Колыбель времени - Эвелина Грин

чашку из глины и цедила вино, заботливая Сурама поставила перед ней лепешки с медом, бобы с мясом, обильно посыпанные перцем и другими специями. Эверилд брала мясо и забрасывала сочные кусочки себе в рот.

— Эти англичане совсем оборзели. Налоги неподъемные. Мы так скоро разоримся.

— Я могу вложиться в ваше текстильное дело, — предложила Эверилд, отправив очередной кусочек мяса в рот. Дети носились по дому, играя в догонялки.

— Хорошо было бы. Араджи сейчас придет, — сказала Сурама, тяжело вздыхая. Она лениво ела бобы руками, по всему дому были расставлены глиняные горшочки с едой, некоторые подвешены под потолок.

— Я смотрю на висящие горшки под потолком и думаю, как бы они не обрушились, — заметила вампирша.

Сурама рассмеялась:

— Не бойся, они крепко держатся.

Эверилд кивнула, загребла в ладонь горсть бобов и закинула в рот, слизала с пальцев подливку.

— Спасибо, я наелась, — поблагодарила вампирша. Чего она сейчас больше всего хотела — это крови, свежей, горячей. Эверилд, когда забирала детей под свою опеку, не думала, что жажду будет испытывать за пятерых.

Агния, девочка с огненной шевелюрой, посмотрела на молодую женщину невысокого роста с тяжелыми черными волосами, смуглым лицом, большими черными глазами, одетую в белое сари. Эверилд заметила голодный взгляд своей подопечной и покачала головой. Агния не обратила внимания на ее жест. Она продолжала пристально наблюдать за передвижениями старшей дочери Сурамы. Анила затравленно посмотрела на ребенка, она ощущала неясную тревогу, поэтому прижала руки к едва округлившемуся животу. Девушка инстинктивно отступила назад, Агния хищно сузила глаза и сделала шаг вперед, втягивая воздух, щедро пропитанный страхом. Эверилд пришлось подняться на ноги и подойти к Агнии, она грубо схватила девочку за рыжие вихры и прошипела, смотря прямо в глаза:

— Нельзя. Слышишь? — девочка дернулась, словно от удара кнутом, и осмысленно посмотрела на свою мать. — Отправлю в темницу, — пригрозила Эверилд.

Агния прохныкала:

— Я хочу есть, а она так вкусно пахнет, — девочка повела носом, втянув запах пшеницы, ржавого железа и кокоса, она слышала, как кровь бурлила в венах, а еще она уловила едва заметный стук второго сердца, от этого жажда стала еще мучительнее. — У нее бьется два сердца, и кровь по-разному пахнет, чем-то невинным и чистым.

— Она ждет ребенка, — сказала Эверилд, продолжая удерживать подопечную, хотя та стояла смирно.

— Он так одуряюще пахнет, я не могу, пусти! — Агния дернулась, а Эверилд лишь сильнее сжала ее волосы. Поняв, что не удержит, она отпустила на миг свою приемную дочь, та рванула к Аниле. Но Эверилд успела отреагировать: она схватила девочку поперек тела и выкинула в окно.

В доме все вскрикнули. Носферату молча ждала, когда Агния отряхнется от разбитого стекла и снова, как обезьяна, полезет в окно. Долго ждать не пришлось, вскоре показалась ручка с внушительными когтями, затем Эверилд увидела вторую руку, а после появилась сама Агния с хищным оскалом. Эверилд встретилась с ее мятными глазами с легкой синевой. «Не заставляй меня применять ментальную силу», — холодно сказала вампирша, сжав сознание Агнии, девочка пискнула, из ее носа потекла кровь. Она утерла ее тыльной стороной руки.

В доме все замерли, дети раскачивались из стороны в сторону, сжатые ментальными тисками Эверилд, которая, четко выговаривая слова, словно выжигала их углем в детских головах: «Друзей есть нельзя! В этом доме охотиться нельзя!» Кровопийца видела, как дети корчились, она продолжала сдавливать сознание, доставая из их подсознания все жуткие страхи: боль и одиночество, воспоминания о том, как они горели в серебряных темницах. Агния разжала руки и полетела снова на землю, извивалась в судорогах, остальные дети создавали зрелище не лучше. «За каждую вашу ошибку будут расплачиваться все. Вы меня поняли!» — предупредила Эверилд и показала подопечным картинку, как с ребенка сдирали кожу. Потом она снова продемонстрировала им темницы, и они страшно закричали и забились кто куда.

— Не надо! — просили они.

«Меня все поняли?»

— Да, — хором выдохнули дети, и вампирша их отпустила.

— Эверилд, что ты с ними сделала? — ужаснулась Сурама.

— Спасла твою дочь и внука от неминуемой смерти, — отмахнулась вампирша и вернулась на свое место за столом, сгребла с тарелки горсть бобов, забросила в рот, прожевав, уже ласково обратилась к детям: — Терпите, до ночи не так далеко. Я тоже голодна, но не позволяю себе бросаться на кого попало.

Девочки лежали на полу переломанными куклами, в их глазах было столько боли, обиды, и в тоже время понимания. А Эверилд продолжала беспощадно, чтобы они прониклись полностью, чтобы никому в голову не взбрело убить жителей этого дома:

— Мне еще хуже, я испытываю жажду, помноженную на четыре.

Экзекуция не прошла бесследно, теперь все дома ходили подавленными, разбитыми, и Сурама сказала, подойдя к уже почти доевшей свою порцию Эверилд:

— Нельзя так себя вести с детьми. Они же маленькие.

— Сурама, не вмешивайся в воспитание моих детей. Я знаю, что делаю. Это им с виду два года, а на самом деле каждому не меньше пяти или десяти лет, Агнии вообще сто лет. Если их не научить бояться вожака, от Калькутты останутся одни обескровленные трупы. Не стоит их жалеть — и закроем тему. Лучше помоги старшей дочери, на ней лица нет. Когда уже Араджи придет? Нам бы скорее уйти, — сменила тему Эверилд.

Сурама посмотрела на дочь, испуганно выглядывавшую из-за кадки с цветами.

— Всё хорошо? — встревожилась женщина.

— Да, мама, — через усилие ответила Анила, прерывисто дыша.

— Он должен прийти домой через час, — сообщила Сурама Эверилд и подошла к дочери, вовремя — та как раз стала сползать по стене. — Идем в комнату, — нежно повелела женщина, уводя дочь в сторону спальни.

Эверилд проворчала им в спину:

— Скорее бы уже вернуться твоему мужу. Я сходила бы с ним за деньгами и отправилась к себе домой.

Сурама ей не ответила, скрылась с дочерью на втором этаже. Она уложила Анилу на кровать с тюфяком, взяла со стола ковш с питьевой водой, налила ее в стакан. Отставив сосуд, Сурама взглядом пробежалась по комнате, увидела полку с нужным снадобьем, сцапала пузырек с валерьянкой, открыла флакончик и, накапав в чашку с водой несколько капель, подошла к кровати и дала выпить дочке. Анила проглотила содержимое стакана незамедлительно.

— Поспи, — женщина посмотрела на дочь обеспокоенно, проверила ее температуру.

— Не переживай так, мне уже лучше. Иди, не стоит надолго оставлять гостей, — Анила слабо улыбнулась, Сурама кивнула и спустилась по бамбуковой лестнице вниз.

— Что будешь делать с Амалой? — внезапно спросила вампирша, когда Сурама была уже на последней ступеньке.

Женщина остановилась, нахмурила