Преодоление - Юрий Иванович

Я озадаченно почесал затылок. Из-за последних событий совсем из головы вылетели заботы о почти прирученных живых генераторах молний. Ведь я их оставил, причём самые лучшие и уже почти послушные экземпляры для опытов с подачей тока на медальон. Но раньше я опасался, что сила молнии попросту разрушит структуру неизвестного соединения, так похожего на серебро, и отложил опыты. Сейчас у меня уже целых два украшения с интригующими символами, так почему бы и не рискнуть одним из них? Причём сделать это можно немедленно. Энергии во мне ещё много оставалось нерастраченной, как и желания потрудиться на благо общества и… Ладно, пусть только будет общества и личной выгоды. А семья подождёт.

Вот я и встал, сразу предупреждая Степана:

– Пойдёшь со мной. Вдруг что помочь придётся… подержать там что…

И по лицу заместителя отчётливо прочитал, что он уже жалеет, что не убрался от меня как можно дальше. Слишком он хорошо помнил меня обожжённого, в дырявой одежде и с красными пятнами по всему телу, следами ретивого приручения и исследования мохасиков.

Лагуны мы выволокли из маленькой, отведённой только для этого дела кладовки. У всех трёх на крышках стояли камни, хотя я подозревал, что при желании санитары Дна могли бы и такой вес приподнять в случае голода или иных экстренных обстоятельств.

Вскрыл один лагун, присмотрелся. Мохасик вроде как дремал, а может, и крепко спал в образовавшейся норке, наружу торчала только головная его часть с устрашающими жвалами, глазки – закрыты. Присмотрелся глубже: все жизненные процессы практически приостановлены, разве что текут вяло-вяло. Ну да, так по расчётам и должно быть, падали-то вокруг нет.

Подкинул кусочек мяса, существо проснулось за минуту, а на второй уже наворачивало паёк своими жвалами. Так как даже самой сильной молнии я не опасался, то решился поднести вначале руку, а потом и коснуться ярко-розового меха. Голубые искорки при этом так и заискрились вокруг пальцев, но парализующей молнии так и не сорвалось в мою сторону.

– Ух, ты! – не удержался замерший рядом Степан. – Неужели узнал? – так как я продолжал осторожно водить над тельцем уже двумя руками, пытаясь понять: вбираю я энергию или, наоборот, отдаю, ответила стоящая в паре метров Франя:

– Сразу видно, что Миха с такой напастью играючи справляется. Вишь, как его искорками мохасик ласкает! Ещё бы наш командир научился, да нас научил монстров приручать, дабы те сами нам груаны приносили…

– Как же, – ворчал охотник, – таких тварей не приручишь! И уж на что Миха кудесник, а и у него предел умений имеется.

Тоже мне, зам! В собственного отца-командира не верит! Но обижаться, как и отвечать на такие размышления, я не собирался. Сидя рядом с лагуном на табурете, достал из-под одежды медальон да, так и не снимая цепочки с шеи, принялся тыкать его в искрящийся мех. Причём пробовал то одной рукой держаться, то другой, то вообще на меху оставлять, не прикасаясь пальцами. И что заметил: если держу знак двумя ладонями, касаясь кругляка чуть ли не десятью пальцами, то искорки начинают втягиваться в медальон.

«О! Это уже прогресс! – обрадовался мысленно, продолжая крутить украшение на все стороны. – Но чего же внутренняя структура не насыщается? Мало ей, что ли?»

И минут через десять решил, что очень мало. Не помешало бы двинуть туда всю молнию, полноценную. Тогда, может, чего и получится. Вопрос только в том, что делать с руками? Как только я убирал пальцы, искорки переставали втягиваться в кругляш, а значит, и молния туда не втянется. Ну и нужен был посторонний человек, или предмет, или то и другое, чтобы мохасик всё-таки ударил молнией.

Долго думать не приходилось. Соорудил из длинной палки этакий изолятор, к концу присобачил медный пруток и вручил в руки Степана со словами:

– Как только скомандую, один конец прутка прислоняешь к медальону у меня в руках, а второй заводишь на шерсть мохасика. Как только молния ударит – тут же пруток убираешь в сторону. Всё понял?

– Чего тут не понять-то? – обиделся заместитель.

– Ну мало ли… Вдруг перепутаешь… к себе пруток прислонять вздумаешь… Готов?.. Давай!

Пальчики я сложил правильно, руки от себя вытянул, на всякий случай даже глаза прищурил, глядя на тот значок, где распростёрлась пятиконечная звезда на фоне морской волны… Но всё равно, когда долбануло молнией, втекающей в украшение со значками, у меня полностью отключилось зрение от вспышки, наступила чернота и…

…И я увидел вздымающуюся ко мне океанскую волну!

Глава двадцать девятая

По чьей вине я здесь?

Это уже потом я понял, что меня посетило только изображение некоей волны, этакая визуальная проекция на сетчатку глаза. Но в тот, первый момент мне показалось, что я и в самом деле оказался в некоей точке, куда вся эта пенная, тяжеленная масса воды грохнется сейчас, раздавит меня и уволочёт в пучину.

Так что моё тело повело себя чисто инстинктивно: откинулось назад, опрокидываясь с табурета. Наверное, со стороны слишком дико смотрелось и смешно, потому что даже после того как встал с посторонней помощью и уселся обратно, моих «помощников» ещё минут пять пробивало на хихиканье.

А я как раз эти самые минут пять и потратил на то, чтобы вернуть себе нормальное зрение. Ну и нисколько не обижался, сам прекрасно понимая, какое нелепое падение совершил. Главное, что не ушибся, пальцы молнией не обожгло, и возможностей нормально размышлять не потерял. Вот я сам и думал, то кончики пальцев своих рассматривая, то никак не пострадавший медальон чуть на зуб не пробуя.

Можно было смело считать опыт удавшимся! И кричать: «Эврика!» Потому что отныне у меня не было сомнений, что связь с помощью этого украшения с иными мирами – существует. Требовалось, конечно, уточнить ещё: только ли изображение передаётся, или что ещё можно с этого медальона поиметь, сколько времени оно может длиться, сколько энергии надо подавать и так далее и тому подобное. Но факт оставался фактом: здесь, на Дне, когда-то, кто-то носил вот такие простые с виду безделушки для контактов с иными мирами. Причём носил скорее всего повседневно, часто меняя и часто используя… Может быть.

Или возможны иные варианты? Да легко! Услужливая фантазия мне их сразу же подбросила десятками: возможно, сюда наведывались охотиться, или подрабатывали наездниками те самые лица, которых я условно называю Грибниками. А потом они попросту оставляли ненужные им уже устройства связи в башнях. Или все прибывшие сюда Грибники погибли все разом. А может, у каждого из них был свой замок с целыми сундуками подобных сувениров, которые потом разграбили каторжане. Имелся ещё и вариант наличия именно на Дне такого сооружения, как Священный Курган, а то и на каждом уровне есть такая величественная постройка.