Английский сад. 4. Кружева - Анна Савански

- Черт, Айк, я устала от тебя и от этой жизни, - слабо возразила она. Он подошел к ней, мягко беря ее руки, сжимая их в ладонях.

- Тогда, займемся любовью, - его пальцы как обычно скользнули по ее шее, и она легко уступила ему. Он скинул с нее всю одежду, и опустив ее на постель, постарался рассеять все ее сомнения, но они забрались в глубину ее души. Они осиянные солнцем, благословленные луной безгранично владели друг другом. Полли прижала его руку к своему сердцу, Айк долго слушал его, наблюдая как дрожь удовольствия проходит по ее лицу, ожидая, что они будут вместе близки к концу, и когда наступил финал, он прислушался к ее сердцу, понимая, что если бы он и дальше вел себя так, то потерял бы ее. Он бежал от ее чувств, бежал от себя, но не смог. - Давай тихо распишемся, - предложил он, когда они курили в постели.

- Это предложение!? - насмешливо произнесла она, не зная то ли это утверждение, то ли вопрос.

- Мы давно вместе, а потом, ты не хочешь пышности же.

- Мама будет за, насчет других просто не уверена, - она затянулась.

- Да, боже мой, я давно в доску свой в твоей семье! – возразил он, - Ты просто держишь меня на поводке, а сама не хочешь сделать шаг ко мне.

- Айк, ты просто негодяй! – Полли засмеялась, - давай сделаем это тихо, где-нибудь в церквушке.

- Это было бы не плохо! – Айк крепко сжал ее в своих объятьях, - Роджер будет рад.

₪

Голова шла кругом просто от бесконечных совещаний, они с Гарри правду выжимали все из своих партнеров, и им было уже трудно устоять перед молодой тройкой Хомсов. Эта троица быстро навела порядок, правда из-за этого они нажили себе много врагов. Гарри с Холли разрывались между компанией и клиникой, а Джозеф постепенно забирал у пьющего отца власть. Усталость копилась долго в нем и поэтому он собрал вещи и решил съездить на Ибицу. Для его сестры это было волшебное место, и он хотел это проверить на себе. В свои двадцать шесть  он оставался тем же плейбоем, что и был вначале. Он все также соблазнял девушек, ведя список побед, он мог жениться на любой из них, но что-то не екало их видя. Джозеф уже начинал сомневаться может ли он вообще любить. В его семье быть с черствым сердцем норма. Его прадед никогда не знал слово «любовь», его родители – словосочетание «супружеское счастье». Хотя он знал, что они ирландцы были с горячим сердцем и пламенной душой, но уже много лет они живут здесь в Англии и их сердце загрубело.

Ибица и вправду была волшебной. Насыщенный воздух, море, пляж  делали свое дело, и он ощущал себя счастливым. Хозяйка его гостиницы Анабель Фюок добродушная женщина, на несколько лет старше Дженни, она сразу ему понравилась. Для него выбирала лучшее меню, советовала чем заняться вечерами, и познакомила со своей дочерью – Бланкой. Бланка совсем отличалась от тех городских сексуально озабоченных дамочек, что вились вокруг него постоянно. Она казалась ему чистой и наивной, ей всего на всего было девятнадцать, училась она в Барселоне на микробиолога. В это лето она решила бросить учебу и друзей и уехала к матери, помогать. Анабель посчитала, что им бы не плохо было бы сдружиться. Джозеф же видел первое время в ней друга, он не хотел курортного романа, сейчас ему был необходим душевный покой. Бланка нравилась ему, как человек. Она была юна, красива, настоящая испанская сеньорита. Только он ощущал, как по-особенному она смотрела него. По утрам они вместе шли на пляж, а потом обедать, а после нырять с аквалангом или кататься на катере, вечерами проводя на танцах, вдыхая ароматы цветов, чувствуя кожей жар друг друга.

Месяц на Ибице прошел для него без потрясений. Рядом была Бланка, как любящий друг, оберегающий его от всего. Хотя он уже начинал скучать по шуму Лондона, и по своей работе, по семье и всей этой разгульной жизнью. Ночами он гулял по пляжу, как в один из таких вечеров он увидел Бланку сидящую у кромки моря. Она смотрела вдаль, кидая камешки в воду, Джозеф беззвучно подошел к ней, садясь рядом с ней. Она обернулась, смотря на него совсем по-другому. Его словно обдало горячей волной. Сам того не ведая, он потянулся к ней, целуя в губы. Джозеф знал, как сделать эту ситуацию волнующей и возбуждающей. Песок был влажный и прохладный, но они оба пылали, желание стучало в висках, тело просило удовлетворения.

Он подхватил ее на руки, шепча, что это не лучшее место для занятий любовью. В его номере, оказавшись на кровати, он позабыл все свои запреты. Он хотел это создание. Ее волосы темным золотом разметались по его груди, он вдыхал запах моря, страсти, пробуя на вкус соль и радость. Бланка блажено вздохнула, когда его гладкие ладони прошлись по ее ногам. Джозеф сам был готов задохнуться от восторга, когда ее маленькие пальчики небрежно стали с него стаскивать одежду. Где-то разум кричал, чтобы он прекратил, потому что ее мать будет против этого, но его мало, что могло уже остановить. Задушив последние капли разума, Джозеф решил наслаждаться ее телом. Ее смуглая кожа белела в ночи, ее темные, почти черные ланьи глаза не отрывали взгляда от него. До этого искушенный Джозеф, никогда не интересующийся насчет свободы своих любовниц, спросил у нее:

- Твое сердце свободно?

- Да, мы расстались с Педро, ненавижу изменщиков. Ну, давай же, опровергни слухи о холодности англичан, - она потянулась к нему.

- Я холодный ирландец, с каменным сердцем, - он накрыл ей рот своим, и их руки сплелись в тугой узел. Джозеф гладил ее, как дорогую гитару, бережно дотрагиваясь до нее, словно касаясь части ее души. Ее тело призывно отвечало на его ласки. Луна вошла в зенит, озаряя их, и были словно в облаке. Ему вспомнилась песня Бетти: «Однажды на берегу моря», где она пела о богине, вышедшей из моря на берег.

- О, - выдохнула она, их общее напряжение возрастало, и тогда Джозефу показалось, что он действительно владеет богиней, - и это слухи вправду.

- Я же сказал, я холодный ублюдок, который не знает слово любовь, - резко ответил он.

- Ты не холодный ты просто на себя наговариваешь, - ее ладошка легла на его подбородок.

- О,  в Лондоне я всех соблазнял, - заключил он.

Утром она проснулась, и его не было рядом, она вышла из его номера, как заметила Анабель. Бланка съежилась.

- Он уехал, сегодня утром, звонок из Лондона.

- Мистер Питерсон разве не обещал тебе вернуться сюда? – спросила она.

- Нет, и он не мистер Питерсон, он Джозеф Хомс, и он специально скрыл свое имя, я узнала это сегодня. Скажи мне, что ты не спала с ним, скажи, что между вами ничего не было, - Анабель завела ее в номер, чтобы никто их не слышал, - я умоляю тебя.

- Я спала с ним, мама. Это было прекрасно. Я влюбилась, и если надо найду его в Лондоне, - заявила она.