть и ждать, когда штабные фуражки примут решение.

Подобно многим другим танкистам, парни Вульфе вышли размять ноги после длительного путешествия по горным склонам и туннелю. Сержант по-прежнему чувствовал в мышцах неприятное оцепенение. Мецгер пил воду из канистры. Горошек и Сиглер обсуждали странный город. Услышав шаги за спиной, Вульфе быстро повернулся на каблуках.

— Как твои ребята, Оскар? — подойдя к сержанту, спросил ван Дрой. — Все в порядке?

Возможно, это объяснялось рассеянным светом, но лейтенант выглядел ужасно изможденным. Вульфе никогда не видел его в таком жалком состоянии. Наверное, тревога и удивление отразились на его лице. Ван Дрой опустил голову и, надвинув фуражку на брови, мрачно заметил:

— У тебя, знаешь ли, тоже хреновый вид.

Вульфе поморщился:

— Это точно, лейтенант. Прошу прощения.

Ван Дрой отмахнулся от извинений. Сержант указал рукой на странные металлические сооружения. Ему не нравились их углы, пропорции и линии. Они сильно отличались от имперских зданий, которые он повидал на своем веку, и это делало их неправильными.

— Куда мы приехали, сэр? — спросил он. — Нам ничего не говорили о подземных городах и чужеземных расах, непохожих на нас и орков.

Ван Дрой кивнул:

— Мне тоже о них не говорили. Если честно, Оскар, я думаю, что в штабе «Экзолона» не ожидали такого поворота событий. Генерал де Виерс пришел в ярость, когда мы не нашли танк Яррика в долине. Он-то полагал, что «Крепость величия» будет там, где ему говорили.

— Неужели генерал думает, что ее притащили сюда? Или он просто импровизирует?

— Техножрецы провели какой-то ритуал, — нахмурившись, сказал лейтенант. — По их словам, они связались с духом машины «Крепость величия». Техномаг заявил, что этот маршрут приведет нас прямо к цели, и генерал, как всегда, поверил ему. Несмотря на все обстоятельства, он погнал нас вперед, как стадо гроксов.

— А вы когда-нибудь встречали генералов, которые поступали иначе?

Ван Дрой усмехнулся.

— Насколько помню, нет.

Вульфе смущенно кашлянул и заговорил серьезно:

— Послушайте, сэр. Я должен спросить вас кое о чем. Надеюсь, вы не обидитесь.

Звучит зловеще.

— Я хочу поговорить о Палмеросе.

Ван Дрой поморщился, но кивнул:

— Валяй.

— Если помните, мы говорили об этом в офицерской столовой в Бэлкаре. Я имею в виду тот день, когда мы потеряли Страйбера и Кола…

— Да, я помню, — не глядя на Вульфе, сказал ван Дрой. — Каньон Луго?

— Точно. Сэр, вы должны знать, что там случилась странная вещь… Событие, которое я долго не мог осмыслить. Оно осталось не указанным в рапорте. Я не был уверен…

— Может, не нужно ворошить прошлое? — перебил его лейтенант. — Я ведь и тогда не выведывал у тебя всю подноготную. Если бы ты написал в рапорте неподобающие откровения, я вычеркнул бы их вместо тебя. В свое время мне тоже приходилось видеть некоторые вещи, подрывающие веру. Верховное командование не похвалило бы тебя за глупую честность.

Вульфе знал, что ван Дрой своими смутными намеками предлагал ему возможность аккуратно сменить тему. Но он уже скомпрометировал себя.

— В каньоне Луго я увидел призрак Дольфа Боршта. Он стоял на нашем пути — такой же реальный, как вы сейчас, сэр. Он посоветовал мне остановить танк. И если бы я не послушал его, мы с экипажем были бы мертвы.

Наконец-то он открыл лейтенанту правду. Слова повисли между ними в воздухе, словно призраки прошлого.