Петербургская Коломна - Георгий Зуев

Молодожены Сомовы поселились в бельэтаже родового дома Лобановых, переданного в качестве приданого Андрею Ивановичу. К жене он относился с трогательным вниманием и глубоким уважением. Брак оказался счастливым, и вскоре в доме на Екатерингофском проспекте зазвенели веселые детские голоса. Первенец, Саша, родился в 1867 году. В нем преобладали черты характера матери. В 1869 году родителей осчастливил появлением на свет второй сын – Костя, в том доминировали отцовские черты. В любимице же всего семейства, Анюте, родившейся в 1873 году, удивительно тепло сочетались и нашли пленительную гармонию добродетели обоих родителей. Внешне суровый и строгий Андрей Иванович, улыбавшийся в редчайших случаях, дочери Анюте всегда выражал открытую нежность.

Особой элегантностью обстановка сомовской квартиры не отличалась – меблирована достаточно скромно, интерьер ее комнат заполняли вещи, типичные для любой петербургской квартиры, где проживали люди среднего достатка. Ореховая столовая, обитая каким-то бесцветным шелком, гостиная, темный рояль в углу, тюлевые занавески на больших окнах, обращенных на спокойный Екатерининский канал.

Гостиная квартиры Сомовых. Екатерингофский пр., 97. Фото 1900 г.

Зато особый колорит и прелесть квартире придавали картины, сплошь покрывавшие стены. Среди огромного числа приобретенных «по случаю» полотен выделялись значительные произведения, например, большой портрет певицы Семеновой кисти Ореста Кипренского, автопортрет Катерины Гемессен, женский портрет кисти Яна Стэна и огромное количество работ «малых голландцев», составлявших предмет страстного коллекционирования Андрея Ивановича. На самом почетном месте в доме висело изображение бравого военного, приходящегося прадедом братьям Сомовым и Анне Андреевне, – фамильный портрет офицера Раткова, его подвиг, согласно семейному преданию, заключался в том, что он, не щадя коня, первым прискакал в Гатчину с радостным известием для цесаревича Павла о скоропостижной кончине его матушки, Екатерины II.

Одних рисунков и акварелей Кипренского, Брюллова и Федотова у Андрея Ивановича накопилось такое множество, что, как вспоминал А.Н. Бенуа, «…старик охотно их дарил людям, чем-либо заслужившим его благоволение. Так и мне, студенту, в поощрение моих коллекционерских наклонностей, Андрей Иванович в какую-то добрую минуту вырезал из большого путевого альбома Кипренского несколько листов с превосходными набросками пером». Дом постоянно посещали известные художники, но чаще всех – А.Т. Марков и И.И. Шишкин. Чувствовалось, что здесь живут люди с небольшим достатком, но порядочные, умеющие вести хозяйство и создавать семейный уют. Двум последним качествам семья в основном была обязана хозяйке дома, Надежде Константиновне, благодушной и добрейшей женщине. Подлинный житейский ум сочетался в ней с удивительной скромностью. По воспоминаниям А.Н. Бенуа, «Надежда Константиновна была сама простота, сама ласка, само гостеприимство, сама искренность».

Портрет матери.

Художник К.А. Сомов. 1895 г.

Глава семьи Сомовых, Андрей Иванович – высокий, чрезвычайно худой человек с лицом монгольского типа и необыкновенно большими ушами. Его манера держать себя с молодежью отличалась напускной суровостью и важностью.

В разговоре Андрей Иванович любил щеголять старомодными и «простонародно-помещичьими» выражениями. Детей своих он обожал и ставил их способности и таланты превыше всего на свете.

Андрей Иванович Сомов.

Портрет работы К.А. Сомова. 1897 г.

Уже первые работы брата Анны Андреевны К.А. Сомова – портреты родителей, по оценке А.Н. Бенуа, являлись «…неоспоримыми шедеврами. Не говоря уже о том, что из них на нас глядят совершенно живые люди, что на полотне, как в зеркале, отразились черты их и вся их повадка, вся их „манера быть“, в них светится и душа этих с бесконечной нежностью любимых Костей и Анютой людей. Мне кажется, что, глядя на них, даже те, кто ничего не будут знать о том, кто были эта ласково поглядывающая старушка и этот строгий старик, все же будут входить в полный душевный контакт с ними, они будут до самого сердца тронуты слегка меланхоличной улыбкой Надежды Константиновны, тогда как чуть брезгливое выражение лица Андрея Ивановича будет держать их на дистанции, не препятствуя, однако, беседе, а в конце концов, и способствуя созданию совершенно специфической атмосферы уюта.

Отца Сомов изобразил окутанным той специфической прохладой, которая так очаровывала в знойные дни в наших милых деревянных убогоньких дачках, и это уже одно отнимает у старика Сомова то, что в нем было суховато-чиновнического, а также и долю той дворянской спеси, которая жила в этом дальнем потомке татарских царевичей. Сила жизни в этом портрете такова, что если долго в него всматриваться, то начинает мерещиться, точно слышишь запах сигары в руках Андрея Ивановича…».

Дети Сомовы воспитывались в семье, где еще были достаточно сильны добрые обычаи старины, в которых преобладали радушие, простота, доброта и хлебосольность. Детство Анны Андреевны, как и ее братьев, проходило в семействе, горячо любившем и свято ценившем искусство – живопись, музыку, театр и литературу. От отца дети унаследовали любовь к коллекционированию. Общаясь ежедневно у себя дома с искусствоведами и известными художниками, они сами рано начали тянуться к искусству. Особый талант к рисунку проявился у Кости и Анюты. Для уроков рисования на дом приглашалась художница В.М. Судиловская, преподававшая детям основы рисунка. Анюта и Костя начали рано брать уроки музыки сначала у той же Судиловской, а потом и у других учителей. Музыкальной частью в семье ведала мать, Надежда Константиновна, она сама отлично музицировала на фортепьяно и хорошо пела.

Пение матери, а еще раньше нежные звуки музыкального ящика под старинными бронзовыми часами с фигуркой Ахиллеса (подарок Надежде Константиновне от ее деда), по существу, стали самыми первыми и незабываемыми впечатлениями о волшебном мире музыки, воспринятыми детьми в родительском доме. Костя, а затем и Анюта в ранних зимних петербургских сумерках любили садиться с ногами на клеенчатый стул около музыкального ящика и подолгу слушать его нежные незамысловатые мелодии. Подрастая, дети настолько увлеклись музыкой, что даже серьезно мечтали о карьере камерных певцов. Хорошими голосами обладали все дети, но особые способности отмечались у Анюты и Кости Сомовых. Впоследствии, став взрослыми, брат и сестра не оставляли музыку, они хорошо играли на фортепьяно и часто пели на музыкальных вечерах, где выступали известные профессиональные певцы и музыканты Петербурга. Театр стал их безумной, страстной любовью. Вплоть до отъезда Сомова в эмиграцию они посещали все концерты, музыкальные вечера и спектакли.

Отец и мать много времени посвящали детям. Андрей Иванович постоянно что-нибудь для них клеил, вырезал, устраивал всевозможные забавы – всю ту милую чепуху, которая доставляла сыновьям и дочери много радости. Иногда он делал им оригинальные подарки в виде «неважных», по его мнению, или попорченных картин.

Дети дружили друг с другом. Очаровательны были и Анюта, и старший брат, великий шутник – толстяк Саша. Особенно дружил с Анютой Костя, он нежно любил сестру и сохранил любовь к ней на всю жизнь. В письмах к ней он называл ее ласковыми именами: «Милая моя Анюточка! Мой друг, моя драгоценная сестра!» Он делился с ней своими планами, с полной откровенностью сообщал о своих неудачах и разочарованиях.

Детей воспитывала не только высокая культура родителей, постоянно рассказывавших им о знаменитых художниках, музыкантах и их работах, но и вся та прекрасная атмосфера, что существовала в сомовском доме. Будучи хранителем Картинной галереи Эрмитажа, Андрей Иванович регулярно демонстрировал детям шедевры художественного мирового искусства, давая при этом пространные пояснения.

Константин Сомов.

Фото 1883 г.

Костя Сомов учился в гимназии К. Мая – та, по словам А.Н. Бенуа, «была старомодным и уютным учебным заведением, ничего казенного в себе не имевшим». Там он подружился с одноклассниками – А.Н. Бенуа, В.Д. Нувелем и Д.В. Философовым, будущими основателями «Мира искусства». Приятели часто встречались в доме у Сомовых. Вечера проходили в рассматривании коллекций и приятных беседах в кабинете Андрея Ивановича. Его замечательные комментарии усиливали наслаждение от увиденного. Он помнил многочисленные эпизоды и анекдоты из жизни Карла Брюллова, коего знавал в молодости. Отец Кости встречался с художником Федотовым. Интересные рассказы о нем прекрасно дополняли рассматриваемые детьми подлинные работы этого великого русского живописца. Беседы

затем переносились в столовую, за чайный стол, уставленный множеством вкусных вещей, приготовленных Надеждой Константиновной.