Плохие люди - Джон Коннолли

Карл достал свой «браунинг» из-за пояса и распахнул дверь в подвал.

Мейси была минутах в десяти езды от дома Карла Любея, когда заглох двигатель. Она вышла из «эксплорера», хлопья снега липли к ее волосам. Все, что она видела, — снег и очертания деревьев у дороги. Девушка села обратно в машину и попробовала включить рацию, но та не отвечала. Ни звука, ни даже треска — ничего. Она повернула ключ в замке зажигания, но услышала только щелчок. Потом она бессильно положила руки на руль и опустила голову на них, упершись лбом в пластмассу. У нее был выбор: остаться здесь, что вряд ли можно было считать приемлемым вариантом; вернуться назад в город и попробовать связаться с Дюпре; или же продолжать двигаться в направлении дома Любея, как и просил Дюпре, проверить, что там, и там же воспользоваться телефоном, чтобы вызвать на помощь Дюпре либо позаимствовать фургон Любея, чтобы вытащить «эксплорер». Она снова вылезла из машины, достала фонарь и аварийный пакет из багажника и пошла в направлении дома Любея.

Карл Любей распахнул дверь подвала, сторонясь прохода. Другого выхода из подвала не было, если не считать двух маленьких окошечек, через которые мог пролезть разве что очень маленький ребенок. В любом случае оба эти окна были наглухо заперты, чтобы звери из леса не обосновались в подвале Карла.

Теперь все было тихо. Он подумал, не примерещилось ли ему, или же просто материалы шуршали от сухости или влаги. Карл вдохнул и уловил в повале запах. Это был устойчивый запах морской воды. К нему примешивалось нечто более неприятное, похожее на запах гниения. Карл вспомнил, как они нашли на берегу дохлого китенка, изъеденного и разлагающегося. Карл после этого два дня не мог есть. Казалось, запах гниющего мяса въелся в его кожу, стоял у него в ноздрях.

А сейчас он не мог понять, что происходит. Снаружи шел снег, а предшествующие дни были очень холодными. Ничто не могло бы прогнить в таком холоде. Даже мясо пролежало бы еще пару дней, если бы стояла такая погода. Но запах был. Теперь он проник и в холл, начал въедаться в его одежду, но исходил он именно из подвала.

Карл вошел. Пламя свечи осветило деревянные ступеньки, ведущие в подвал, выхватило из темноты очертания помещения. Он сделал еще несколько шагов, кольцо света стало шире, освещая побеленные стены, полки, уставленные краской, инструментами, коробками, наставленными в беспорядке друг на друга, пару телевизоров, тостеры, завернутые в скатерть.

Кто-то пошевелился. Карл был в этом уверен.

— Эй, ты там! Выходи. Я тебя вижу. Больше нет смысла прятаться.

Фигура отступила в тень около ступенек.

— Выходи сейчас же, — повторил Карл. Он пытался тщетно разглядеть ее очертания. — Я не причиню тебе вреда, но ты меня нервируешь. Если не выйдешь, я за себя не ручаюсь.

Он сделал еще два шага, и дверь подвала захлопнулась за его спиной. Карл повернулся и почувствовал, что ноги словно выскальзывают из-под него. Он попытался сохранить равновесие, но уже начал падать. И в момент падения у него мелькнула безумная мысль: руки.

Он почувствовал чьи-то руки на своих ногах.

* * *

Скарф уставился на Декстера, но молчал, пока тот не заговорил:

— Ты хочешь что-то сказать?

— Мы могли бы взять его живым.

— Ты так считаешь? Да я едва различал его очертания, чтобы нормально прицелиться. Если бы я не выстрелил, мы бы его потеряли.

— Не надо было его убивать.

Декстер посмотрел на Молоха, но тот уже прошел мимо, продолжая идти по дороге. Слева слышался шум моря.

— Послушай, — сказал Декстер Скарфу. — У меня еще шесть стрел. И, если ты продолжишь меня доставать, одна из них будет в тебе.

— Ты кое-что забываешь.

— Что же?

Скарф стал пунцовым от холода и негодования. На время он даже забыл, как сильно боится Декстера:

— Я ведь не умалишенный, убегающий от тебя. Меня убить посложнее.

Декстер повернулся, чтобы броситься на Скарфа, но тот оказался слишком быстрым для него и к тому же поменьше габаритами. Он уклонился, одновременно выхватывая свою «пушку». Через мгновение на Декстера смотрел ствол «глока». Скарф надежно держал свое оружие.

— Ну, теперь ты меня достал, — прошипел Декстер.

— Однако на прицеле-то именно ты.

— Тогда лучше выстрели, недомерок, не то я тебя прикончу.

Скарф услышал позади себя шаги и щелчок затвора.

— Прекратите, — сказал Молох. — Оба прекратите.

Скарф опустил пистолет. Декстер дернулся было к нему, но Повелл преградил ему дорогу, поставив руку перед его грудью.

— Тебе это так не сойдет, — пообещал Декстер, а в таких делах он был человек слова.

У Скарфа, похоже, выброс адреналина был исчерпан. Шеферд, который не вмешивался в происходящее, последовал за Молохом к краю леса.

— Он должен быть здесь. — Шеферд огляделся. — Любей должен ждать нас здесь.

— Это из-за погоды, — сказал Молох. — Должно быть, задержался в пути.

Он позвал Скарфа, но тот не взглянул на него. Он сосредоточенно смотрел вниз, туда, где шумело море.

— Эге, — сказал он мягко, но что-то в его тоне заставило Молоха и всех остальных обратить на него внимание. Даже Декстер забыл о своей враждебности и проследил за взглядом Скарфа.

— Эге, — повторил Скарф. — А парень-то еще жив.

Карл Любей лежал на газетах и сваленных коробках, медленно приходя в себя. Голова просто раскалывалась. Он не знал, сколько пробыл здесь, но догадывался, что не больше пары минут. Откуда-то рядом исходил свет и запах гари.

Пожар!

Горели газеты у подножья лестницы. Карл попробовал подняться, но на его груди лежало что-то тяжелое, и он не чувствовал ног. Он потянулся, чтобы нащупать хоть что-то, но ничего не почувствовал, кроме холодного воздуха, обжигающего пальцы, несмотря на нарастающий жар. Языки пламени облизывали заднюю стену, пожирая бумагу, ткань и старые чемоданы. Вскоре огонь доберется до полок с краской и растворителями.

Огонь распространялся и слева от Карла. Он не мог понять, как огонь оказался и там. Казалось, он полз по полу, но не подходил к Карлу, словно огибая его полукругом. Карл не чувствовал тепла. Было похоже, будто искры раздувает невидимый бриз.

И вдруг Карл понял, что он смотрит не на огонь, а на отражение огня в гигантском зеркале, которое придвигается к нему ближе и ближе вместе с запахом дохлой рыбы и гниющих водорослей, наполняющим его ноздри смрадом разложения. Изуродованное лицо женщины появилось из тени, и Карл открыл рот, когда языки пламени добрались до краски и растворителей. И его агония потонула в мощном взрыве.

Глава 13

Дюпре облокотился на стул и потянулся. Стул и суставы полицейского хрустнули одновременно, так что он тут же спохватился и уселся ровно. Если он сломает стул, ему придется иметь дело с отделом инвентаризации, а снаряжение и оборудование у этих ослов крайне ограниченно. Они будут долго и нудно выяснять, при каких обстоятельствах был сломан данный предмет мебели, и еще большой вопрос, выдадут ли новый. Так что, в конце концов, Дюпре дешевле выйдет самому купить этот чертов стул.