ЛИК СМЕРЧА. Сага выжженных прерий - Роберт Говард

Донован издал воинственный крик и быстренько приложил к плечу приклад. Но Хулихан на четвереньках подполз к Джо сзади и дернул его за ноги в тот самый момент, когда он нажимал на курок. Дробь прошла над моей головой, задев волосы, а Донован рухнул сверху на Рыжего, который тут же одарил мерзавца таким ударом правой, что чуть башку не оторвал.

Потом Хулихан подполз к краю ямы и посмотрел вниз.

— Оно твое, — выдавил он. — Ты побил меня. У меня сердце разрывается, как подумаю, сколько бабок я потерял.

— Ой, заткнись, — недовольно проворчал я, ухватил Шиммерлинга за ногу и вытащил из ямы. — Помоги лучше достать сундук. Что бы в нем ни было, половина — твоя.

Хулихан разинул рот от удивления.

— И ты станешь делиться? — тихо спросил он.

— Он, может быть, и станет, а я — нет! — раздался вдруг твердый женский голос.

Мы с Хулиханом разом повернулись и увидели перед собой мисс Лору Хопкинс. Она здорово изменилась. Теперь на ней была мужская рубашка, брюки цвета хаки и высокие башмаки. Выражение лица стало более суровым, чем при нашей первой встрече. Вдобавок из-под ее защитного шлема виднелась повязка, а в руке она держала направленный на нас револьвер. Теперь она выглядела как настоящая Суэцкая Киска.

Она ухмыльнулась, взглянув на Кривляку Харригана и его приспешников, которые начали подавать первые признаки жизни.

— Этот дурак думал, что прикончил меня, да? Ха! Меня не так легко убить! — заявила она. — Украл мою карту, крыса! А как вы попали сюда, гориллы безмозглые? На картах, которые я вам продала, нарисован остров, до которого отсюда полдня добираться.

— Это была моя ошибка, — сказал я и, хромая, с несчастным видом подошел поближе к ней. — Я тебе поверил. Думал, ты попала в беду.

— Тем хуже для тебя, дурака, — усмехнулась Киска. — Мне позарез была нужна сотня баксов, чтобы выкупить карту у Яо Шана. Мне показалось, что кинуть вас с Хулиханом — неплохая идея. Теперь беритесь за работу! Надо вытащить сундук из ямы и отнести в мою лодку. А ты — болван, если веришь каждому… Эй!

Я так быстро выбил револьвер из ее руки, что она не успела нажать на курок. Покувыркавшись в воздухе, пушка шлепнулась в воду.

— Ты думаешь, что одна такая умная, а все остальные — болваны, — хмыкнул я. — Давай-ка вытащим наш сундук, Рыжий!

Суэцкая Киска стояла рядом и ошалело глядела на нас.

— Но это мой сундук! — завопила она. — Я заплатила Яо Шану сто долларов за…

— Это была наша сотня, — перебил я. — Знаешь, ты мне надоела.

Мы с Рыжим наклонились и, ухватив сундук, с трудом вытянули из ямы. Суэцкая Киска носилась по всему пляжу и бесновалась.

— Ах вы грязные и подлые обманщики, крысы! — выла она. — Мне следовало знать, что мужикам нельзя верить. Грабители! Бандиты! Нет, это уж слишком!

— Да заткнись ты! — сказал я устало. — Отсыпем и тебе немного. Рыжий, дай-ка мне вон тот камень. Замок насквозь прогнил.

Я взял камень и ударил по замку пару раз, тот разлетелся на куски. Харриган и его банда очухались и теперь с кислыми рожами наблюдали за нами. Суэцкая Киска кружила поблизости. Рыжий рывком открыл крышку сундука. Секунду-другую стояла гнетущая тишина, а потом Киска издала дикий вопль и схватилась за голову. Харриган и его команда тоже разразились скорбным воем.

Сундук был до краев полон не серебром, не платиной и не драгоценными камнями, а пулеметными патронами!

— Патроны! — констатировал Хулихан с туповатой простотой. — Неудивительно, что Яо Шан хотел избавиться от этой карты! «Ценнее золота», сказал старик. Конечно, для главаря бандитов боеприпасы действительно ценнее золота. Стив, мне плохо!

Плохо было и Харригану, и всей его команде. А Суэцкая Киска рыдала так, будто села на шило.

— Стив, — спросил Рыжий, пока мы ковыляли к катеру, сопровождаемые рыданиями и причитаниями оставшихся позади нас мошенников. — Ты решил поделиться со мной сокровищами, потому что я не дал Доновану снести тебе башку?

— Я что, похож на дешевку? — возмутился я. — Я с самого начала собирался все поделить.

— Тогда какого же черта, — заорал он, посинев лицом, — ты разуделал меня до полусмерти, если все равно собирался делиться, а? Зачем мы тогда вообще дрались?

— Возможно, ты дрался за сокровища, — устало сказал я и поднес кулак к его лицу. — Лично я хотел доказать тебе, кто из нас сильнее.

— В таком случае ты меня не убедил! — завопил он и тоже стал размахивать кулаками. — Меня уделали солнце и чертов песок, а не ты. Мы решим этот спор сегодня же вечером на ринге.

— Во «Дворце развлечений», — добавил я и, запрыгивая в катер, крикнул: — Поплыли! Я весь чешусь от желания доказать всем, что ты такой же никудышный боец, как и рефери!

ЗМЕИ, МЕЧИ И ГЕРОИ

Весной 1929 года, когда Тевис Клайд Смит закончил колледж Говард Пэйн, они с Бобом развлекались в парке катанием с гор на детских санках. Однако подобное беззаботное времяпровождение не было долгим, поскольку в семье Говарда наметились кое-какие изменения.

Айзек и Эстер Говарды уже долгое время постепенно отдалялись друг от друга. Эстер пестовала свою любовь и внимание к сыну и, как обычно, постоянно укоряла мужа за неотесанность манер и финансовую беспомощность. Ее раздражала постоянная болтовня мужа с пациентами и странная привычка не носить с собой наличных, оплачивая даже самые незначительные покупки чеками.

Пропасть стала более глубокой в результате появившихся у Эстер домыслов, что она и Роберт — королевского происхождения и, следовательно, принадлежат к высшей знати, тогда как Айзек — невежественный простолюдин. Не удивительно, что доктор старался проводить как можно больше времени вне дома и жаловался каждому, кто соглашался его выслушать, на то, как дурно обращается с ним жена. Он часто намекал, что в один прекрасный день уйдет из семьи и потребует развода. В дальнейшем, когда Роберт стал постоянно продавать свои рассказы и более уверенно встал на ноги, он стал упрекать отца в том, что тот легкомысленно относится к болезни матери. Следствием этого было несколько бурных ссор между отцом и сыном, за которыми обычно следовали примирения. Соседи довольно часто слышали их гневные голоса.

В начале 1928 года один из коллег по профессии рассказал Айзеку Говарду о хлопковой лихорадке в малонаселенном графстве Диккенс. Это графство было настоящим западно-техасским скотоводческим краем, в его западной часта холмистая Местность переходила в высокогорья. Растительность там была скудной, климат, хоть и не столь суровым, как в горах, все же считался достаточно резким, с ежегодным количеством осадков более 20 дюймов и колебаниями температуры от 10 до 100 градусов по Фаренгейту, а также постоянно дующими ветрами.