Бескровная охота - Сергей Герасимов

– Что?

– Цепляйся на спину и держись. Мы начинаем спускаться.

– Но здесь же вертикальная стена!

– Ну да. А ты, что, когда-нибудь видела горизонтальную стену? От тебя требуется просто повисеть минуты четыре. Или шесть, но это максимум. Если хочешь, зажмурь глаза.

– А если ты сорвешься?

– Исключено.

Ася повисла на его спине и они начали спускаться. Охотник двигался очень быстро, порой ей казалось, что он даже прыгает вниз, тогда она зажмуривала глаза плотнее и крепче прижималась к его спине.

– Ты меня так задушишь, – сказал Охотник, – ты так прижалась, что я не знаю, где кончаешься ты, а где начинаюсь я. Кстати, твоя грудь совсем не маленькая.

– Пошляк!

– Это комплимент, чтобы ты расслабилась. Поехали дальше.

И они поехали дальше. Вскоре они были внизу.

– Что теперь? – спросила Ася. – Теперь я должна тебя поцеловать? Так всегда делают спасенные девушки.

– Не теперь.

– Почему?

– Ты пока не спасенная девушка. Посмотри туда.

– Я ничего не вижу.

– Вон там шевелится трава. Ты же не слепая.

– Может быть, это ветер.

– Здесь нет ветра. Это пуркадины. Не кричи и не делай резких движений. Цепляйся за шею. Мы лезем обратно.

Сейчас и она увидела троих зверей. Двух поменьше и одного большого. Охотник вскочил на стену так быстро, как будто он был кошкой, убегающей от собаки. Большой пуркадин прыгнул и попытался ударить в воздухе передней лапой, но не попал.

Они примостились на небольшом карнизе, на высоте примерно пяти метров. Все три зверя сидели внизу, глядя на них. Звери казались не очень страшными. Уродливые носы делали их даже смешными.

– Ты не хочешь с ними сразиться? – спросила Ася. – Ты же герой.

– Это нереально. Взрослый пуркадин немного сильнее земного льва. Плюс он имеет свой нос, а этот нос намного страшнее, чем львиные челюсти. Если бы он был один, даже тогда я бы десять раз подумал, прежде чем с ним связываться.

– Откуда они здесь взялись?

– Они здесь живут. Наверное, они жили здесь еще за миллион лет до прихода людей, они продолжают здесь жить и сейчас. Это их дом. А мы их завтрак.

В этот момент большой пуркадин прыгнул. Его лапы не достали до карниза всего сантиметров на двадцать. Охотник среагировал мгновенно: швырнул камнем ему в голову. Звук был такой, как будто камень ударился о чугунную болванку.

– Надо же, я попал ему в нос! – огорчился Охотник. – Его нос такой прочный, что пуркадин не чувствует боли. Я хотел ударить его в глаз. Ну ладно, это не важно. Я пошел. Здесь ты в безопасности. Сиди и жди меня.

– Что?!!

– Сиди и жди. Они не смогут допрыгнуть. Максимум, он схватится когтями за край. Подтянуться все равно не сможет. Если все-таки уцепится, бери большой камень и бей его без сожаления по лапам. Чуть выше того места, где выдвигаются когти. Там ему будет больно. Ну, я пошел. Можешь поцеловать меня на прощание.

– Ты вернешься?

– Если все будет в порядке.

– Что я буду есть и пить?

– Но я же не ухожу на месяц! А недельку можно прожить и голодной. Это я пошутил. Просто сиди и не высовывайся. Не вздумай пойти со мной, ты просто сорвешься со стены.

– Не вздумаю даже в страшном сне. Подставляй щеку.

Глава двадцать шестая: Проклятый корабль

Великий Сасино услышал шум и крики. Что-то происходило за дверьми. Великий Сасино даже не успел встать из-за стола, как дверь вылетела с грохотом, и в комнату ворвался большой человек без наручников. Тот самый, который был в наручниках еще два часа назад и задавал вопросы Великому Сасино.

– Кошмар, – сказал Охотник и отшвырнул стол в сторону. Великий Сасино отошел к стене. Он уже понял, с кем имеет дело. – Кошмар, вся ваша техника гнилая и поганая. Я сломал два вездехода, прежде чем доехал сюда. Твои люди совсем не умеют драться. Ты что, их плохо кормишь?

– У них нет оружия, – ответил Великий Сасино.

– Я заметил. Почему?

– Это долгая история. Я могу тебе ее рассказать.

– Рассказывай. Только подойди сюда. Стой здесь, чтобы я смог тебя достать. При первой же гадости с вашей стороны я тебя убью. Ты в этом сомневаешься?

– Как я могу сомневаться в искусстве настоящего охотника?

– Вот так-то лучше, – сказал Охотник. – А я тебя сразу узнал, в первую же секунду, когда твоя рожа появилась на экране. Ты на самом деле Великий Сасино?

– На самом деле, – устало сказал пират.

– Тогда тебе должно быть семьдесят два года. А выглядишь ты на сорок. Кто-то из нас сошел с ума.

– Это проклятый корабль, – сказал Великий Сасино, – это проклятый корабль.

– Я слышал много сказок о проклятых кораблях. И о летучих Голландцах. Это просто выдуманные истории.

– Это не сказка. Это правда.

– Тогда я тебя слушаю, – согласился Охотник. – И не вздумай бузить. Я тебя предупредил.

– Когда-то мы были лучшими, – начал Великий Сасино, – нами пугали детей. И это было правильно, ведь мы были самыми жестокими, самыми беспощадными, самыми дерзкими. Но однажды мы совершили непоправимую ошибку. Мы слишком много возомнили о себе. Мы, то есть, я. От беспредела всегда рано или поздно поедет крыша. Тогда я этого не понимал, потому что был молодым и не понимал вообще ничего. Меня просто все боялись, все подряд, и поэтому я чувствовал себя богом. Мы наехали на саму сеть.

– Как это возможно?

– Глупо, да? Но тогда сеть была не так сильна, как сейчас. Сейчас даже последний идиот не захочет с ней связываться. Если честно, то я думал, что за сетью стоят люди. А если есть люди, то с ними можно разобраться. Это сейчас мы знаем, что сеть сама по себе. У нас тогда было два или три пиратских вклада в сетевом банке. Разумеется, никаких процентов мы не получали. Я решил, что это несправедливо, и предложил разобраться. Сеть прислала своего представителя. Это был человек, а может быть, он просто притворялся человеком. Он вел себя нагло, с большим самомнением. Я долго не думал, я вообще не умел долго думать в то время. Я приказал своим людям его убить. Они убивали его со всем искусством. Они растянули это удовольствие на целый месяц, так, чтобы каждый мог принять в нем участие. Мои люди всегда были большими затейниками. Тогда у меня было почти десять тысяч человек. Сейчас – столько же.

Мы думали. что это нам сойдет с рук. То есть, я так думал. Конечно, сеть не оставила бы такой случай без внимания. Но я был согласен ввязаться и в войну. У меня была лучшая техника в известной части вселенной, лучшие люди. Я был очень жесток и бесстрашен. Но сеть не стала на нас нападать, она просто сообщила, что с такого-то времени нам запрещается убивать. Конечно, мы не послушались. Сразу же после этого запрета, в тот же день, мы казнили трех заложников, которых держали уж не помню для чего. Мы их казнили – и ничего не произошло. По крайней мере, поначалу. Ничего не происходило до самого наступления темноты. А темнота у нас обычно наступает в полночь, по внутреннему времени.